Тринадцать ящиков Пандоры - читать онлайн книгу. Автор: Терри Пратчетт, Томаш Колодзейчак, Святослав Логинов, и др. cтр.№ 84

— Думаю, что могу вам сказать: у всех у них идентичные ДНК. Словно у однояйцевых близнецов.

— Посмотрел бы я на мать однояйцевой восьмерни!

— Это еще не все. У них даже пломбы одинаковые, а у трех — едва затянувшиеся царапины на левом колене. Рентген показывает даже одинаковые детские микротравмы костей. Они — копии. Почти идентичные.

— Может, оригинальная Моника работает на ксероксе и засыпает на оборудовании?

Вишневский, как обычно, даже не улыбнулся.

— Живая Моника под нашей тайной охраной. Пока что она ни о чем не знает, хотя это вопрос нескольких дней. Мы проверили ее зубную карту. Все совпадает.

— Это безумно интересно, но у меня есть работа. Мы не могли бы поговорить об этом по телефону?

— Увы, я пока не могу вас выпустить. На куске дерева, который воткнут в ее живот, ваши отпечатки пальцев.

— И это еще не все. Поищите на кухонном ноже, на пиле по металлу и на том большом молотке. И — топор-то вы проверили? Это мой шкаф и мой дом, если вы вдруг забыли. Я думал, в доме вор. Схватил, что было под рукой. — Петр уселся в углу и уперся головой в колени. — Вы не думали, что, если есть несколько Моник Левандовских, может оказаться также и несколько Петров Липинских? И главное: зачем вы мне все это рассказываете?

— Говорил же уже: я верю в вашу невиновность. Вы не убийца, вы — ключ. Как-то вы со всем этим связаны. И я надеюсь, то, что вы в камере, что-нибудь изменит. Если погибнет еще одна — я вас немедленно отпущу.

— Супер! — Петр вскинул голову и добавил с сарказмом. — Жду не дождусь очередного трупа.

* * *

Его разбудил скрип петель решетки. Снаружи было светло. Он сел на нарах и протер глаза. Чувствовал дурной привкус во рту и мечтал о зубной пасте.

— Нашли еще одну в деревушке под Миколайками, — проворчал Вишневский. — У вас есть там дача, верно? На этот раз — утонула в озере ^[19].

— Мне жаль. Так я свободен?

— Да. Но я рассчитываю на вашу помощь, если появятся… другие.

— И я должен с вами сотрудничать? Вы же можете в любой момент отправить меня за решетку.

— Я просто хочу распутать дело.

— А можете гарантировать, что, если снова найдете труп в моем шкафу, не арестуете меня?

— Не могу.

— Тогда я не скажу вам, когда найду новый труп, лады? — Петр встал и накинул измятый пиджак. — Полагаю, это простое и логичное решение.

— Закон требует от вас сообщать…

— И как мне уважать закон, если закон не уважает меня?!

Вишневский вздохнул и сказал печально:

— Вы знаете, как устроена польская полиция? Это бетон. Из восьми свидетельств о смерти семь вернулись как неверно заполненные. Потому что продублированы личные данные. Я сейчас сражаюсь с одной офисной овцой, которая хочет сообщить о смерти семье. Восьмикратно. Потому что она не может вложить листок в папку, если не отметит там подтверждение идентификации трупа, сделанного кем-то из близких. Не знаю, как поступит мой преемник, — а дело у меня наверняка заберут, — но пока его веду, я буду верить в вашу невиновность и сделаю все, чтобы вас никто не беспокоил.

— Может… — начал архитектор, пойманный врасплох внезапной словоохотливостью полицейского. — Может, я хотя бы пивом вас угощу?

Недалеко был небольшой, пустой уже в эту пору паб. Петр перешел с Вишневским на «ты» и хотел было провести с ним остаток вечера, но тот выпил два пива и заявил, что должен идти. Петр остался в баре один. Паб был идеальным: темный, уютный и не слишком громкий. Петр опорожнил три кружки и сумел пересказать бармену все, что случилось с ним за последние несколько дней.

— И как удрать от этого кошмара? — спросил напоследок.

— Торговый центр, дача… — Бармен покачал головой. — Она появляется там же, где и вы бываете. Может, это неразделенная любовь? Езжайте туда, куда не поехали бы с женщиной. По крайней мере, тогда эти несчастья будут происходить вдалеке от вас.

Розовая неоновая реклама пива тихо гудела над баром.

— Например?

— На Шпицберген. Куда бы вы не взяли женщину. Холодновато для бабы, нет?

— Для меня тоже…

Приглушенный свет и душный, несколько задымленный уже воздух усыпляли Петра. В камере он проспал всего несколько часов — и неспокойным сном. Поэтому сейчас расплатился и вышел.

«Хороший бармен, — подумал, — как психоаналитик: утешает и помогает. Не верит ни единому слову, но, пока клиент при деньгах, это не имеет значения».

Вернулся домой на такси. Львиная доля гардероба уже ни на что не годилась. Окровавленные и порванные тряпки он упаковал в большой полиэтиленовый мешок и вынес на свалку. Принял душ, заглянул на кухню, чтобы выпить кефиру и проглотить мультивитамин, а потом, пошатываясь, направился в спальню. Уснул почти мгновенно.

* * *

Моника поцеловала его в щеку и встала с постели. Он слышал, как она идет босиком в ванную и что-то ему говорит. Невнятно пробормотал в ответ и проснулся. За окном начинало темнеть.

«Неплохо, — подумал. — Сбил себе настройки внутренних часов, но хотя бы сны у меня приятные».

Встал, почистил зубы и съел нечто среднее между завтраком и ужином. Просидел до двух ночи, пытаясь набросать портрет Моники. Исчеркал страниц двадцать бумаги, но добиться сходства с оригиналом так и не смог. Потом снова поел, почистил зубы и пошел спать.

* * *

Проснулся внезапно — с чувством, будто что-то пошло не так. Глянул в сторону окна. Небо на востоке уже розовело, а будильник показывал половину третьего. Петр приподнялся на локтях и аж подпрыгнул. Вторая половина постели была теплой, а одеяло отброшено так, словно кто-то только что встал. И снова этот запах духов…

Он сел, вслушиваясь в темноту. Боялся зажечь лампу. Видел с кровати краешек пола в прихожей — и узкую полоску света на нем.

Он раздумывал, спит ли или уже проснулся, но звук текущей воды убедил, что все происходит на самом деле. Хотелось встать и сбежать из дому, но тогда пришлось бы пройти рядом с ванной.

Некоторое время было слышно, как из крана течет вода. Потом наконец воцарилась тишина. Полоса света расширилась и угасла после тихого щелчка выключателя. Петр придвинулся к краю постели, поднялся на подушке и затаил дыхание.

Она вынырнула из темноты коридора и почти в полной тишине подошла к постели. Он не видел ее глаз — было слишком темно. Когда она ложилась, матрас просел. В воздухе разлился тонкий запах духов. Она натянула на себя одеяло, и через минуту оно опало на постель, словно под ним был воздушный шарик, из которого только что выпустили воздух. Петр заорал и включил свет. Он был один, но в воздухе по-прежнему витал тот же запах.