Франция. Полная история страны - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Нечаев cтр.№ 79

Наполеон I,

император французов

5 марта монархи, находившиеся в Вене, обнародовали манифест, в котором Наполеон был объявлен вне закона, а 13 марта представители России, Австрии, Пруссии и Англии обязались «до тех пор не слагать оружия, пока не лишат его возможности возмущать на будущее время спокойствие Европы». ^[175]

Узнав о неожиданном возвращении императора, бывшие маршалы Наполеона повели себя по-разному. Кто-то без рассуждений бросился к нему на помощь, кто-то затаился, ожидая, куда все это выведет. А, например, маршал Лефевр открыто выступил с заявлением о том, что это возвращение гибельно для страны. При этом он якобы даже сказал:

– Он не успокоится, пока нас не перебьют всех до последнего!

Маршал Мюрат, король Неаполитанский, женатый на сестре Наполеона Каролине, узнав о том, что император бежал с острова Эльба и высадился во Франции, тут же написал ему пламенное письмо, а потом, не дождавшись никаких инструкций, уже 18 марта объявил войну Австрии.

Совсем иначе повел себя другой знаменитый наполеоновский маршал Ней. Он спокойно жил в своем загородном имении и прибыл в Париж с намерением уладить кое-какие личные дела. О высадке Наполеона он вообще ничего не знал.

Первым, кого он встретил, оказался его нотариус Анри Батарди. Как обычно, Ней поприветствовал его и спросил:

– Что нового?

– Чрезвычайные новости, господин маршал! – возбужденно закричал Батарди.

– Что за новости? – удивился Ней.

– Он высадился и двигается к Парижу!

– Кто высадился?

– Император! Он идет на Париж! Это – гражданская война!

– Скверное дело, – озабоченно сказал Ней. – Он должен быть остановлен.

Час спустя он уже был у тогдашнего военного министра маршала Сульта, чтобы получить от него инструкции. Сульт приказал ему срочно отправляться в Безансон, чтобы оказать сопротивление мятежникам, но «Храбрейший из храбрых» потребовал личной аудиенции у короля. И он ее добился!

Людовик XVIII сказал маршалу:

– Мы больше всего желаем, чтобы Франция не была ввергнута в гражданскую войну. Просим вас, используйте всю вашу популярность среди солдат для предотвращения кровопролития.

– Вы правы, сир, – щелкнул каблуками Ней. – Я немедленно выезжаю в Безансон и надеюсь, что очень скоро доставлю Наполеона сюда в железной клетке.

Когда рыжеволосый маршал ушел, король лишь пожал плечами:

– Какая железная клетка? Мы не просили его об этом… Многие историки задаются вопросом, был ли искренен в тот момент маршал Ней? Без сомнения, был. В частности, в первых числах марта он сказал генералу Бурмону:

– Если мы встретимся с ним, он будет уничтожен.

К несчастью для самого Нея, подобное боевое настроение владело им недолго. Прибыв к месту назначения в Безансоне, он тотчас же справился о положении дел в Гренобле и Лионе. Гренобль к тому времени уже открыл свои ворота Наполеону. Отметим, что в Безансоне у Нея войск практически не было, и он тут же написал об этом графу д’Артуа (будущему королю Карлу Х), находившемуся в Лионе.

А потом Наполеон вошел в Лион, и Ней предложил графу д’Артуа встретиться в Роане, чтобы совместно действовать «на благо короля». Его страшно нервировала нерешительность сторонников Бурбонов. Наполеон же уже успел собрать 14-тысячную армию, а сам он мог противопоставить ему не более 6000 солдат. Да и в их преданности королю приходилось сомневаться. Ней просил срочно прислать ему артиллерию, но она все не подходила. Зато отовсюду приходили известия о переходе войск на сторону вернувшегося императора.

Ней писал маршалу Сюше: «Мы накануне грандиозной революции. Только искоренив зло в зародыше, мы можем еще надеяться избежать ее». В этом же письме он сетовал на медлительность властей и говорил, что свой успех Наполеон обеспечил быстротой своих действий: «Весь мир оглушен этой быстротой, и к несчастью некоторые категории людей помогали ему во многих местностях, по которым он проходил. Дoлжно опасаться заражения среди солдат; поведение офицеров хорошее, гражданские власти выказывают самоотверженность королю. Я надеюсь, мой дорогой маршал, что мы скоро увидим завершение этой безумной затеи». ^[176]

Отметим, что правительство, конечно же, пыталось предпринять какие-то шаги, чтобы остановить «узурпатора», однако кроме призывов и массы противоречащих друг другу распоряжений у него ничего не получалось.

13 марта Ней получил известие, что авангард Наполеона занял Макон. Ней был взбешен и уже готов был послать все к…

А в ночь с 13-го на 14-е марта к нему прибыли люди от Наполеона с предложением присоединиться к императору, чтобы не разжигать пожар гражданской войны.

В коротком письме от Наполеона говорилось: «Я не сомневаюсь в том, что при получении известий о моем прибытии в Лион вы уже заставили свои войска перейти под трехцветный флаг. Выполняйте приказы Бертрана и присоединяйтесь ко мне в Шалоне. Я приму вас так же, как принял на следующий день после битвы под Москвой». ^[177]

Кроме того, посланники Наполеона сообщили маршалу, что король уже бежал из Парижа. После этого Ней почувствовал себя в полной растерянности. Он уже не знал, чему и кому верить, и перед ним остро встал вопрос: остаться верным присяге королю или отречься от короля и примкнуть к Наполеону?

В конце концов, Ней все же принял решение. Это было, пожалуй, самое главное решение в его жизни…

Когда Людовику XVIII доложили об измене маршала Нея, он с негодованием воскликнул:

– Презренный! У него, стало быть, нет больше чести! А вот Наполеон, без единого выстрела вошедший 20 марта 1815 года в Париж, не выразил особой благосклонности Нею за то, что тот привел свои войска к нему. Он говорил:

– Общественное мнение было возбуждено против маршала Нея. Его поведение никем не одобрялось.

При встрече Ней долго извинялся перед Наполеоном за свое поведение.

– Не нужно извинений, – перебил его император, – я никогда не сомневался в ваших истинных чувствах!

Но на самом деле он в них сомневался. Теперь начал сомневаться. Тем не менее, когда армия Наполеона двинулась из Парижа на северо-восток, он вызвал «Храбрейшего из храбрых» к себе, поручив ему командование 1-м и 2-м армейскими корпусами.

Маршал Лефевр, когда Наполеон вступил в Париж, прибыл во дворец Тюильри, чтобы поздравить императора с победой. Впрочем, на этом все и закончилось.

Весь последующий период «Ста дней» герцог Данцигский занимал «особую позицию», предоставив событиям право идти своим чередом.