Франция. Полная история страны - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Нечаев cтр.№ 39

Чтобы было понятно, следует отметить, что уже в 1520 году в небольшом городе Мо, что на реке Марне, недалеко от Парижа, существовала группа богословов-радикалов, которые переводили Новый Завет и преподавали вызывавшее тревогу борцов с ересью учение. Правительство вскоре разогнало этих несчастных вольнодумцев. Но величайший из религиозных реформаторов-французов, Жан Кальвин, бежал из Франции и стал трудиться за пределами страны. Он родился в 1509 году в Нуайоне, тихом пикардийском городке, и большую часть жизни он был пастором. Это, без всякого сомнения, был один из самых мощных умов, рожденных Францией. Его главное сочинение «Наставление в христианской вере» (Institutio religionis christianae), переведенное им же самим с латыни на французский язык, в свое время заставляло людей с радостью умирать на эшафоте и вооружало одно государство против другого.

Неизвестный художник. Молодой Жан Кальвин.

XV или XVI век. Женевская библиотека, Женева

С 1541 по 1565 год Кальвин жил в Женеве и за это время послал оттуда целую армию учеников, воспитанных в самой агрессивной разновидности протестантизма. И что характерно, они встречали у французов гораздо более теплый прием, чем последователи Мартина Лютера, распространявшие чисто немецкую разновидность протестантизма.

Кто не слеп, тот видит, что землю затопили потоки зла, и что весь мир заражен смертельной чумой. Короче, все рушится, так что нужно либо окончательно отчаяться во всем человеческом, либо установить порядок, способный избавить нас от этих зол, в том числе насильственными средствами.

Жан Кальвин,

французский богослов и реформатор церкви

Под влиянием такой мощной силы протестантизм быстро распространялся во Франции при Франциске I и Генрихе II. При этом оба этих короля, особенно Генрих, отнюдь не скупились на дыбы и костры для протестантов.

В конечном итоге многие знатные дворяне перешли в «реформированную религию», а вскоре к ним присоединились даже несколько родственников королевской семьи, в том числе могущественный принц де Конде, а также Гаспар де Колиньи, адмирал Франции. К 1560 году конфликт был близок к кульминации.

Религиозные войны во Франции начались в 1562 году и закончились только в 1598 году. Какие-то особые подробности этих войн совершенно неинтересны. Боевые действия велись беспорядочно – то в одном месте, то в другом, почти во всех частях Франции.

Католики и протестанты терзали друг друга почти сорок лет в ходе конфликта, который справедливо называют «религиозными войнами» <…> Эта война была братоубийственной в двух смыслах – резали в ней друг друга, в помрачении фанатизма и жестокости, христиане и французы.

Франсуа Лебрен,

французский историк

Это было время страшной смуты, которое принесло беды и нищету во многие части государства. Протестантская партия, получившая название «гугеноты», обосновалась в южных землях, но у новой религии имелись отдельные оплоты и на севере страны. А еще гугеноты захватили и удерживали Ла-Рошель, крупный морской порт на берегу Бискайского залива, и туда постоянно прибывали подкрепления от английских и голландских протестантов.

Королева-регентша попыталась восстановить мир с гугенотами, подписав 19 марта 1563 года Амбуазский договор, который предоставлял свободу вероисповедания – правда, только для дворянства.

В 1570 году был подписан новый договор, так называемый Сен-Жерменский эдикт, который предоставил протестантам несколько мест убежища, в частности упомянутую крепость Ла-Рошель. По этому случаю королева решилась на брак своей дочери Маргариты с гугенотом Генрихом Наваррским, и все для того, чтобы увеличить шансы примирения и, конечно же, чтобы поддержать в долгосрочной перспективе династию Валуа.

Этот самый Генрих Наваррский был сыном Антуана де Бурбона и Жанны д’Альбре, и он был выше по положению, чем обычные «принцы крови» – родственники королевской семьи. Короче говоря, Генрих Наваррский вполне мог по праву наследования взойти на французский трон, если бы правящая династия Валуа угасла, что было весьма вероятно. Молодой Генрих рос в протестантской вере, что, разумется, вызывало ужас и тревогу у многих набожных католиков.

Следует также отметить, что и внутри своей семьи Екатерина Медичи не могла найти покой и доверие. Ее дети открыто или скрытно враждовали друг с другом: ненависть нового короля Карла IX по отношению к его младшему брату Генриху, более блестящему и более мужественному, любимцу королевы; зависть младшего сына, Франсуа Алансонского, который дошел даже до того, что вступил в заговор с протестантами, чтобы расчистить себе «место под солнцем». Что касается Маргариты, то она одновременно поддерживала и одного, и другого.

Екатерина должна была постоянно быть начеку, причем в своей собственной семье даже в большей степени, чем по отношению к двум враждующим религиозным группировкам. Но разве она не была привычна к подобным битвам и интригам с первых своих флорентийских лет жизни?

Самым серьезным ущербом для королевства, без сомнения, было то, что столкновение между католиками и протестантами имело последствия для внешней политики. Так глава гугенотов де Колиньи принял решение поддержать своими войсками Нидерланды в борьбе против католика Филиппа II; и он попытался втянуть в этот конфликт молодого французского короля, который, испытывая приступы ревности по отношению к своему брату Генриху, мечтал отметиться какими-нибудь военными достижениями. Екатерина, опасавшаяся конфликта со своим мощным соседом, не прекращала контролировать своего неустойчивого и невротического сына, имея, как она думала, достаточно влияния на него, чтобы призвать его к разумным поступкам.

Франсуа Клуэ. Маргарита Валуа.

Ок. 1574. Национальная библиотека Франции, Париж

Можно сказать, что интрига была главной пружиной политики Екатерины. Лицемерная, холодная, бессердечная, она не стеснялась в выборе средств для достижения своих целей. Ее не могло остановить даже преступление, если при его помощи она могла избавиться от какого-нибудь опасного для себя врага. Недаром она называла трактат «Государь» Никколо Макиавелли, считавшего политику искусством, которое не зависит от морали и религии, по крайней мере, когда речь идет о средствах, а не о целях, своей библией. Повсюду у нее имелись шпионы. Она зорко следила за всеми мало-мальски выдающимися личностями и перехватывала любую хоть мало-мальски подозрительную частную корреспонденцию. Во внешней политике Екатерина придерживалась тех же начал, что и во внутренней: смотря по обстоятельствам, она готова была сближаться то с католическими, то с протестантскими державами. Отсутствие твердых принципов и постоянные интриги привели ее, наконец, к злодеяниям Варфоломеевской ночи – к кровавой бойне между католиками и протестантами, о которой будет рассказано ниже.