Голоса океана - читать онлайн книгу. Автор: Шарон Крич cтр.№ 27

На третью неделю Бомпи перестал говорить и просто смотрел на отца. Смотрел на его ладони и ступни, руки и ноги, лицо. Он потрогал лоб и щёки отца. А потом Бомпи уехал из госпиталя, а на следующий день вернулся и сказал отцу: «Смотри, что я тебе принёс! Яблочный пирог!»

Отец Бомпи заплакал, и Бомпи тоже заплакал.

Когда Софи закончила рассказ о Бомпи, я тоже хотел рассказать ей какую-нибудь историю. Но так никакой и не вспомнил.

Лицо у Коди выглядит ужасно, но в остальном с ним вроде бы всё нормально. Он, правда, стал на редкость серьёзным и, похоже, считает, что нужно компенсировать упущенное время. Он похож на Мистера Умельца, полностью сосредоточенного на том, что нуждается в ремонте и как это сделать.

У всех остальных активность проявляется лишь небольшими вспышками, а вот Коди вообще не останавливается, даже на сон. Все хотят, чтобы за штурвалом стоял либо Коди, либо я, потому что мы, похоже, нашли способ держать корабль в гармонии с волнами, и нам говорят, что «Странник» идёт более гладко, когда им управляем мы. Я, впрочем, не могу там стоять слишком долго, потому что ноги сильно болят.

Сейчас все благодарны Коди. Я не слышала, чтобы кто-то говорил об этом вслух, но я знаю, что это правда. Может быть, они даже немного благодарны мне, но насчёт этого задумываться как-то совсем не время и не место.

Дядя Док подтвердил, что GPS, радио и радар не работают. Мы не знаем, где мы, никто больше не знает, где мы, и мы даже не сможем позвать на помощь, если всё станет совсем плохо.

Мы по-прежнему без парусов и молимся, чтобы море и ветер успокоились, а все оставшиеся у нас силы мы тратим на уборку и ремонт. Мы менее разговорчивы, чем обычно, думаем о том, что такое быть живыми и насколько же хрупка граница между жизнью и не-жизнью.

Мокро, мокро, мокро. Почти всё промокло насквозь. Только в носовой каюте отчасти сухо, так что мы ходим именно туда, чтобы поспать несколько часов.

Ногу Софии по-прежнему пронизывает боль, но она может ходить. Она довольно нервная, но всячески пытается притворяться, что контролирует ситуацию.

Мы все устали, устали, устали.

– Устаааали! Ха, ха, ха, – несколько минут назад сказал Брайан, пытаясь, видимо, пошутить.

Но мы всё-таки снова подняли паруса и набираем ход. Мы с Софи дважды зарифовали грот и подняли заштопанный штормовой трисель на бизань-мачте. «Странник» выглядит довольно странно, но мы двигаемся и делаем всё, чтобы лодка снова стала пригодной к жизни. Брезентовый обвес опять на месте, керосиновую горелку починили, а штурвал, погнувшийся, когда я врезался в него головой, выпрямили.

Может быть, мы и не умрём.

Мы пытаемся использовать для навигации секстант, потому что наш GPS-навигатор «сгорел», как сказал дядя Док. Брайан и дядя Стю – единственные, кто умеют управляться с секстантом, и я слышала, как Коди сказал им:

– Рад, что вы знаете, что делать с этой штукой.

Они оба посмотрели на Коди и улыбнулись. Даже никакой гадости ему не сказали.

Коди подошёл и сел рядом со мной.

– Знаешь, – сказал он, – может быть, как раз этого все и хотят – быть полезными.

Он завязал концевые узлы на моих шнурках.

– И чтобы это кто-нибудь заметил, – добавил он.

– Ты полезный, Коди, – сказала я.

– И ты тоже, Сьерра-Оскар, – ответил он.

После Волны мне очень трудно выходить на вахту. Сейчас, конечно, волны уже далеко не такие высокие, но мне всё равно слишком страшно. Я постоянно оглядываюсь, уверенная, что любая волна, на гребне которой есть хоть чуть-чуть пены, обязательно превратится в Волну.

Кажется, что прошло уже лет сто с тех пор, как мы ловили омаров и собирали моллюсков на Гран-Манане и гуляли по Лесному острову, и ещё сто лет – с тех пор, как мы с нетерпением собирались в путь, даже не представляя, что ждёт нас впереди.

Мне кажется, что придётся теперь заново учиться любить ходьбу под парусом, потому что сейчас я её не люблю. Я хочу просто поскорее добраться до Бомпи и на какое-то время забыть об океане.

Но мы пока ещё не на месте, а здесь.

Мне кажется, словно внутри меня что-то надёжно пряталось, словно трюм под половицами «Странника». А ещё мне кажется, что эти половицы были снесены Волной, и теперь во мне плавают какие-то странные вещицы, и я даже не знаю, куда их убрать.

Молодчина Коди заметил канадский военный корабль и связался с ним; они сообщили, где мы находимся. Мы уже недалеко от судоходных линий, так что, если будем видеть хотя бы один корабль в день, Коди сможет связываться с ними по УКВ-радио и спрашивать, где они находятся.

Мы в 500 милях от Ирландии; если нам повезёт, мы преодолеем их менее чем за неделю, а потом поедем в Англию.

О, Бомпи!

Я думаю о Бомпи. Наконец-то я увижу Бомпи. Почему я боюсь?

Когда мне удаётся поспать, я вижу во сне Софи. В этих снах она говорит на радио-алфавите, а я пытаюсь расшифровать то, что она говорит, но слова, которые я записываю, бессмысленны. Она говорит всё громче, а я пишу всё быстрее, но всё равно не могу понять ни одного слова на бумаге.

Вчера Софи рассказала мне ещё одну историю, но на этот раз не о Бомпи. Я спросил её, помнит ли она что-нибудь из того времени, когда была маленькой.

Она сказала:

– Почему меня всегда об этом спрашивают?

А потом, когда я уже решил, что она просто развернётся и уйдёт, она снова начала рассказывать мне о малыше. Вот какая была история.

Вот малыш. И малыш не понимает, что происходит. Малыш мёрзнет, или голодает, или боится и зовёт маму и папу. А когда другие люди говорят малышу, что мама и папа попали в рай и это такое прекрасное место, тёплое, солнечное, без забот и горестей, малыш грустно думает, почему же тогда его, малыша, не взяли с собой в это прекрасное место.