Джефферсон - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Клод Мурлева cтр.№ 8

– Держите. Вот, попейте и выслушайте нас. Мы вам сейчас все объясним.

Он поведал о своем ужасном открытии в «Чик-чик» и о бегстве. Рассказ был уже отработан, но говорил он так, как говорят только чистую правду, и не поверить ему было невозможно. Дальше рассказывал Жильбер – об их тайном лесном убежище и о решении переодеться и самим взяться за расследование. Кароль слушала разинув рот и, когда они замолчали, глубоко вздохнула.

– Благоразумие… кх-хах! кхах!.. благоразумие требует немедленно позвонить в жандармерию и выдать вас, но кое-что мешает мне так поступить, а именно…

Тут она закашлялась всерьез и надолго, так что больно было слушать:

– Кх-х-хах-кхрумф! Кхух! Кх-кх-кхах! Кхрумф! Кхаха-кх! Кхх-хах! Кхух! Кх-хах! Кх-х-хах-кхрумф! Кхух! Кх-кх-кхах! Кхрумф! Кхаха-кх! Кх-х-хах! Кхух! Кх-хах! Кх-х-хах-кхрумф! Кхух! Кх-кх-кхах! Кхрумф! Кхаха-кх! Кх-х-хах! Кхух! Кх-хах!

Она совсем побагровела, на лбу выступил пот, и ей пришлось отереть лицо, прежде чем продолжить:

– …а именно то… что я вам верю. И вы, по-моему, прямо героини… простите, герои. К несчастью, боюсь, как бы свидетельство госпожи Кристиансен не перевесило все, тем более что ее муж… кх-кха-кхрумф!..

– Мы знаем, мадемуазель, – поспешно вставил Жильбер, чтобы избавить ее от лишних усилий, – потому-то мы и хотим сами найти убийцу. Беда в том, что мы почти ничего не знаем о господине Эдгаре. Нам нужна хоть какая-то зацепка, чтоб начать расследование, понимаете? Неужели в его жизни не было совсем ничего такого, как бы это сказать… что не укладывается в одну только тишь да гладь?

Кароль задумалась.

– Вообще-то есть кое-что… кх-кхах! – но это, я уверена, не имеет никакого значения, и я даже не знаю, стоит ли…

– Пожалуйста! – вырвалось у обоих.

– Ну ладно, так вот… кха-кх-х! Кхах! По понедельникам парикмахерская оставалась закрытой.

В этой информации друзья ничего особенного не усмотрели и ждали продолжения.

– Дело в том, что дядя… как бы вам сказать… он куда-то исчезал.

– Как это исчезал? – удивились гости безупречным дуэтом.

– Ну, вот уже примерно два года каждое воскресенье он садился в поезд, а возвращался только во вторник утром к открытию.

– А… А куда он ездил?

– Никто не знает. Это была его… кх-кхах! кхах!.. его тайна.

– А не может так быть, то есть я хочу сказать… что, если господин Эдгар, при всем моем к нему уважении…

– Нет. Я понимаю, что вы имеете в виду, но для всякого, кто его знал, такое предположение смеху подобно. Мой дядя не был бабником. Никаких интрижек у него не было. Он обожал тетю. Нет, это исключено.

– Ну что ж, – сказал Жильбер. – Хиловато, но хоть есть с чего начать. Ладно, мадемуазель Кароль, мы пойдем, вам надо отдыхать и лечиться. Большое спасибо, что приняли нас, несмотря на ваше горе. А мы сделаем все возможное, чтоб доискаться до правды, скажи, Джефферсон?

Джефферсон кивнул. Оба встали и двинулись к выходу.

– Уда… кх-кхах!.. удачи вам! – прокашляла Кароль, но, когда они уже закрывали за собой дверь, придержала ее. – Погодите, я… может, я не права, но что-то побуждает меня довериться вам. Инстинкт, наверно. Есть одна вещь… кх-хах! кх-кха! кхрумф!.. которую я хотела бы вам показать.

Она скрылась в комнате, которая, видимо, была ее спальней, через несколько секунд вернулась с конвертом и протянула его Джефферсону:

– Возьмите. Посмотрите потом. Дядя, когда куда-нибудь ездил, всегда присылал мне оттуда открытки. Понимаете, детей у него не было, и я – его единственная племянница. Здесь последняя, которую я от него получила. Отправлена всего три недели назад. Может быть, она… кх-кхрумф! кх-хах!.. наведет вас на какой-нибудь след. Пусть будет у вас, только не потеряйте и, будьте так добры, верните, когда сможете. Она мне очень дорога.

– Обещаю, – сказал Джефферсон, растроганный тем, что она доверила открытку не Жильберу, а ему. В этом было что-то личное, какая-то почти близость.

Он спрятал конверт в сумочку.

– И еще, – просипела Кароль последними остатками голоса, – если решите еще раз нарядиться девушками, будьте внимательнее с макияжем, а то это… кха-хух! кх-кхрумф!.. просто никуда не годится. Например, тона поменьше, а то можно подумать, вы перемазались арахисовым маслом.

В лифте они снова напялили парики и постарались выйти из дома с самым непринужденным видом. В парке те же два свина-приставалы, которые так и сидели, словно приклеенные к скамейке, опять принялись ухмыляться и свистеть.

– Они позорят всю нашу породу, – кровожадно хрюкнул Жильбер. – Может, набить им морду? Получить в пятак от девчонок – они бы надолго запомнили!

– Брось, – шепнул Джефферсон, подхватив его под руку и увлекая прочь. – Нам нельзя привлекать к себе внимание.

Он был рад, что нашелся такой благовидный предлог, потому что терпеть не мог драться. Оставшуюся часть города они миновали без приключений, стараясь поскорее укрыться от посторонних взглядов. Едва оказавшись снова в лесу, Жильбер сбросил туфли, и друзья потрусили восвояси.

Это была открытка с каким-то городским видом. Изящный пешеходный мост через канал, вдоль канала – старинные дома с разукрашенными фасадами. Деревья в осеннем золоте, отражающиеся в воде. Велосипедисты.

– Очень красиво, – оценил Жильбер. – Очень романтично. И что? Тебе это о чем-нибудь говорит?

Они сидели на том же поваленном дереве около хижины, уже в своей одежде. Джефферсон покачал головой:

– Нет. Я бы сказал, что это где-то у людей, но где именно…

Он перевернул открытку:

– Есть! Это Вильбург.

– Вильбург? Это что?

– Город такой. Большой. Очень привлекательный для туристов. С замечательным собором, насколько я помню. С речкой, каналами, мостами…

– И откуда ты все это знаешь?

– Я-то на географии не кемарил около батареи.

Марка и почтовый штемпель свидетельствовали, что открытка отправлена как раз оттуда. Почерк у дяди Эдгара был аккуратный, разборчивый.

«Милая моя Кароль, с этим городским пейзажем шлю тебе самый нежный привет. Посмотри, какие прекрасные вещи могут делать люди. Увы, они могут также До скорой встречи дома. Целую. Твой дядя Эдгар».

Обоих, само собой разумеется, удивила эта неоконченная фраза, зачеркнутая, однако легко читаемая. Было ли это сделано умышленно? Жильбер считал, что нет. По его мнению, дядя, собравшись было что-то сообщить племяннице, вдруг передумал, но, поскольку марка была уже наклеена, просто зачеркнул лишнее. Наскоро, не обратив внимания на то, что зачеркнутое можно прочесть. И не надо искать в этом какой-то особый смысл. Джефферсон, наоборот, считал, что это как раз было вполне осмысленное и осознанное действие. Господин Эдгар был аккуратист и ничего не делал кое-как. Если он в самом деле не хотел, чтоб Кароль прочла эту оборванную фразу, он вымарал бы ее совсем или, скорее, выбросил бы открытку и написал новую начисто. Уж не такой он был бедный, чтобы экономить на такой мелочи. Нет, тут он хотел что-то сообщить, якобы не сообщая, – и сообщил!