Однажды в Тоскане. История обычного счастья и необыкновенно вкусной еды - читать онлайн книгу. Автор: Лидия Давыдова cтр.№ 18

Марина оделась и вышла наружу.

По серому небу плыли длинные облака. Край самого нижнего ярко сиял.

Постепенно это сияние заполнило небо, и теперь каждое облако переливалось красивым жемчужным светом.

Во дворе между домами сушилась полоска белья.

Una danza

Возле траттории стояли Франческа, Наоми, хозяйка бара и ещё две незнакомых Марине женщины. Марина поздоровалась.

Франческа обняла Марину.

– Brava, что пришла.

Они двинулись в сторону белого палаццо за тратторией. Марина проходила мимо него каждый день, он всегда был заперт. Сегодня в окнах горел свет.

Франческа толкнула калитку. Они вошли в просторный сад с пальмами и магнолиями.

– Гайа снимает этот палаццо целиком. Уж не знаю, откуда у неё средства. Бу, как говорят в Италии, – Франческа развела руками.

Это «бу» Марина слышала много раз. Каждый раз, когда человек не находил ответа, он говорил «бу». Марина сама часто стала «букать».

У входа в дом рос кактус высотой в два метра, его круглые листья украшали бордовые овальные плоды. Марина вспомнила итальянское название кактуса: fi co d’india. Они поднялись по ступенькам. Позвонили. Дверь открыла высокая кучерявая синьора в оранжевых шароварах. На руках позвякивали браслеты, на голове был повязан зелёный платок.

– О, как я вам рада, проходите, синьоре белле.

Гайа отвела всех в просторную и пустую залу. На паркетном полу стояли свечи, звучала тихая медитативная музыка. Лежали коврики для йоги.

– Давайте сначала сядем в круг.

Все расположились на полу. Гайа уселась так, чтобы её видела каждая.

– Знали ли вы, дорогие мои, что жизнь – это танец? – у Гайи был приятный низкий голос. – И если мы умеем танцевать, то мы умеем жить, – она улыбнулась. – Древние знали это абсолютно точно. Все ритуалы непременно сопровождались танцем и пением. В современном мире это знание забылось, и танец превратился в развлечение либо в высокое искусство. Однако сейчас древней мудрости пора вернуться. Ведь теряя контакт с телом, мы теряем чувство целостности, чувство связи с окружающим миром и другими людьми.

Гайа взяла в руки барабан и легонько ударила по нему ладонью.

– Итак, что такое танцевально-двигательная терапия? – Она встала и начала медленно двигаться из стороны в сторону.

– Это направление на стыке танца, психологии, древних практик и современной нейронауки. Движение отражает нашу внутреннюю психическую жизнь и наше взаимоотношение с окружающим миром: как мы двигаемся, так и живём, как живём, так и танцуем. Изменяя что-то в своём танце, в способе движения, мы можем научиться иначе действовать и в жизни. Танец – это коммуникация, а коммуникация – важнейшая базовая потребность человека. Ну что же, хватит теории, за работу. Будем танцевать!

Гайа ударила в барабан и попросила всех подняться. Она показывала движение, а женщины повторяли за ней. Марина стеснялась, движения её были скованными, она думала, что на неё смотрят и считают нелепой.

– Закройте глаза. Никто о вас не думает. Сосредоточьтесь на своих ощущениях, – произнесла Гайа, словно прочитав её мысли.

Марина закрыла глаза и начала движение. Когда-то давно она танцевала. Но с годами совсем забыла про эту любовь к движению. Она следовала за указаниями Гайи, но никак не могла выключить голос у себя в голове.

– Почувствуйте ту часть вашего сердца, из которой исходит любовь, – попросила Гайа.

Марина заметалась. Но где, где же это место? Она слушала Гайю и пыталась заглушить голос, бубнящий «зачем я здесь, что за ерунда».

– Игнорируйте то, что говорит вам разум, просто скажите ему: «Спасибо, я тебя услышала», – и продолжайте искать любовь в своём сердце.

Марина двигалась и в какой-то момент куда-то провалилась. Она, маленькая, сидит на коленях у седовласого мужчины, её гладят по голове. Марина услышала голос: «Моя самая любимая внучка на свете». Откуда это?

Подхваченная странным голосом, она танцевала и вдруг начала ощущать новое тепло внутри. То самое, что чувствовала у камина. Вот оно, родное.

– А теперь встречайтесь в танце с кем-то другим, – сказала Гайа.

С закрытыми глазами Марина прикоснулась к ладони партнёра по танцу. Почувствовала тепло рук, и это тепло отдалось в сердце, в той новой его части. Она двигалась с этим человеком, с закрытыми глазами, он вёл её, она подстраивалась под его движения, не стараясь предугадать, проконтролировать, сделать всё правильно, а просто слушая и откликаясь на движения партнёра. Всё внутри Марины танцевало. Она сама стала движением, растворилась в нём.

– Мы получаем, потому что даём, и всё в природе взаимосвязано, – раздался голос Гайи.

Марина двигалась. Как же ей хотелось жить именно так! Как в этом танце. Не контролировать. Не бояться быть хрупкой. Не бояться близости. Просто ловить этот ритм танца. Ритм жизни.

Гайа ударила в барабан и попросила всех открыть глаза.

Девушки расселись в круг. Гайа взяла маленькую арфу. Она начала играть и петь что-то очень нежное. Марина не понимала всех слов, только отрывки. Аморе, тенерецца, армония. Каждое из этих красивых итальянских слов попадало в ту новую часть сердца, и приятное тепло разливалось по всему телу.

В ту ночь Марине снился удивительный сон. Она танцевала в ярком платье среди оливковых деревьев. Тех деревьев, что снились ей так часто.

La pappa al pomodoro

На следующее утро Марина не услышала будильник. Проснулась в девять. Подпрыгнула. Быстро собралась. Не стала дожидаться, пока кофе медленно выползет из моки. Зашла в бар и выпила залпом эспрессо.

В штабе она была ровно к 9.30. Никого на месте не оказалось. Обошла все сцены. Команда не появилась ни в десять, ни в одиннадцать.

В 11.00 Марина направилась в сторону муниципалитета. Поджав губы, она проходила мимо бара на углу, мимо церкви, мимо траттории. Влетела в арку, открыла тяжёлые двери, поднялась по мраморной лестнице на второй этаж.

Из кабинета мэра выходили Карло и Риккардо. Увидев Марину, Риккардо смущённо что-то залепетал. Потом прокашлялся и продолжил более уверенно:

– Марина, мы бастуем.

– Простите, вы что?! – Марина чувствовала, как лицо становится горячим. Ладошки вспотели.

– Нас не устраивают такие часы работы: мы не готовы обедать полчаса, заканчивать в 19.30, работать по субботам, начинать ни свет ни заря.