Филипп II Македонский - читать онлайн книгу. Автор: Йен Уортингтон cтр.№ 112

Впрочем, в ящике из проходной камеры не было найдено останков ребенка. ^[986] Это наводит на мысль, что либо девочка не была похоронена вместе с матерью, либо что женские останки принадлежат не Клеопатре. Первый вариант возможен, потому что при сожжении Клеопатры с дочерью детские кости могли сгореть дотла, так что на этом основании нельзя исключать, что в гробнице похоронена именно Клеопатра. ^[987] Тем не менее второй вариант кажется наиболее вероятным, так как сложно поверить (учитывая все особенности человеческой природы, а тем более нрав Олимпиады), что Олимпиада позволила бы похоронить Клеопатру, которую ненавидела всем сердцем, вместе с Филиппом. То же самое относится и к Александру, так как именно брак его отца с Клеопатрой вынудил его бежать из Пеллы после свадебных праздников в 337 году, когда в его ушах все еще звучали насмешки Аттала, а в глазах стоял отец, угрожающий мечом. Таким образом, была ли Клеопатра похоронена с супругом, неизвестно. ^[988] Существует вероятность, что женские останки принадлежат Меде, шестой жене Филиппа, дочери царя гетов Кофелы (см. с. 174), которая могла совершить ритуальное самоубийство после гибели своего мужа. ^[989] Фракийцы были суровы и воинственны, в том числе и женщины. Оружие, найденное в проходной камере, особенно горитос (единственная такая находка в греческих захоронениях, но часто встречающаяся в скифских), больше подошло бы Меде, чем Эвридике. Еще важнее предполагаемый возраст женских останков. ^[990] Было установлено, что кости принадлежат молодой женщине примерно 25 лет от роду. Тем самым из списка кандидатур исключаются Эвридика (которой было около 20 лет) и даже Клеопатра (которой было, вероятно, не больше 22 лет), а Меде как раз было около 25 в 336 году, когда был убит Филипп.

Фриз, который справедливо привлек к себе такое внимание исследователей, так поврежден, что некоторые его части уже не различить, а реконструкция первоначального состояния сопряжена с большими трудностями (рис. 24). Поэтому охотничья сцена вызывает различные толкования. Ее действительно можно датировать временем Кассандра, когда изображения охоты на львов использовались преемниками Александра по политическим мотивам, как мы уже говорили выше. Однако, учитывая состояние фриза, такое толкование едва ли можно считать «окончательным», ^{[ 991]} поскольку на нем с тем же успехом мог быть изображен Филипп II на коне, готовый поразить льва, и Александр в центре, спешащий ему на помощь в сопровождении царских пажей — юношей в возрасте от 14 до 18 лет, служивших при царе. ^[992] Македоняне любили охотиться, и, вероятно, Филипп с Александром нередко охотились вместе. Поэтому охотничья сцена прекрасно подходила для украшения гробницы Филиппа II. С уверенностью можно сказать лишь, что картина во всем ее первоначальном блеске, наверное, была просто великолепна.

Доводы, затрагивающие обнаруженные в захоронении солонки, теперь следует пересмотреть, так как прочие предметы из колодцев на Агоре датируются более ранним временем, и солонки из Вергины, возможно, также нужно датировать временем около 340 года. ^[993] Кроме того, имеются поножи, головы из слоновой кости и человеческие останки, которые заставляют вспомнить о погребальном костре и похоронах Филиппа. Правый наколенник на 3,5 см длиннее левого, и именно такие поножи, скорее всего, требовались Филиппу после того, как он был ранен в бедро в битве с трибаллами в 339 году. Один античный автор (Дидим) сообщает, что Филипп был ранен в правую ногу, и, таким образом, принадлежность поножей Филиппу ставится под сомнение, ^{[ 994]} однако достоверность этого источника также сомнительна, и, по правде говоря, мы так и не знаем, в какую ногу получил ранение Филипп. ^[995] Почему же они лежали не в главной камере? Возможно, в спешке похорон их случайно оставили снаружи. То же самое относится и к горитосу: если он не принадлежал женщине, то вполне мог быть предметом из добычи, захваченной Филиппом после победы над Атеем и скифами в 339 году, и его также вполне могли по недосмотру оставить в проходной камере.

Две из пяти голов из слоновой кости имеют поразительные черты сходства с другими дошедшими до нас изображениями Филиппа II и Александра; правый глаз у головы Филиппа изувечен (рис. 23г; ср. рис. 7). Третья голова, по-видимому, изображает Олимпиаду (рис. 23в; ср. рис. 10). Отождествить две оставшиеся головы (одна женская, вторая мужская) не удается. Возможно, не следует заходить слишком далеко и искать связь между пятью головами и пятью статуями, установленными в Филиппейоне (напомним, что это были статуи Филиппа, его матери и отца — Эвридики и Аминты, его сына Александра и Олимпиады (рис. 3)). Однако совпадение в числе статуй и голов не нужно сбрасывать со счетов, и можно предположить, что головы изображали главных членов семьи Филиппа. Сложно допустить, что голова Олимпиады была бы включена в этот семейный портрет, если бы в Гробнице II был похоронен Филипп III, так как именно Олимпиада приказала убить и его самого, и его жену.

Экспертиза человеческих останков в ящике (рис. 8) показала, что они были омыты в вине и завернуты в пурпурную ткань, и это хорошо укладывается в общую картину похорон Филиппа. Кроме того, есть же еще и череп. Предварительное исследование, ко всеобщему удивлению, не выявило никаких повреждений. Иными словами, не было обнаружено никаких следов страшной раны, которую царь получил при осаде Мефоны в 355/4 году (см. с. 83). ^[996] Позже один британский анатом не согласился с этими выводами. Он нашел серьезную травму в области правого глаза и скулы и с помощью ученых, судмедэкспертов и медиков, опираясь на строгую научную и методологическую базу, реконструировал лицо усопшего (рис. 1). ^[997] Как видно по реконструкции, правый глаз сильно изувечен, и это вполне соответствует ране Филиппа. Кроме того, как уже отмечалось, на голове Филиппа II из слоновой кости также видно увечье правого глаза (рис. 7).