Филипп II Македонский - читать онлайн книгу. Автор: Йен Уортингтон cтр.№ 11

Период с 13 до 15 лет Филипп провел заложников в Фивах, главном городе Беотии (карта 1), после того как фиванцы нанесли поражение его брату Александру II. ^[71] Поэтому можно заключить, что он жил в Фивах примерно с 368 по 365 год (по Юстину). ^[72] В то время, несмотря на относительно небольшие размеры, Фивы были ведущей силой в Греции благодаря своим блестящим полководцам Пелопиду и Эпаминонду. ^[73] Победа, одержанная последним над спартанским войском при Левктрах в 371 году, дает все основания называть Эпаминонда крупнейшим греческим военачальником до Филиппа. ^[74] После того как Пелопид погиб в сражении с Александром Ферским в Фессалии в 364 году, Эпаминонд стал единолично определять политику Фив. Он пал в битве при Мантинее в 362 году, когда фиванская армия была разбита союзным войском афинян, спартанцев, элейцев и ахейцев. Это поражение положило конец господству Фив.

Вынужденное пребывание Филиппа в Фивах наложило отпечаток на всю его дальнейшую судьбу; по словам Юстина, «это обстоятельство оказало огромное влияние на развитие выдающихся природных способностей Филиппа». ^[75] Он жил в доме полководца и политика Паммена; согласно традиции, они с Памменом были любовниками. ^[76] Сообщают, что он научился военной стратегии у Эпаминонда, друга Паммена и героя битвы при Левктрах, особенно в том, что касается тактики внезапных ударов и совместных действий конницы и пехоты в сражении. ^[77] Кроме того, Филипп, вероятно, имел возможность наблюдать за тренировками знаменитого Священного отряда, состоявшего из трехсот лучших фиванских воинов (это число предположительно сложилось из 150 пар любовников, которые должны были сражаться еще яростнее чтобы защитить в бою своих напарников), и восхищался этими бойцами. ^[78]

Сами Фивы находились в глубине материка, но Эпаминонд собирался построить сто трирем, прекрасно понимая, что власть над Грецией требовала военного и морского могущества: это означало, что фиванцы должны были готовиться к столкновению с афинским флотом. На этом примере Филипп также осознал значение морских сил. Это может объяснить его будущее отношение к афинянам, которых он по большей части стремился задобрить, учитывая, что ему вряд ли когда-либо удалось бы создать флот, равный по силе афинскому. Однако фиванский опыт дал Филиппу не только представление о военном деле, но и позволил ему своими глазами увидеть жизнь греческого полиса (к тому же, на тот момент самого влиятельного в Греции), изнутри понять его достоинства и оценить, на примере враждебных отношений со многими другими греческими городами-государствами, его недостатки. Этот опыт принесет свои плоды позднее, когда Филипп будет принимать активное участие в греческой политике, с легкостью настраивая один полис против другого.

Таким образом, Филипп увидел, какую пользу могут принести государству военная мощь и единство, вне зависимости от силы его противников. Он понимал, что греки не перестанут вмешиваться в македонские дела и что мира не удастся достичь одними лишь дипломатическими средствами. Несмотря на родство и культурную близость греков и македонян, только военная сила могла удержать греков и прочих соседей от вмешательства во внутренние дела Македонии. Хотя в ту эпоху македонское государство едва ли было в состоянии успешно сопротивляться, семена будущих побед, вероятно, зародились в голове Филиппа именно во время его пребывания в Фивах.

Можно задаться вопросом, многому ли мог научиться юноша-заложник в чужом городе. Был ли способен такой юнец понять что-либо в сложных вопросах военной стратегии и принципах управления, как уверяют нас источники? ^[79] Впрочем, не следует забывать, что македонские наследники учились на хороших примерах. С самого раннего возраста их учили сражаться, руководить войсками, восхищаться храбростью и стремиться к первенству во всем; им преподавали Гомера, и великие битвы, описанные в Илиаде, служили для них образцами. Легенда гласит, что когда Александру было всего семь лет, он изумлял персидских посланников в Пелле подробными расспросами о численности персидской армии и путях сообщения. В 14 лет, когда его начал обучать Аристотель, он был крепким парнем и типичным представителем македонского общества. Ему было всего 16 лет, когда в 340 году Филипп назначил его регентом Македонии: в это время он подавил мятеж медов, пеонского племени, жившего в верхнем течении Стримона. Спустя два года, в возрасте 18 лет, он командовал левым флангом македонского войска при Херонее и более чем доказал свою храбрость.

Сложно поверить, чтобы Филипп, выросший в тех же условиях, ничего не почерпнул из личного общения с Эпаминондом. В самом деле, ряд особенностей, которые позднее отличали его военную тактику, прежде всего в отношении пехоты, напоминают приемы фиванского полководца. ^[80] Здесь он, вероятно, понял, как важно всегда охранять свои границы. Он увидел, что хотя военачальник может быть также и государственным деятелем, оказывая большое влияние на политику государства, в конечном итоге успешная экспансия опирается не на дипломатию, а на военную силу. Позднее он увидел, как фиванская гегемония в Греции (371–362 гг.) внезапно рухнула после поражения в битве при Мантинее. Должно быть, на этом примере он осознал, что одними лишь завоеваниями невозможно добиться верховенства и укрепить его. Хотя хорошо обученная и закаленная в боях армия играла ключевую роль, необходимо было объединить государство и не давать противникам — как активным, так и потенциальным — объединиться против себя. Взойдя на трон, он претворил в жизнь уроки, полученные в Фивах, не собираясь обречь свое войско и царство на участь фиванцев при Мантинее.