Окно напротив - читать онлайн книгу. Автор: Елена Сокол cтр.№ 49

Мысли о Сереге отнимали все время и заполняли меня собой, как жидкость, заполняющая пустой сосуд. Я не сопротивлялась им. Впускала в свою голову, и они плыли мимо, подобно облакам.

Вряд ли мне помогла бы врачебная помощь. Перед диагнозом «любовь» бессильны даже психиатры.

Полчаса назад я лежала на своей просевшей кровати с закрытыми глазами и думала, думала, думала, когда за мной вдруг пришли и пригласили спуститься на первый этаж, к аппарату.

Звонила сестра.

Мне даже не сразу удалось узнать ее голос. Сухой и надтреснутый. От него сквозило тревогой и отчаянием, нарушавшим мирное спокойствие нашей сонной общаги.

Она назвала адрес и попросила срочно приехать. Потому что ей не к кому было больше обратиться. Да я и не стала уточнять деталей: на заднем плане заходился в отчаянном плаче маленький ребенок.

- Нам идти с тобой? – обматывая вокруг шеи пушистый вязаный шарф, спросила Мурзя.

- Да. Пожалуйста. Если Вам не трудно.

Смоляков заглушил мотор автомобиля. Я открыла дверцу и вышла. Ребята поспешили следом за мной.

Перед нами стояла серая девятиэтажка, дорожку к которой обрамляли кусты, присыпанные снегом, полуразбитые скамейки, остатки того, что было когда-то детской площадкой и турником, и старые ржавые качели. Они раскачивались и поскрипывали так, будто на них качался кто-то незримый.

Я спрятала нос в воротник и нетвердой походкой направилась к крыльцу. Машка догнала меня и подхватила под руку.

- Не надо, не переживай.

Порыв ветра подхватил мои волосы и с силой бросил их мне же в лицо.

- Я и не переживаю.

- Переживаешь. Я бы тоже нервничала на твоем месте.

- Совсем немножко.

- Как думаешь, о чем она хочет поговорить?

- Сказала, что ей нужна помощь.

- Только прошу тебя, не доверяй ей.

- Она же все-таки моя сестра.

Мы подошли к подъезду. Маша дернула за ручку и открыла передо мной дверь. Сильная ладонь Ильи опустилась над нашими головами на край дверного полотна, придерживая и позволяя нам беспрепятственно пройти внутрь.

В нос ударил прелый запах грибка и нечистот. Да, этот дом был далек от образцово-показательного. Содержанием его в чистоте либо не занимались, либо делали это крайне редко.

Мы огляделись и пошли наверх по лестнице.

- Илья, ты с кем собираешься отмечать Новый Год? – голос Мурзи стал мягче и осторожнее. Подруга словно прощупывала почву. Остыл ли Смоляков или все еще продолжает на нее сердиться.

- Не знаю, - задумчиво ответил он.

- Домой не едешь?

- Надо бы. А вы?

- Маруське некуда ехать, меня тоже никто не ждет.

- В сотый раз говорю, что я не Маруська, - перешагивая через две ступеньки, бросила я.

- Тут ты не права, подруга! – Машка сняла варежки и сунула их в карман. – Я что, одна должна с кошачьим именем ходить? Мурзя да Мурзя! Ко мне уже половина института обращается на «кысь-кысь-кысь»!

- Это не моя вина.

- Да уж, тут надо сказать спасибо папочке за фамилию! Сколько живу, столько мучаюсь.

- Брось, - донеслось сзади. Смоляков уже улыбался. – Очень милое прозвище.

- Считаешь? – краснея, спросила подруга.

- Да. И тебе идет.

- Тогда снимаю вопрос с повестки дня.

- Вот и отлично! – Я принялась искать нужный номер квартиры. – Нужно подняться на этаж выше. Маш, не называй меня больше Маруськой, хорошо?

- Хорошо, Маруська!

- Вот с… вредина!

- Марьян, - Илья расстегнул две верхних пуговицы на пальто, - а почему тебе дали такое имя? В честь известной спортсменки? Или ученого?

- В честь Марьяны Цой.

- Какой еще?

- Жены Виктора Цоя.

- Веселые у тебя родители!

- Да, это мама. Она считала, что та оказала неоценимое влияние на становление его, как известного музыканта. Сделала все, чтобы его заметили, услышали. А он, как это принято у мужчин, вон, не оценил… Да и неважно все это, зачем лезть в дебри чужих отношений, осуждать. Тем более такого гения, каким был Виктор. Сколько он мог еще написать, сколько сделать. Его звезда погасла так же внезапно, как и зажглась. А мое имя? Оно красивое, да. Означает «сильная». Спасибо маме.

- Вот она. – Мурзя остановилась возле квартиры с номером «38». – Стучи.

Только я хотела потянуться к звонку, как заметила, что дверь не заперта.

Ребята отошли на шаг назад. Из квартиры отчетливо слышался пронзительный детский крик. Заливистый плач с нотками беспросветного отчаяния.

- Аня, - позвала я, делая шаг на порог.

Никто не откликнулся.

- Мы подождем здесь, - сказал Илья.

- Нет, пойдем. Она не отзывается. Как бы что не случилось.

Я быстро скинула сапоги и прошла в комнату. Квартирка была маленькой и плохо обставленной. Деревянные полы, покрытые потрескавшейся краской, стены с оторванными пожелтевшими обоями, запах прелого белья и затхлости.

Анна лежала на маленьком диванчике, местами ободранном и, возможно, видавшем лучшую жизнь лет тридцать назад. Она куталась в тонкое одеяльце и дрожала. Волосы ее свалялись и были забраны в хвостик на затылке. Я поздоровалась с ней одними лишь глазами и тяжело выдохнула.

Рядом, в кроватке с тонкими деревянными прутьями, лежал голенький ребенок. Мальчик. Его щеки раскраснелись от крика. Он беспрерывно сучил ножками и кричал, попеременно переходя то на визг, то на сипение. Видимо, мама давно не подходила к нему и не кормила.

Я наклонилась к кроватке. Малыш замер на секунду, посмотрел на меня своими большими голубыми глазками и вновь принялся заливаться слезами, широко открывая беззубый ротик и дергая всеми частями тела.

Маша, быстро оценив обстановку, убежала куда-то и вернулась через несколько секунд. Верхней одежды не было, рукава ее уже были закатаны до локтей. Я догадалась, что она бегала мыть руки, чтобы взять ребенка, и отошла назад. Она ловко обернула его тельце свежей пеленкой, висевшей на батарее, подхватила на руки и принялась ходить по комнате в надежде хоть ненадолго, но успокоить бедняжку.

Я сглотнула, пытаясь смочить пересохшее горло вязкой слюной, подошла к дивану и протянула руку ко лбу сестры. Ее кожа просто горела пламенем. Простыни и ночная рубаха были совершенно мокрыми. Все тело сотрясал озноб.

- Илья, найди телефон, срочно скорую. – Смоляков, наблюдавший эту картину из дверного проема, засуетился и тотчас убежал. Засунув сестре подмышку градусник, я покачала головой. – Почему ты не вызвала врача, Аня?