Безлюдное место. Как ловят маньяков в России - читать онлайн книгу. Автор: Саша Сулим cтр.№ 7

Девушка умерла той же ночью от многочисленных рубленых ран головы, повреждений черепа и мозга. Ее руки и кисти тоже были в глубоких рубленых ранах. Некоторые пальцы висели на лоскутках кожи — видимо, она пыталась закрыться от ударов руками. Тело нашли на следующий день случайные прохожие. Вера лежала лицом вниз на дорожке, которая шла вдоль бетонного забора у кладбища: черные брюки расстегнуты, на порванной белой кофте-сеточке, задранной вверх, — бурые пятна крови.

«Вот зачем ему надо было рубить ее? Ну, что он, не мог по-другому, что ли, как-то? — говорит мать Веры. — Мне сказали потом, что он не стал ее насиловать, потому что у нее ноги были грязные».

Другие подробности исчезновения дочери Хмелева 20 лет спустя, по ее словам, помнит плохо. В материалах уголовного дела говорится, что она в день убийства отбывала наказание в исправительном учреждении. Сейчас Надежда об этом не упоминает — но вспоминает разговор с другом дочери, который ходил вместе с ней в ларек: тот, узнав, что Вера так и не пришла домой, якобы попросил передать ей, что он обиделся, и ушел домой. «Она же большая уже была, не маленький ребенок, — объясняет женщина, почему не хватилась дочери. — Думала, может, она у друзей где-нибудь или к моим брату или сестре уехала. Что с ней случилось, мы поняли, когда уже по телевизору показали — на третий день».

«После смерти Веры ее друзья часто окликали меня в городе, кричали мне: „Вера! Вера“. Я спрашивала: „Что, так похожа?“ — „Ну, сзади да“, — продолжает Хмелева. — Сначала они мне о ней напоминали, потом напоминали, когда в прокуратуру вызывали — там меня до невроза доводили. Сейчас вы пришли, и, как только ее имя назвали, у меня сразу же лихорадка началась — и это несмотря на то, что столько лет уже прошло».

Кроме матери и соседки о Вере постоянно вспоминает еще один человек. Надежда называет его не по имени, а «Веркиным женихом». Он уже много лет живет и работает в Америке, но почти на каждый родительский день присылает Хмелевой розы — чтобы она отнесла их на могилу дочери.

К моменту убийства Веры Рыбаковой власти Ангарска уже начали понимать, что женщин в городе убивают систематически. В 1998 году прокурор Иркутской области Анатолий Мерзляков поручил отправить в Ангарск следователя транспортной прокуратуры Николая Китаева — «оказывать консультативно-методическую помощь» в расследовании убийств женщин на сексуальной почве. Выбор был неслучайным — Китаев к тому времени уже был известен как один из главных в России специалистов по серийным убийцам. Он стал первым, кто изучил более десятка убийств женщин и объединил их в одно производство — позже оно станет известно как дело ангарского маньяка.

У Китаева несколько высших образований: юридическое, психологическое и журналистское; он также прошел полный курс оперативно-разыскной деятельности, а еще — защитил кандидатскую диссертацию «Вопросы теории и практики изобличения лиц, совершивших умышленное убийство» и написал сотни статей по криминалистике. «Теоретиком я себя не считаю, — говорит семидесятилетний следователь, давно уже вышедший на пенсию. — Я скорее практик с ученой степенью».

Китаев мечтал расследовать преступления с детства — и даже в какой-то момент предпочел эту работу карьере, отказавшись стать прокурором Иркутской области. Расследования стали существом его жизни. «Бывало, собираемся с женой и детьми в кино. Звонят с работы: труп и, кроме меня, ехать некому, — рассказывает он. — Семья с тоской в глазах идет на фильм, а я сажусь в воронок и еду на место преступления».

Одним из самых громких дел Китаева стало расследование преступлений «иркутского монстра» Василия Кулика. Младший ребенок в интеллигентной семье профессора-энтомолога и директора школы, родившийся недоношенным и много болевший в первый год жизни, Кулик еще подростком начал проявлять агрессию — мучал и вешал кошек, однажды, разозлившись, чуть не зарезал сестру. Родители, которые боялись, что ребенок умрет во младенчестве, многое прощали мальчику; смерть отца он потом тяжело переживал — и даже пытался покончить с собой, выпив флакон корвалола. В юности Кулик стал чемпионом Иркутска по боксу, но, получив травму, со спортом завязал. Первый секс у юноши был еще в школе — по его словам, девушка потом его предала, после чего Кулик в женщинах разочаровался. Вскоре он поступил в Иркутский мединститут, устроился врачом на станцию скорой помощи, женился и стал отцом — что, впрочем, не мешало ему постоянно заводить любовниц.

В 1980 году на Кулика напала группа подростков: его ограбили, избили и сильно ударили по голове. Как он позже утверждал на допросах, после этого молодой врач начал представлять, как занимается сексом «с девочками, мальчиками, а также со старушками». Кулик познакомился с девятилетней девочкой и стал ее соблазнять: дарил игрушки, писал записки, а однажды пригласил прийти поиграть к нему на чердак, но девочка отказалась. После этого мужчина начал добиваться желаемого силой.

Первой жертвой Кулика стала 72-летняя пенсионерка — его бывшая пациентка, которую он случайно встретил на улице. Та рассказала, что живет одна, и Кулик решил ее изнасиловать. Оказавшись у женщины дома, он измерил ей давление и ввел двойную дозу аминазина, чтобы женщина не сопротивлялась, а потом — изнасиловал и задушил. Когда тело нашли, врачи решили, что причиной смерти стало больное сердце. После этого Кулик почувствовал себя безнаказанным. Он регулярно насиловал детей (сколько их было, неизвестно до сих пор — по всей видимости, родители жертв стеснялись идти в милицию); многих — убивал: первой маленькой жертвой маньяка стала девятилетняя девочка, который он предложил поиграть в прятки, а потом расправился с ней в подвале многоэтажки.

Пожилых жертв Кулик убивал всегда. В какой-то момент он завел список «старух, которые его заинтересовали», в основном это были одинокие женщины, которые знали его и относились к нему доброжелательно. За два года он убил 13 человек — шесть детей и семь пенсионерок. Самой младшей жертве было два года семь месяцев, самой старшей — 75 лет. Кулик объяснял потом: ему хотелось, чтобы жертвы сопротивлялись, но «незначительно». Еще он мечтал заняться сексом с ребенком одной из своих любовниц и дважды пытался изнасиловать собственного трехлетнего сына — каждый раз матери детей неожиданно возвращались домой, после чего Кулик уходил на улицу искать очередную жертву.

Задержали Кулика в 1986-м благодаря бдительности обычных людей — об убийце к тому времени говорил уже весь город, а фотороботы преступника висели едва ли не на каждом столбе. Работницы детского сада заметили, что мужчина ведет мальчика в сторону стройки и подняли шум, на который прибежали двое стоявших на остановке мужчин. Они и задержали убийцу и доставили его в милицию.

Кулик признал вину, но на суде от своих слов отказался — заявил, что оговорить себя его принудил преступник, который якобы угрожал убить его близких. Дело отправили на доследование — и передали Николаю Китаеву. В 1986 году он был следователем по особо важным делам, заместителем начальника следственной части прокуратуры Иркутской области. К тому моменту Китаев написал уже нескольких научных статей — о видах судебно-психологической экспертизы, а также о возможности использования музыки и гипноза во время допроса. Он разыскал изнасилованных Куликом девочек, оставшихся в живых, и пригласил их на опознание. Несмотря на то что с момента совершения преступления прошло четыре года, потерпевшие узнали преступника по характерной манере разговора — он картавил. (О том, что новая встреча с насильником может ретравматизировать жертв, тогда никто не думал.)