Кораблекрушение «Джонатана» - читать онлайн книгу. Автор: Жюль Верн cтр.№ 5

В начале июня на Магеллановой Земле наступила зима. Правда, больших морозов не было, но дули ураганные ветры, бушевали свирепые метели, и Исла-Нуэва совершенно утонул в снегу.

Так прошли июнь, июль и август. К середине сентября температура значительно повысилась, и каботажные суда с Фолклендских островов снова появились в фарватере ^[17].

Девятнадцатого сентября Кароли, оставив Хальга и Кау-джера на острове, повел по проливу Бигл американский пароход с лоцманским флагом на фок-мачте ^[18]. Индеец отсутствовал почти неделю.

Когда он вернулся домой, Кау-джер, по обыкновению, стал его расспрашивать, как прошло путешествие.

— Все в порядке,— ответил Кароли,— море было спокойно, а ветер попутный.

— Где ты сошел с корабля?

— В проливе Дарвин, у косы острова Стюарт. Там мы встретились с посыльным судном.

— Куда оно направлялось?

— К Огненной Земле. На обратном пути я видел его уже в бухте. С него высадился целый отряд солдат.

— Солдат?!— воскликнул Кау-джер.— Какой страны?

— Чилийцы и аргентинцы.

— Зачем они пожаловали?

— Сказали, будто сопровождают двух чиновников, которые ведут разведку на Огненной Земле и соседних островах.

— Откуда чиновники?

— Из Пунта-Аренаса. Губернатор дал в их распоряжение посыльное судно.

Наш герой задумался. Зачем приехали сюда представители властей? Что им понадобилось в этой части Магеллановой Земли? Может быть, дело касалось какого-нибудь географического или гидрографического ^[19] исследования и они хотели уточнить глубины морского дна в интересах навигации? ^[20]

Кау-джер никак не мог избавиться от какого-то смутного беспокойства. Неужели разведка будет производиться на всем архипелаге Магеллановой Земли и незваные гости появятся даже в водах Исла-Нуэва?

Особенность этой новости заключалась в том, что экспедиция была организована правительствами Чили и Аргентины. Возможно ли, что обе республики, до сих пор не установившие между собой нормальных отношений, вдруг договорились по поводу территории, на которую, кстати сказать, ни та, ни другая не имели законных прав?

После разговора с Кароли Кау-джер поднялся на холм, возвышавшийся над их домом. Отсюда открывалась бесконечная морская гладь. Его взгляд невольно устремился на юг, к последним рубежам Американского континента, составлявшим архипелаг мыса Горн. Неужели придется перебираться туда, чтобы найти свободную землю? Или еще дальше? Мысли Кау-джера уже бродили где-то у Полярного круга, он вступал в необъятные просторы Антарктиды, окутанной непостижимой тайной и недоступной даже самым бесстрашным исследователям…

Как бы он огорчился, узнав, насколько верны его опасения! На борту посыльного корабля находились чилийский и аргентинский комиссары, уполномоченные своими правительствами подготовить раздел архипелага Магальянес между двумя государствами.

Уже много лет вокруг этого вопроса шли бесконечные споры, но пока обе стороны не пришли к обоюдному согласию. Подобная ситуация могла со временем обостриться и привести к серьезному конфликту. Вот почему нужно было договориться как можно скорее — и не только с точки зрения коммерческой, но и с политической. Ведь ненасытная захватчица Англия находилась неподалеку и со своих Фолклендских островов вполне могла протянуть руку к Магеллановой Земле. Ее каботажные суда частенько наведывались в проливы, а ее миссионеры оказывали все большее влияние на обитателей Огненной Земли. Так что в один прекрасный день на каком-нибудь из островов мог взвиться английский государственный флаг, а всем известно, что нет ничего труднее, чем снять британский флаг с того места, где он был водружен.

Комиссары, закончив обследование архипелага, возвратились восвояси: один в Сантьяго, другой в Буэнос-Айрес. Месяц спустя, 17 января 1881 года, в столице Аргентины было подписано соглашение между двумя республиками, разрешившее проблему архипелага Магальянес.

По этому договору Патагония изымалась из-под власти Аргентины и переходила к Чили, за исключением территории, лежащей между 52° южной широты и 70° западной долготы. Взамен этого Чилийское государство отказывалось от части Огненной Земли, расположенной к востоку от 68° западной долготы. Отныне все остальные острова архипелага принадлежали Чили.

Итак, Магелланова Земля теряла свою независимость. Что же будет с Кау-джером, поневоле очутившимся на территории, принадлежащей теперь Чили?

На Исла-Нуэва о договоре стало известно только 25 февраля. Новость привез Кароли, вернувшийся из очередного лоцманского рейса.

Узнав об этом, Кау-джер не смог сдержать гнева. Хотя он не проронил ни слова, в глазах загорелись огоньки ненависти, он резко, негодующе махнул рукой к северу.

В сильном волнении он стал расхаживать взад и вперед по берегу. Казалось, земля уходила у него из-под ног.

Наконец ему удалось овладеть собой. Лицо вновь приняло обычное невозмутимое выражение, и, подойдя к Кароли, он спокойно спросил:

— Эти сведения достоверны?

— Ну конечно,— ответил индеец.— Я узнал все в Пунта-Аренасе, что у входа в пролив на Огненной Земле уже укрепили два флага: чилийский на мысе Орендж и аргентинский на мысе Эспириту-Санту.

— Значит, все острова к югу от пролива Бигл принадлежат Чили?

— Да, все.

— Даже Исла-Нуэва?

— И он тоже.

— Этого следовало ожидать,— прошептал Кау-джер. С подступившим к горлу комком он вернулся домой и заперся в своей комнате.

Кто же был этот человек? Что заставило его метаться с континента на континент? Уж не желал ли он заживо похоронить себя на Магеллановой Земле? Почему связь с человечеством ограничилась для него несколькими туземными племенами, ради которых он шел на любые жертвы?

Ответом на первый вопрос станут события, о которых читатель узнает из дальнейшего повествования. Остальное прояснит краткий рассказ о прежней жизни нашего странника. Дело в том, что это замечательный человек, глубоко постигший как гуманитарные, так и естественные науки, обладавший мужественным и решительным характером, был искренним приверженцем анархизма. Подобно многим он совершал двойную ошибку: считал некоторые идеи уже воплотившимися в жизнь, хотя они представляли собой всего лишь гипотезы, и следовал им до самых крайних пределов. Имена этих опасных реформаторов всем известны.