Совесть. Происхождение нравственной интуиции - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Черчленд cтр.№ 19

Окситоцин, как выяснилось, играет принципиальную роль в узнавании собственного потомства, а также партнеров, родных или друзей. Нейронная система распознавания — идет ли речь о спаривании взрослых полевок, об опознании детенышей матерью или о мотивации — похоже, одна и та же. Для нее, как и для вентрального паллидума и системы вознаграждения в целом, требуются окситоцин и вазопрессин ^[81]. Кстати, у грызунов-самцов, например степных полевок, когда они все же заботятся о потомстве, активируются практически те же нейронные сети, что и у самок. У тех видов, где самец заводит себе пару, а потом расходится с ней, что характерно для горных полевок, существует система, ответственная за социальность — за отцовские функции и партнерские предпочтения. Однако она не задействована из-за отсутствия необходимого уровня рецепторов к окситоцину и вазопрессину или, возможно, также из-за наличия таких же рецепторов, расположенных в другой части сети ^[82]. Как уже отмечалось ранее, достаточно небольшой генетической модификации, например увеличения плотности вазопрессиновых рецепторов в вентральном паллидуме, чтобы сексуально неразборчивая полевка стала моногамной ^[83].

Еще одна впечатляющая функция окситоцина — снижение реакции на стресс. В самых общих чертах: когда в мозге повышается уровень окситоцина, уровень гормонов стресса падает. Таким образом, у степных полевок близость партнера или введение окситоцина непосредственно в мозг снимает стресс и тревогу ^[84]. Аналогичное анксиолитическое (противотревожное) действие, оказываемое присутствием партнеров, родных и друзей и связанное, скорее всего, с поступающим из гипоталамуса окситоцином, можно наблюдать у человека. Наблюдение это полностью соответствует общепринятым представлениям о том, что люди, попавшие в беду или переживающие горе, нуждаются в поддержке близких и друзей ^[85].

Чтобы точнее объяснить механизм действия окситоцина на привязанности, Ларри Янг и его коллеги предположили, что основное влияние этого нейропептида и его рецепторного комплекса состоит в способности ограничивать эффекты подкрепления поведения таким образом, чтобы каждая из спаривающихся полевок предпочитала одного партнера и не желала никого другого. После первого спаривания самец степной полевки ассоциирует ощущение удовольствия с одним конкретным запахом, поэтому повторить и воссоздать это ощущение пытается только с конкретной самкой. Вместо того чтобы бегать за всеми подряд, как делают горные полевки, все свое время он проводит, нежась с избранницей, игнорируя и даже отгоняя других самок. (То же самое соответственно происходит и с самкой). Иными словами, перцептивное внимание сосредоточивается исключительно на предпочтительном партнере. Как поется в песне, «на тебе сошелся клином белый свет». Или, если вы полевка, «запаха прекрасней в целом мире нет». Окситоцин предопределяет внимание и соответственно восприятие и поведение.

Горные полевки, несомненно, получают не меньшее удовольствие от спаривания, но, согласно гипотезе Янга, не ассоциируют это удовольствие с конкретной самкой, поскольку в их системе вознаграждения недостаточно окситоциновых и вазопрессиновых рецепторов. Поэтому самец горной полевки не ищет по запаху ту самую единственную — ему подойдет любая особь, запах которой свидетельствует об эструсе. Он неразборчив.

Гипотеза о фокусе внимания вполне убедительна, но это еще не вся история. Моногамные виды, такие как степные полевки, бобры, обезьяны прыгуны и многие люди, создают пары на всю жизнь. Поскольку эйфория влюбленности проходит если не через несколько месяцев, то через несколько лет, для прочной долговременной связи требуются еще какие-то изменения. Способность доверять партнеру и полагаться на него во всех жизненных перипетиях — большая ценность, которая предполагает дальнейшие изменения в мозге партнеров, ведущие к максимизации этой ценности. Своевременное подкрепление и концентрация внимания способствуют влечению к конкретному избраннику, но для выстраивания более продолжительных отношений в системе вознаграждения понадобится какой-то другой набор операций. Более приятной, предсказуемой и энергетически менее затратной жизнь делают разнообразные привычки. Привычка к одному-единственному имеет множество преимуществ, и ее можно поддерживать с помощью частого груминга, вылизывания, совместных действий. Я не имею в виду привычку как рутину. Скорее, что-то вроде приготовления вкусной еды или совместного обустройства дома, всего того, что помогает сделать жизнь лучше и приятнее.

Правдоподобная гипотеза. Помимо прочего она помогает объяснить, почему утрата партнера сказывается на поведении того, кто остался в одиночестве, в том числе типичные признаки животной тоски — потерю аппетита, апатию, стресс.

Зная, что система вознаграждения играет важную роль в поддержании связи между партнерами, логично задаться вопросом, не на ней ли держится долгая дружба в тех группах, где совокупление не ведет к образованию пары. Эмоциональные прикосновения (объятия, поглаживание), утешение, готовность поделиться едой, защита от внутригрупповых агрессоров — у друзей все это повышает уровень окситоцина и снижает уровень гормонов стресса. Тревог меньше, спокойствия больше. Система вознаграждения реагирует соответственно.

Ко всему вышеизложенному нужно добавить еще роль жизненного опыта. В частности, простое наблюдение за социальным взаимодействием способно менять мозг. Давайте рассмотрим пример. Нерожавшие (то есть не имеющие своего потомства) самки грызунов склонны уничтожать или игнорировать чужих детенышей. Однако, если нерожавшие самки постоянно находятся в обществе кормящих, наблюдая их заботу о своем выводке, уже через несколько дней их поведение меняется. В этих условиях подобные стимулы вызывают изменения в мозге нерожавшей самки, ослабляя желание убивать и подпитывая материнский инстинкт. Насмотревшись на кормящих, нерожавшие крысы начинают уносить детенышей в какой-нибудь укромный уголок и могут даже попытаться покормить оказавшихся под боком. Своим поведением они напоминают человеческих детей, когда, играя в куклы, они подражают матери, которая нянчит младенца.

Если для подобных перемен достаточно простого наблюдения за другими, это значит, что связанные с окситоцином нейронные сети, участвующие в мотивировании матери, чувствительны не только к происходящему непосредственно с самкой — в частности, во время родов (то есть к родовой деятельности и соответственно стимуляции влагалища и шейки матки), — но и к тому, что она наблюдает вокруг (например, целенаправленной заботе о потомстве). Примерно по такому же принципу иногда у моногамных видов постоянное совместное пребывание самцов с самками способно вызвать устойчивое предпочтение конкретного партнера даже без спаривания. Распознать избранника позволяют различные сенсорные стимулы, такие как обонятельные, зрительные, осязательные и, возможно, даже слуховые сигналы.