Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Пинкер cтр.№ 176

Хотя детоубийство — крайняя степень ненадлежащего обращения с детьми, история нашей культуры знает много других его форм, включая принесение детей в жертву богам, продажу их в рабство, в супружество и на религиозную службу. Детей эксплуатировали, заставляя чистить дымоходы и лазать по туннелям угольных шахт, наконец, подвергали телесным наказаниям на грани пыток ^[1137]. Мы прошли долгий путь, добираясь до точки, когда врачи прикладывают героические усилия, выхаживая недоношенных младенцев, когда от человека не требуют экономической продуктивности лет до 30, а насилием в отношении детей считается игра «вышибалы».

Как можно понять нечто, настолько противное идеалу продолжения жизни, как убийство новорожденного? В заключительной главе книги «Жестокое сердце / Жестокая жизнь» (Hardness of Heart / Hardness of Life), исследующей всемирную историю детоубийств, доктор Ларри Милнер признается:

Ответ на недоумение Милнера нужно искать в разделе эволюционной биологии, который называется теорией жизненного цикла ^[1139]. Нам кажется, что мать должна считать каждого своего ребенка бесконечно ценным, но эта идея вовсе не согласуется с теорией естественного отбора, более того, она ей противоречит. Цель отбора — приумножить количество выживших потомков особи, а это требует компромисса между инвестициями в новорожденного и сбережением ресурсов для уже имеющихся и будущих детей. Млекопитающие вкладывают в потомство больше времени, энергии и пищи, чем все прочие животные, а люди в этом смысле лидируют среди млекопитающих. Беременность и роды — только начало материнского инвестиционного процесса, на кормление отпрыска мать расходует даже больше калорий, чем потратила на его вынашивание ^[1140]. Природа, как правило, не терпит невозвратных затрат, так что можно ожидать, что мать оценит детеныша и обстоятельства, чтобы решить, выделять ли ему дополнительные инвестиции или же сохранить силы для его существующих или еще не рожденных братьев и сестер ^[1141]. Если детеныш выглядит болезненным или ситуация не благоприятствует его выживанию, матери сокращают расход ресурсов на него и вкладывают их в наиболее здорового из выводка или ждут более благоприятного момента, чтобы попытаться вновь завести потомство.

Для биолога инфантицид у человека — пример такой же расстановки приоритетов ^[1142]. До недавнего времени женщины кормили детей грудью до двух или трех лет, прежде чем вернуться к полноценной фертильности. Дети часто умирали, особенно в первые несколько лет. У большинства женщин до зрелости доживало не больше 2–3 детей, у многих — ни одного. Чтобы стать бабушкой в тех условиях, в которых жили наши прародители, женщине порой приходилось делать трудный выбор. Теория расстановки приоритетов предполагает, что мать позволит новорожденному умереть, если его перспективы дожить до зрелости невелики. Прогноз может быть основан на признаках неблагополучия ребенка (черты уродства или отсутствие реакции на внешние раздражители и т. п.) или на опасностях, угрожающих успешному материнству (например, наличие других детей, война или голод, отсутствие поддержки со стороны родственников или отца ребенка и т. д.). Также прогноз должен зависеть от возраста женщины: достаточно ли она молода, чтобы попытаться снова завести ребенка.

Мартин Дэйли и Марго Уилсон проверили теорию расстановки приоритетов на выборке из 60 неродственных друг другу обществ из этнографической базы данных ^[1143]. Инфантицид был отмечен в большинстве из них, и в 112 случаях антропологи установили его причину. 87 % причин удовлетворяли теории расстановки приоритетов: муж женщины не был отцом ребенка, младенец имел врожденные аномалии или болезни или же его шансы дожить до зрелости были невелики, потому что он был одним из близнецов, имел близкого по возрасту старшего сиблинга, не мог рассчитывать на отца или же родился в семье, находящейся в тяжелых материальных условиях.

Повсеместность и эволюционная обоснованность инфантицида предполагают, что при всей очевидной бесчеловечности это, как правило, не бессмысленное убийство, а особая категория насилия. Антропологи, опрашивавшие этих женщин (или их родственников, потому что событие могло быть слишком болезненно для женщины и мать не могла о нем говорить), часто упоминают, что она считала эту смерть неизбежной трагедией и горевала по утерянному ребенку. Антрополог Наполеон Шаньон писал о жене вождя племени яномамо: «Когда я приступил к полевой работе, Бахами была беременна, но, когда мальчик родился, она убила его, объяснив в слезах, что у нее не было выбора. Младенец соперничал бы с Аривари, ее младшим ребенком, которого она все еще кормила грудью. Она решила не отнимать Аривари от груди, подвергая его здоровье опасности, а избавиться от новорожденного» ^[1144]. Хотя яномамо называют свирепым народом, инфантицид не обязательно проявление тотальной свирепости. Некоторые воинственные племена, особенно в Африке, редко убивают своих новорожденных, а кое-какие из сравнительно мирных делают это регулярно ^[1145]. Название фундаментального труда Милнера восходит к словам отца антропологии Эдварда Тейлора, который еще в XIX в. писал: «Инфантицид — следствие жестокости жизни, а не жестокости сердец» ^[1146].