Гобелен с пастушкой Катей. Книга 3. Критский бык - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Новохатская cтр.№ 3

– Я бы и этого не исключил, – заметил Валентин. – Только представь себе, какая роскошь! Собрать вокруг себя цветник обнаженных девиц и между делом вещать им о добродетели. «Он плачет, все рыдают» – это цитата, откуда, не помню.

– О,кей, ты меня вдохновил, пошла на поиски притона, – я охотно согласилась в очередной раз, далее не удержалась от напоминания, что моя эрудиция мастью выше. – А цитата из «Горя от ума», написал некто Грибоедов, реплика Антона Загорецкого, начинается «когда о честности высокой говорит», далее все рыдают.

– Одно прощальное напутствие, дитя мое! – заметил Валька, резко вернувшись к теме. – Не замыкайся на притоне и женщинах, просто держи глазки открытыми и ушки топориками. За всё, что притащищь в клювике, последует отдельная награда, не чурайся и домыслов. Пособирай, что плохо лежит, возле той горки от Ноева ковчега до давешнего пожара. Годятся любые происшествия, сплетни, слухи, наветы и умышления.

Завершив прощальный инструктаж, Отче Валентин оставил посреди недопитых чашек предназначенные мне бумаги и отбыл восвояси таким же манером, как и прибыл, пешком вдоль по переулку. И вскоре исчез из поля зрения, растворился на углу среди шелестящих тополей и лип, только я его и видела.

Оставшись одна, я для начала привела себя в рабочий вид, приодела и слегка покрасила, затем присела к неубранному столу и поизучала фотоизображения Кости Рыбалова и Ирочки Корсаковой. Не знаю, как работают другие, а мне для успешной умственной деятельности необходимо хотя бы недолгое созерцание предмета. Не скажу, чтобы я посмотрела и сделала вывод, отнюдь наоборот, скорее всего, я смотрю, что-то впитываю, затем в подсознании начинают копошиться соображения, толкаясь и выпихивая друг дружку. Лишь под конец процесса я улавливаю, что давно действую по плану, который сложился без моего осознанного участия. Следует оговориться, что так бывает лишь в удачных случаях.

Так вот, убирая в сумку карточку Кости Рыбалова и запихивая под телевизор милую красотку Ирочку Корсакову, я отчётливо осязала некую причинно-следственную нитку. Но её природа от меня ускользала

2

На Веерную улицу я попала не сразу, сначала потерялась в подземных переходах над станцией метро, а после заплутала в проходных дворах, прельстившись мифическим коротким путем. Надо было точно придерживаться Валькиного чертежа местности, а я поленилась вынимать бумажку из сумки и справлялась у встречных. В результате вышла вовсе не ко двору со сгоревшей горкой, а на край оврага, где среди гаражей было найдено рыбаловское авто.

Нет худа без добра, и автомобильное стойбище на обрыве я изучила более обстоятельно, чем намеревалась. Гаражи-ракушки, всяческий автомусор и сплошная грязь выглядели в высшей степени прозаически, двое мужичков в автояме предложили присоединиться к их перекуру, но полезной информации не сообщили, кроме той, что моя короткая юбка особенно хорошо смотрится снизу. А чужие тачки, в частности иномарки около оврага, они сказали, что, «да, ошиваются», поскольку в одном из железных сарайчиков имеется мастерская по обновлению номеров. Судя по усмешкам полуподземных собеседников, обновление являлось чистейшей воды фикцией, а деятельность мастерской носила какой-то криминальный характер. Подробнее выяснять я не решилась, оставила на усмотрение компаньона.

К означенному сарайчику я приближаться не стала, но взяла сведения на заметку. Вальке будет интересно узнать, что случайно или нет, но последняя стоянка рыбаловского автомобиля оказалась в непосредственной близости от нелегального пункта смены номеров. Маленькую заметочку о том я занесла в специальный блокнот под кустарным шифром: «Рыб-авт-№-1».

Далее я вышла прямиком на Веерную и двинулась по чертежу, не соблазняясь иными директориями. Стоит также отметить, что невзирая на броское название, Веерная улица буквально удручала взор. Была она облезлой, обтрепанной, на диво невзрачной и более ничем не примечательной. Серые кирпичные малоэтажки казались обгрызенными, редкая растительность поломанной, а проплешины между зданиями затоптанными. Определение "занюханное местечко" отчасти компенсировало мрачное зрелище, но не слишком. Тянулась Веерная улица бесконечно долго и ничего не обещала на всём протяжении.

Однако искомое место происшествия, когда я до него доследовала, на малую толику выбивалось из общего духа уныния и запустения. Занюханное оно было так же, как остальная местность, но изначальная постройка слегка выделялась из серых казарменных рядов. Двор образовывался тремя домами кремового колера и не совсем привычного вида. С улицы проглядывались арки, крылечки со ступеньками и редкие балконы с пузатыми чугунными оградками на верхних этажах. Мерещилась некая чужеродная декоративность, прикрытая общим печальным состоянием жилого фонда. Внутреннее дворовое пространство между тем оказалось приятным, там в изобилии теснилась растительность и уютно прятались скамейки. Потаённый садик, если можно так выразиться.

Однако входить в искомый двор я не спешила, хотя пожарище на куриных ногах, останки сгоревшей горки, прыгнуло в глаза почти сразу. Повинуясь смутному побуждению, я двинулась вокруг домов, стоящих покоем (то есть буквой П), зачем-то заглядывая в промежуточные арки и ворота.

Признаюсь сразу, на Веерной улице я впала в розыскную панику, такое случалось не раз и вечно заставало меня врасплох. Прежде чем начать действовать, особенно в чужом месте и среди незнакомой публики, я ощущала упадок морали и умственных способностей. Начинало мерещиться, что сейчас я всё провалю, лучше и не браться, а повернуть назад. Такое состояние бывает, когда впервые входишь в незнакомый акваторий, и вода холодная, и дно топкое, и купаться сразу расхотелось.

В данном случае подвела неподготовленность. На подходе к месту действия я думала о чём угодно, кроме порученного дела и плана розыскных мероприятий. К тому же во дворик по Веерной улице пришла лично я, собственной персоной, а не как частный детектив по скользким семейным делам. Что совершенно непрофессинально. Понятно, что лично мне здесь делать нечего. А Екатерина Малышева, другая персона, компаньон фирмы "Аргус", частный консалтинг и семейные проблемы – потерялась где-то по дороге. Я её срочно призвала, персона вприпрыжку явилась, и в нужный двор мы отправились вместе.

Надо отметить, что в то утро жара разразилась, как и обещала, поэтому к десяти часам открытые части двора оказались пустыми, как декорации законченного спектакля, признаки жизни обнаруживались только в тени. Кстати, их было совсем немного. В песочнице копались мелкие дети в количестве двух, рядом на лавочке сидели обе молодые мамаши и стерегли яркую матерчатую коляску – это раз.

В дальнем от них углу сидели у подъезда рядком сидели трое монументальных старух и вели беседу – это был клуб номер два. А ближе всех к изуродованной горке на чугунной скамье застыл старик с неопрятной сивой бородой, на веревке он держал привязанную курицу. Пёстрая хохлатка паслась около лавочки и неспешно рылась в земле, веревка ей не мешала, а куриный хозяин то ли задумался, то ли дремал, во всяком случае было ясно, что мыслями он унесся далеко от здешних мест. Диспозиция прояснилась, план первоначальных действий очистился до блеска.