Максимов - читать онлайн книгу. Автор: Макс Максимов cтр.№ 37

– То есть как только один из ваших компьютерных людей закрывает глаза, мир перед ним исчезает?

– Да, это позволило немного снизить нагрузку процессоров, теперь он может быстрее обсчитывать процессы в симуляции, и мы в ближайшие дни ускорим их время. Узнаем, что они будут делать. К чему придет их общество в тех же условиях, что и наши.

– Наблюдатель влияет на мир?

– Да. Факт наблюдения влияет на их физический мир. Когда есть наблюдатель – мир существует перед ним. Когда нет – мир тоже существует, но грубо прорисованный, скажем так, набросок, без деталей. В грамотно прописанном симулированном мире наблюдатель будет влиять на материю и на сам мир фактом своего наблюдения.

– А если они догадаются, если что-нибудь где-нибудь не прогрузится и ваш компьютерный человек увидит что-то неладное?

– Такого не должно случиться.

– Ты сказал, что вы им создали условия те же, что и у нас.

– Да.

– Получается, вы обрекли их на мучения. Вы могли сделать им нормальные условия?

– Могли. Можно загрузить им другой шаблон, без насекомых. Но мы вообще могли их не создавать. Мы дали им жизнь. Они должны быть нам благодарны за это.

– Вы издеваетесь над ними, играете в богов. Они, получается, такие же люди. Они там так же страдают, как и мы. Их жрут жуки, они теряют близких… Или я чего-то не понимаю?

– Вообще-то нет. То есть да. Их жрут жуки, и они теряют близких, да. Но они просто программы. Действуют по своим алгоритмам. Я вот, например, вижу тебя, себя, ощущаю мир, осознаю все вокруг и свободно мыслю, чувствую себя внутри своей головы. И ты, Петя, так же. А они нет. Их как бы не существует. В общем, жалеть их нет смысла. Но они могут помочь нам. Может, не именно нам с тобой, но нашим потомкам. Возможно, наши дети или внуки смогут жить в нормальном мире, под солнцем, как и раньше.

– А что вы будете делать, если их всех пожрут и ничего они не придумают?

– Запустим симуляцию заново, и, возможно, другие копии покажут лучший результат, изобретут что-нибудь. А мы повторим их идею в нашем реальном мире.

– Честно сказать, я удивлен… И ты столько лет ничего не рассказывал?

– Ну уж извини.

– И вместо этого ты всю неделю будешь саранчу таскать?

– Что поделать.

– Управляющий знает о том, что вы делаете?

– Прошлый знал. Этот нет. Я не хочу ему рассказывать. Я полностью руковожу проектом. Если ему рассказать, неизвестно, как он отреагирует. Может, он вообще все прикроет. Не хочу с ним связываться.

Петр снова налил самогона в крышку.

– У тебя там бездонная емкость, что ли? – усмехнулся Валентин, глядя на термос.

– Всего-то пол-литра, – ответил Петр. – Валь, а этот ваш компьютер… его нельзя как-то иначе использовать? Почему вы именно на симуляцию тратите всю его мощность?

– Потому что у нас больше нет идей. Мы перепробовали все. За пятьсот лет жизни в укрытии чего в нашем отделе только не разрабатывали!

– Начать менять атмосферу? А есть такое слово… – Петр задумался на несколько секунд, – терраформирование! Во! Вспомнил.

– Была разработка специальных растений, которые должны были постепенно заполонить землю и начать медленно менять атмосферу. Уменьшить содержание кислорода, чтоб насекомые в итоге вернулись к прежнему размеру, ну или хотя бы к тому, который у них был во времена динозавров. Ничего не вышло. Дальше теории это не ушло.

– Ну и дела, – вздохнул Петр, – такое под носом творится.

– А ты, Петя, говоришь, мы ничего не делаем.

– Так я ж не знал. А можно я еще поспрашиваю?

– Можно, – с улыбкой ответил Валентин.

Петр, Валентин и Юсуф остались в столовой одни. Они просидели там до поздней ночи. Петр выпил весь самогон. Валентин рассказал подробно про разработки их предков, про тесты химикатов на отдельных особях саранчи, про квантовый компьютер, который законсервирован под укрытием и к которому нет физического доступа. Индус постоянно поддакивал Валентину. Юсуф был горд за свою работу – теперь Петр наверняка будет относиться к нему серьезнее.

* * *

Последний выход за трупами саранчи. Завтра они уже будут непригодны к пище, уже вчера отряд находил много подгнивших. Жители укрытия собирали насекомых в течение пяти дней после того, как рой опустошал эти земли. Отряд колонной растянулся по джунглям метров на сто. Петр, как обычно, шел первый. Валентин и Юсуф плелись в хвосте. За эти дни местность прилично заросла, но все же пока еще ситуация хорошо просматривалась во все стороны. Шли под палящим солнцем вдоль колючего кустарника, на который они наткнулись вчера. Кустарник саранча не трогала, есть там было нечего – одни ветки да шипы. Пройти сквозь него невозможно, слишком густой, поэтому только в обход.

– Валентин, – заговорил Юсуф, – жизни-то стало больше на планете. Больше особей, больше растительности. Я читал, что раньше лесов было мало, а теперь, если верить данным, вся планета – сплошные джунгли.

– Это ты к чему? – ответил Валентин и посмотрел на потемневшего от жары Индуса.

– К тому, что, может, и не нужны мы планете, вот она и создала условия, чтоб другие формы жизни эволюционировали и вытеснили нас.

– Планета – не сознательный организм, она не может сама ничего создать по своей воле, – сказал Валентин.

– Я понимаю, это я так, образно выразился, про Землю, я хотел сказать, что, может, не нужно вселенной сознание? Зачем мы им обладаем? Может, сознание – это бесполезный феномен, побочный продукт. И вот эволюционно так складывается, что мы умираем. Выглядит все так, как будто от нас избавляются.

– В бескрайнем космосе миллиарды галактик, Юсуф, в каждой галактике миллиарды звезд, – начал развивать свою мысль Валентин.

– И вокруг многих звезд есть планеты, – перебил его Индус.

– Да. На какой-то из планет эволюция дала развитие приматам, и там доминируют люди, точнее, гуманоиды. Где-то, возможно, самые развитые – морские обитатели. А у нас, черт его дери, развиваются насекомые. Вот только у тех, кто не идет по пути развития мозга и интеллекта, нет шансов выжить.

– Почему?

Они остановились. Валентин достал из сумки бутылку с водой, открутил крышку и приложился к горлышку, делая большие глотки.

– Пить хочешь? – спросил он, вытирая рот ладонью.

– Так почему у них нет шансов? – сказал Юсуф, взял бутылку и сделал глоток.

– Примерно девяносто процентов всей эволюции человека – это эволюция мозга, – продолжил Валентин, – и в этом есть смысл. Но не в том, чтоб стать умнее и победить другие, менее развитые виды, нет. Смысл более масштабный.

Индус с интересом слушал.

– Без развитого интеллекта любой вид обречен на гибель. Мы все тут, – он развел руками, – ограничены жизнью звезды. Нашей звезды. И если мы не сможем развиться до такого уровня, чтоб переселиться жить на другую планету, то все погибнем. Рано или поздно Солнце завершит свое существование. У жизни есть время на технологическое развитие. Времени много, очень много, но это неважно, если идти не по тому пути. Эволюция насекомых не связана с развитием мозга и сознания. Значит, они обречены на смерть. Они бессмысленные. Если общество или вид не достигнет высокого уровня интеллектуального развития и, как следствие, технологического, то оно погибнет вместе со звездой. Жизнь звезды – это время, которое дано нам на эволюцию, на развитие мозга, чтоб осуществить полет к другим, более молодым звездным системам.