Прыжок тигра - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Казанцев cтр.№ 57

– Меня мама у школы встретила, мы домой шли. А у подъезда остановились, там машина стояла, ее обойти пришлось, по лужам. И около квартиры к нам двое дядек подошли, ключ у мамы отняли, дверь открыли и нас в квартиру затолкали. Мама сказала, чтоб они катились нафиг, она про тебя ничего не знает, и вообще – ты подонок, так как бросил ее с ребенком, и она тебя даже видеть не хочет. Тогда один сказал, что она дура и чтобы она заткнулась и слушала, что ей скажут, – Васька допила колу и потянулась к следующему картонному стакану.

– И сказал, что если она врет, то ее обвинят в торговле наркотиками и посадят, а дочь сдадут в детдом. И вырвал у мамы из рук сумку, вытащил из нее телефон и стал смотреть звонки. Мама попыталась телефон отнять, но второй ударил ее по лицу. Тогда я закричала, что ты придешь и убьешь их всех, и тот, с телефоном, зажал мне рот. Тогда мама вцепилась ему в волосы и расцарапала ему щеку, а я укусила его за палец, до крови, – похвасталась Васька и отложила пустой пакетик из-под жареной картошки.

«Обалдеть». Максим не сводил с дочери взгляд. Васька продолжала поглощать еду и одновременно рассказывать о том, что произошло в их маленькой квартире полгода назад.

– Вот, он заорать попытался, меня отпустил, и я его в колено ногой ударила. А мама ему в рожу ногтями вцепилась, и тоже до крови. Он равновесие потерял и назад грохнулся, там, где дверь в ванную. Свалился и звук такой странный был, словно лопнуло что-то.

«Это он башку себе о край ванны разбил, вдребезги. Ну, и кровища на полу, как положено». Максим вслух это говорить не стал, он молча смотрел на Ваську, а она продолжала:

– Потом второй куда-то позвонил, еще двое прибежали и нас с мамой в машину посадили и увезли. Потом маму из машины вытащили, и я ее больше не видела. Меня в приют сначала сдали, а потом в детдом. А потом Фролова сказала, что я теперь сирота, – отчиталась Васька и потянулась к очередной порции курицы в тесте.

– Хватит, – становил ее Максим, – тебе плохо будет. Пошли, – и вытащил дочь из-за стола. Они спустились на второй этаж, Максим прошел мимо бесконечных витрин магазинов и одежды и остановился, чувствуя свою беспомощность.

– Вон джинсы классные и футболка, – оживилась Васька, – и балетки, я такие давно хочу. Пойдем, – она потянула отца за руку.

– Балетки? Нет, не надо. Джинсы и футболку бери, – распорядился Максим. После недолгих пререканий Васька переоделась в примерочной и вышла из магазина во всем новом. Обувь ей купили в спортивном магазине, там же Максим выбрал ей небольшой рюкзак.

– Давай, остальное сама, я тебя тут подожду, – он дал Ваське денег, и, пока она бродила по соседнему отделу, следил за ней через стекло витрины.

– Все, – сообщила Васька, вернувшись, – можно ехать.

– Нет, не все, – ответил Максим. Оставался последний штрих, для завершения нового образа не хватало важной детали. Для этого пришлось спуститься в цокольный этаж. Они вошли в небольшой салон красоты, Ваську сразу усадили в кресло, Максим остановился рядом и объяснил мастеру:

– Здесь убрать, виски тоже, затылок на «нет» свести, челку можно оставить, но короткую.

– Вы что? – возмутилась мастер. – Так же мальчишек стригут, это не для девочки стрижка! Такие волосы роскошные – а вы на «нет»!

– Стригите! – крикнула закутанная в накидку Васька, – и побыстрее, пожалуйста! Мы спешим!

– Ну, хорошо. Как скажете. – Мастер хищно щелкнула ножницами, положила их на столик и повела Ваську мыть голову.

Все закончилось минут через сорок, Васька разглядывала себя в зеркало со всех сторон, поворачивалась и так и этак.

– Пошли, – Максим расплатился с мастером и взял Ваську за руку, – вот теперь все. Уходим. – И повел ее за собой к выходу. Они перебежали дорогу, обошли автобусную остановку, и Максим повернул к зданию вокзала.

– Ты куда? – удивилась Васька. – Машина же там! – и ткнула пальцем назад и в сторону.

– Пальцем не показывай, – оборвал ее Максим, – это некрасиво. Мы на поезде поедем, в машине бензин закончился.

Содержимое бардачка давно лежало в рюкзаке, ключ вместе с брелком отправился в мусорную урну еще на входе в торговый центр. В здании вокзала нашлось много свободных мест, но Васька поплелась за отцом к кассе.

– Два билета на Москву на ближайший поезд, – Максим отдал кассиру деньги. Ждать пришлось часа три, поезд опаздывал, и ночь предстояло провести в плацкартном вагоне. Полусонная Васька забралась на верхнюю полку и сразу заснула, Максим сидел за столиком и смотрел на свое отражение в темном окне.

– Сынок ваш? – Он обернулся на голос. Соседка – пожилая полная женщина смотрела то на свернувшуюся в клубок Ваську, то на Максима.

– Что? А, да, мы к родственникам в гости едем, – соврал он.

– Похож как, – заулыбалась в ответ женщина, – прямо одно лицо.

– Спасибо, – Максим вытянулся на своей полке и закрыл глаза. Уснешь тут, как же – справа пьют, в конце вагона того гляди драка начнется, а слева ребенок орет. И долго уже орет, как только от вокзала отъехали, минут двадцать, не меньше. Ничего, устанет – замолчит. Но сначала устали и заткнулись справа – запасы пойла закончились, пополнить их было негде, и компания расползлась по полкам. Потом в дальнем конце вагона дело закончилось мировой, там начали петь, но тихо и даже благозвучно. А детеныш все не успокаивался, то слабо хныкал и подвывал на одной ноте, то снова начинал реветь в голос. Кто-то пытался его уговаривать, Максим слышал тихий женский голос, но ребенок его не слушал. Так прошло еще почти полчаса, соседка по купе ворочалась с боку на бок, поезд грохотал колесами и прыгал на стрелках. Максим приподнялся на локтях, прислушался – Васька вроде спит, надо бы и самому передохнуть, но вой за перегородкой не давал отключиться. Бабка с нижней полки не выдержала.

– Родители фиговы, – проворчала она, сползла с полки и вышла в проход.

– Ой, какие мы хорошенькие, какие мы маленькие! А почему мы плачем, что случилось?! – заворковала она и потянулась к своей кошелке. Сумка в целях безопасности была надежно спрятана под подушку, на которой бабка тщетно старалась заснуть.

– К бабушке хочет, – сообщил тихий женский голос, – а я его в Москву, в больницу увезла, на обследование.

– К бабушке! А вот бабушка тебе конфетку даст! – тетка порылась в своей сумке и в полумраке вагона зашуршала обертка.

– Ой, да не надо, ему нельзя, нам завтра анализы сдавать, – но «бабушка» протестов матери не услышала.

– Кушай, кушай, маленький, – пропела она, и рев тут же прекратился.

«Слава те господи», – Максим перевернулся на бок, – хоть засну, наконец». И, действительно, отключился, но ненадолго – с таким трудом восстановленную тишину разорвал надрывный кашель.

– Артем, Артем, что с тобой! – кричала женщина, добросердечная бабка попятилась к своей полке и выронила сумку из рук. Кашель сменился хрипом и сдавленным воем, потом на мгновение стало тихо, лишь на мгновение, кашель и хрип возобновились. Но к ним прибавились еще и женские крики, за стенкой что-то упало и покатилось по полу, и Максим услышал, как плещется вода. Он вскочил с полки, глянул мельком на Ваську – спит, закуталась от сквозняков в одеяло так, что виден только нос и светлая макушка. Максим дернул бабку за рукав кофты, заставил ее убраться с дороги и вышел в проход. На нижней полке соседнего купе задыхался ребенок – мальчишка лет пяти, толстый, с круглыми щеками и ангельскими кудряшками на голове. И с бледным, уже синеющим лицом, рот открыт, глаза закатились. Он не мог ни кричать, ни плакать, ни даже кашлять – не хватало сил. У мальчишки уже начинались судороги, он вздрагивал всем телом, руки и ноги подрагивали, словно их дергали за веревочки. Мать ребенка – тощая растрепанная женщина со злым бледным лицом глухо выла над сыном, закрыв ладонями лицо. Потом схватила его за плечи и затрясла с силой, но не удержала, и ребенок рухнул на полку. Сверху свесился кто-то любопытный и наблюдал за происходящим с безопасного расстояния. За спиной Максим услышал шаги и обернулся – его пытался обойти невысокий, давно не мытый мужичок, от него разило перегаром.