– Извини, братишка, я не так выразилась. Я лишь подозреваю, что он не в порядке.
Эрик ее услышал, но не подал вида, продолжая затравленно озираться и держа руку на рукоятке «девятки». Жизнь заставила его серьезно относиться к даже очень простым знакам.
– Прости еще раз, просто он в последнее время вел себя очень странно, и я стала за ним присматривать, когда была такая возможность, ведь у меня на новой работе не так много времени.
– У тебя новая работа?
– Ну да.
– И что это за работа?
– Ну… я охраняю причал компании.
– Причал? Ты что, поменяла работу?!
– Да. Спокойнее, Эрик, спокойнее.
– Почему не сообщила мне?
– Ну, это же моя работа, а не твоя.
– Перестань!.. – потребовал брат. – Знала бы ты, чего мне стоило доказать им, что мы заслужили право уйти, убедить, что мы знаем не так много и не несем конторе опасности.
– Ну, прости. Я помню, что мы условились сообщать обо всех изменениях. Но я… правда, не хотела тебя беспокоить. У тебя семья… Короче, теперь я работаю в охране.
– И как ты попала на эту работу?
– Просто попросилась, – пожала плечами Анна-Луиза и отвела глаза.
– Спалилась-попросилась, – съязвил брат.
– Ну что ты опять?
– Это не я опять. Я не хочу снова суетиться и отмазывать тебя от суда, запугивая свидетелей и пострадавших.
– Это было один раз. К тому же ты знаешь, что у меня не было другого выхода. Мне показалось, что была угроза моему ребенку.
– Ладно, что там опять угрожает твоему ребенку?
– Он тренируется стрелять по стаканчикам из игрушечного ружья.
– Это все, чем он занимается? Он не готовится в финансовый колледж?
– Он отказался. Извини. Я приводила ему тот довод, что дядя Эрик приложил немало сил, – ты же знаешь, как он тебя уважает. Но он вдруг восстал против самой идеи быть бухгалтером. Я подождала, думала, остынет, но нет, он нашел себе работу – как он утверждает, аниматором на набережной.
– И ты не проверяла?
– Проверяла, когда была возможность. Ходила за ним.
– И что?
– Он пытается уходить от слежки, он проверяется, Эрик.
– Заметил тебя?
– Нет. Он пока мало что умеет, но он проверяется по правилам.
– Дома расспрашивала?
– Да, попросила показать, где он работает, на каком месте. А он сказал, что площадки по всей набережной, и когда на какой он будет работать, узнает только утром от их распорядителя.
– Давно он так работает?
– Третью неделю. Хорошие деньги приносит, говорит, что подают неплохие чаевые.
– Врет.
– Ясное дело.
– Ну а ты сама как думаешь?
– Да я уже почти что знаю. Он в охранную компанию устроился, в «Рекс-стандарт». Но в каком качестве, пока не выяснила.
– Смотри за ним внимательнее, сейчас в нашем регионе происходит какая-то возня с частными охранными структурами.
– Передел рынка?
– И это тоже, но там еще какие-то подводные течения. Целые компании переподчиняются за сутки, руководители пропадают бесследно, акции обрушиваются, и их торопливо скупают. И знаешь что…
– Что?
– Насколько хорошие деньги приносит Йорик?
– В полтора раза больше моей зарплаты.
– И это новичок – только из-за школьной парты.
– И?
– Очень может быть, что его готовят для подставы. Ну, ты понимаешь.
Анна-Луиза вздохнула и огляделась.
– И что же делать?
Ответить Эрик не успел, в нескольких сотнях метров от них в небе полыхнула яркая вспышка, и разряд «геликона» разметал шароид, осколки которого полыхнули в небе словно поток леонидов.
– Красиво… И жутко… – выдохнула Анна-Луиза, обретая способность говорить.
– Да уж, – поежился Эрик, ощутив мимолетное чувство собственной ничтожности перед этой безмерной огненной стихией. – Ладно, давай расходиться. Как выяснишь больше сведений – сообщи мне. Сама ничего не предпринимай.
Сказав это, Эрик вернулся к своей машине и вскоре уехал. А Анна-Луиза еще какое-то время оставалась на стоянке, прислушиваясь к отдаленным раскатам «геликонов», добивавших крупные осколки шароидов.
Эрик очень помогал ей, особенно своей осведомленностью. Он умел получать информацию на пустом месте, а уж в здании полицейского управления города и подавно. Хотя он лишь изредка подрабатывал там наладчиком климатического оборудования.
22
Йорик стоял на углу улицы Цвейген и дожидался Митчела, с которым они вроде как сдружились. Вместе ходили на обед, напрашивались в одну группу для обучения или работы и даже собирались как-нибудь выбраться попить пива – как настоящие мужики. Однако пока не складывалось.
Появился Митчел – в хорошо подогнанной форме курсанта охранной структуры, и Йорик, в который раз вздохнув, позавидовал ему.
Митчел выглядел настоящим героем, а ему приходилось таиться и надевать форму только в стенах компании, ведь об этом его попросил сам мистер Рискин.
– Привет, старик, – сказал Митчел и как мог крепко пожал Йорику руку.
Получилось не слишком сильно, хотя Митчел старался, и Йорик сдержал себя от колкостей в адрес коллеги, который был еще менее уверенным в себе, чем сам Йорик.
– Привет. О, смотри, вон Салли идет. Давай подождем, когда станет подниматься по ступеням, тогда и мы за ней.
– Хорошо придумано, – улыбнулся Йорик. Они с Митчелом были на пару увлечены делопроизводителем отдела кадров Салли, которая была лет на восемь старше их и обладала красивой фигурой – со слегка тяжеловатыми формами, что только добавляло ей очарования.
Вот она стала подниматься по ступеням, и Йорик с Митчелом, затаив дыхание, следили за каждым ее движением, не попадая ногами на ступени и спотыкаясь.
– Вот бы еще у нее юбка была короткая… – прошептал Митчел.
– Ага, – кивнул Йорик, и в этот момент, оказавшись перед дверями, Салли коротко оглянулась и поправила волосы. А затем пошла на проходную.
– Посмотрела сквозь нас, будто мы стеклянные, – заметил Йорик.
– Да уж, мы для нее не кандидаты, – вздохнул Митчел. Потом глянул на висевшие над дверями часы и сказал:
– Ну что, у нас еще пять минут. Постоим здесь или пойдем уже?
– Пойдем, чего стоять.
Предъявив пропуска строгому охраннику, они дождались, когда отскочит контрольная планка, и прошли в знакомый холл, где сейчас, утром, никто не задерживался, зато в обеденный перерыв он наполнялся галдящей толпой.