Осколки легенд. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Васильев cтр.№ 64

Нельзя сказать, что в том противостоянии отдел проиграл, поскольку не удалось тогда Функе выполнить поставленную перед ним задачу, остался немец ни с чем. Но и победой результаты операции под кодовым названием «Ночной гость» тоже назвать нельзя. Увы, но фашист ускользнул. Двух подручных потерял, сам пулю в бок получил, но ушел, попутно уложив на месте опытнейшего оперативника Толю Ликмана.

В следующий раз он появился в блокадном Ленинграде, где его в египетском зале Эрмитажа чуть не прикончил Петр Швец, откомандированный в город на Неве еще весной 1942 года. И зал-то пустой был, какие ценности из него вывезли, какие спрятали, и на кой Функе туда полез, так и осталось загадкой.

А вот под Прохоровкой этот гад вышел из противостояния с отделом победителем. Перехитрил он Сизова и Овсянникова, переиграл. Сизов погиб сразу, а вот Овсянников кое-что успел рассказать особистам, которые его, умирающего, нашли. Но не даром парни жизни свои отдали, некий ритуал, который Функе собирался провести на очень и очень старинном захоронении, так и не был завершен.

Никого из вышеперечисленных предшественников ни Алексахин, ни Вязовой лично не знали. Вернее, Сизова и Овсянникова Алексахин успел повидать, он впервые на Сухаревку пришел как раз в тот день, когда ребята отбывали в район Курска.

Но данное обстоятельство не помешало оперативникам сразу узнать Функе, когда они внезапно столкнулись с ним на одной из берлинских улиц. Причем тот даже не особо и таился, топая по ней белым днем в компании с каким-то здоровяком, как видно, полагая, что если он не тянул армейскую лямку, то и бояться нечего. Зря, зря. Фото закадычного врага в отделе имелось, пусть даже и не самое свежее, а по причине того, что дороги сотрудников 15-К с этом негодяем во время войны то и дело пересекались, оба оперативника в обязательном порядке ознакомились с его личным делом.

Ни о каких изысках вроде «возьмем живьем» речь, разумеется, не шла, тем более что на папке с тем самым делом имелся гриф «подлежит немедленному уничтожению». Другое плохо – то ли почуял их фашист, то ли просчитал, – поди теперь знай. Проще говоря – не только ребята его срисовали, но и он их тоже. Мало того – он выстрелил первым, и, если бы не какая-то дура-немка, которая зачем-то побежала через дорогу, то получил бы Семен пулю в лоб.

В результате раненая фрау заорала как заполошная, рухнув на груду кирпичей, в которую при штурме Берлина превратился некогда крепкий старинный дом, этот вой привычно поддержали другие берлинцы, за последние несколько дней подозрительно быстро отвыкшие и от обстрелов, и от бомбежек, разумеется, Функе данный шанс не упустил и скрылся в близлежащих развалинах.

Хорошо хоть удалось схомутать его спутника, да и то, признаться, случайно. Между прочим, тот довольно серьезной птицей оказался, чином средней руки из все того же абвера. Сначала он решил молчать и мужественно снести все пытки, но минут через семь общения с невысоким меланхоличным крепышом из особого отдела запел как соловей, выкладывая все, что знал. Даже в краже варенья в семилетнем возрасте у свой любимой мутер, и то сознался.

В принципе, особой оригинальностью намерения Функе не отличались. Он планировал для начала перебраться в союзническую зону Берлина, после забрать из некоего старинного замка некий крайне важный для него предмет, а далее при оказии сбежать куда подальше, скорее всего, в Южную Америку. Если же этот план не выгорит, то предложить свои услуги победителям. Само собой, речь в данном случае шла не о русских.

То, что союзники охотно берут к себе на службу кое-кого из вчерашних врагов, новостью ни для кого из людей, близких к контрразведке, уже не являлось. Нет, гестаповцев или эсэсовцев, тех, у которых руки по локоть в крови, они ставили к стенке, причем иногда даже активнее, чем русские. Но вот офицеров из абвера, шифровальщиков, ученых, работавших на рейх, и тому подобных полезных господ они очень жаловали. Более того – частенько проводили по бумагам как расстрелянных, а сами тем временем этих живых мертвецов отправляли в Америку, с новыми именами и документами. А уж как они интересовались всевозможными картотеками и архивами!

Кстати, приблизительно по той же причине два сотрудника отдела 15-К и оказались в Берлине. Нет, ни о каком снисхождении к врагу речь не шла, разумеется. Их прикомандировали в качестве экспертов к специальной группе, которая занималась архивом все того же Аненербе, точнее, той его частью, которая уцелела и находилась в нашей зоне города. В большинстве своем это были разрозненные документы и предметы, свойства которых были непонятны. Алексахин и Вязовой честно пытались помочь коллегам чем могли, но в большинстве случаев только разводили руки в стороны, не понимая, с чем имеют дело. В общем, эксперты из них оказались так себе. Собственно, начальник отдела Житомирский прекрасно это осознавал, но поскольку приказ о прикомандировании сотрудников к специальной группе, занимающейся наследием Аненербе, отданный ему сверху, не оставлял возможности для обсуждения, то он отправил в Берлин двух новичков, рассудив, что так вреда для всех будет меньше. И эти в Берлине дел не наделают, и в Москве, где ситуация хоть и выправилась более-менее за минувший год, но все равно оставалась неблагополучной, останутся опытные оперативники. Кто же знал, что так все выйдет?

Впрочем, парочка сотрудников отдела голову себе подобными мелочами не забивала и знай гнала машину, чтобы успеть в замок Тиндельбург, что находился в земле Гессен, первыми.

Мирный городок, в котором, как выяснилось, даже оккупационной комендатуры не было, давно уже остался позади, а Семена по-прежнему давила злоба.

– Не понимаю, – цедил сквозь зубы он. – Неправильно это.

– Не рви себе душу, парень, – посоветовал ему один из «смершевцев», нестарый еще, но совершенно седой капитан. – Да и получат они свое, не сомневайся. Ну эти, что в городах, может, и нет, но все одно дети их и внуки кто в земле гниет, а кто еще туда отправится. Сибирь велика, для каждого местечко найдется. И вот таких, как этот ваш беглец, всех выловим, а после показательно казним. По закону, как положено.

«Смерши» не скрывали, что они убивать Функе не собираются, он им живым нужен был. Ходили слухи, что скоро над главными фашистами, теми, кто уцелел, большой суд устроят, показательный, после чего им то ли головы рубить на виду у всех станут, то ли вешать показательно. Ну и до кучи набирали вражин попроще, в офицерских чинах. Надо думать, для массовости, чтобы каждой сестре по серьгам раздать.

Оперативники с коллегами не спорили, согласно кивали головами, но сделать собирались, разумеется, по-своему, прекрасно понимая, что этого матерого волка ни один каземат надолго не удержит. Функе ни колдуном, ни чародеем не являлся, это так, но кое-каких практических знаний за годы поднабрался, ему часового усыпить ничего не стоило. Или чего похуже устроить, например, заставить того по своим стрельбу открыть.

Опять же – американцы. Они вида не подавали, что им интересна конечная цель путешествия, но что-то Алексахину подсказывало, что дело тут нечисто. Как бы не получилось так, что они все дружно доставят Функе к демаркационной линии, а там представитель американской администрации и заявит, что этот господин находится под их защитой. И все – они на свою сторону поедут, а Функе в какой-нибудь там Вашингтон полетит. Или Чикагу.