Дальгрен - читать онлайн книгу. Автор: Сэмюэл Дилэни cтр.№ 62

– Не знаю. – Денни не обернулся. – Дай пожрать, а?

Кошмар снова засмеялся, оглядел комнату:

– Он пойдет. Ну ты подумай. Эта мелочь пузатая пойдет! Да я, пожалуй, больше никого тут и не возьму. Хуесосы. Денни? С нами ходить неплохо, да? Ты скажи им.

– Ага, – сказал Денни с полным ртом и сглотнул. – С ними неплохо, ну?

– Вот видишь? Эти уебки считают, я хочу быть такой маргариткой среди черных орхидей… – И тише: – Хотя цветиков нежных у нас тоже пара-тройка наберется; никакого с ними геморроя. Но поскольку босс тут я, беру всех, кто хочет и шарит. – Он кивнул Шкедту: – Даже тебя возьму, а ты ж не ниггер… а кто ты у нас есть? – Он отстранился, сощурился и поднял руку, точно художник перед холстом: – Индеец-полукровка по… отцу? Темновато здесь, конечно…

Шкедт ухмыльнулся:

– По матери.

Кошмар ухмыльнулся в ответ, пожал плечами:

– Короче, все равно ты помясистее большинства этих прискорбных скоростных обдолбосов.

Из дальнего угла донесся раздраженный смешок. Тринадцать сказал:

– Кошмар, вот чего ты вечно докапываешься? И расисты мы, и шовинисты, еще и аперы в придачу. Я вообще не помню, когда у нас тут был фен в последний раз.

Кошмар в восторге подпрыгнул на койке, прижимая запястье ко лбу а-ля девица в расстройстве чувств:

– Я! – фальцетом. – Я? – еще выше тоном. – Я, докапываюсь до фена? Да я жду, когда вы, свиньи шовинистские, раздобудете еще!

Кумара сказала:

– Этот латинос белобрысый давно уже не заходил… Интересно, вообще-то, куда подевался.

Кто-то еще сказал:

– Небось, он весь город и сжег.

Тринадцать снова засмеялся, двинулся по комнате, смеясь. Другие тоже зашевелились.

Кошмар опять повернулся к Шкедту:

– Тебе как эта мысль? Со скорпионами побегать? – Он, видимо, счел, что это смешно; загоготал, зафыркал, затряс головой и кулаком смахнул рисинки с подбородка. – Я когда тебя в тот раз видел, у тебя хорошая была орхидея, блестящая. Чё на реальной-то садовой вечерине делать будешь, а, шкет? – Еще две ложки – и Кошмарова тарелка опустела. Он придержал ее щепотями и уронил на пол, раздвинув колени. – Ты про это подумай. Может, ты того и искал, а? Вот давай я тебе кой-чего скажу. – Он пошарил на шее среди цепей, предъявил тонкую медную, с круглыми и треугольными стеклышками, позвенел. – Дурак ты – на виду свои носить, шкет. – Стекло мерцало, резало глаза в белом свете лампы.

Почему почему

– Почему? Ты же носишь на шее, – шь на шее наш ее е. Он и не заметил, что рубаха у него наполовину расстегнута.

– Ты пасть закрой и послушай меня. Вот возьми Кумару. Я точно знаю, что у нее тоже есть. Но она же не вытаскивает и в нос тебе не сует.

– Ну, – сказал Шкедт, – я так понял, если два человека друг у друга видели… вот это… короче, они как бы друг другу доверяют, да? Потому как… знают что-то друг про друга. – Интересно, мадам Браун уже пришла наверх ужинать?

Кошмар нахмурился:

– Ты глянь, а у него, оказывается, мозги имеются. – Он посмотрел на Тринадцать. – Шкет-то не совсем тупой. Но я тебе вот чё скажу: ты смотришь на них и чё-то знаешь обо мне. Я смотрю – и чё-то знаю о тебе. Ну и чё мы будем делать с тем, что знаем? А я тебе скажу, чё мы сделаем. Ты, как я отвернусь, самым длинным, самым острым ножиком своей орхидеи тыкнешь прям между вот этим ребром и вот этим. – Палец его вдруг ткнул вдруг крутнул в друг нул уг Шкедта в бок. – И ты даже не думай: я то же самое с тобой сделаю. Так что я никому не доверяю, если это вижу. – Он поджал губы в свиное рыльце и кивнул, изображая мудрую старушку. – Вон, ты на Денни посмотри!

Денни доел и отошел к манекену. Снял с него тяжелую петлю цепи, намотал темные звенья себе на шею.

– Я ж говорил, что Денни со мной пойдет. Ладно, браток. Ты в курсе где, в курсе когда. Валю-ка я из этого дурдома. Надо еще поохотиться. – Он встал и затопотал по матрасам. – Я так и думал, что ты выручишь, Денни. Эй? – Он нахмурился Тринадцати. – Сделай с ней что-нибудь, – и указал на койку.

– Ага, само собой. – Тринадцать открыл ему дверь. Закрыв, оглянулся на Денни. Кумара у его плеча тревожно заморгала.

– Эй, слышь, – медленно промолвил Тринадцать после долгих секунд молчания, – ты чё, опять за старое?

Денни обернул шею еще одним витком цепи. Она загремела по предыдущему витку.

Тринадцать всплеснул руками и крякнул.

– Денни, ну кончай, я думал, ты туда больше не лезешь. Ладно, ладно. На свою жопу беды ищешь.

Наверху смеялась женщина, и смех нарастал, мех нарастал, смех. «Перестань! Перестань, слышишь? – резким голосом мистера Ричардса. – Ну-ка перестань», – стань, мех нарастал стал.

– Слушай, я пойду еще поработаю. – Шкедт поднялся. – Спасибо, что покормил. И подкурил. Хороший гаш.

Денни надел следующий виток, а Тринадцать сказал:

– А, ну да, само собой. – Он, похоже, огорчился, что Шкедт уходит, как постоянно огорчалась миссис Ричардс. – Заходи опять, пыхни. На Кошмара не обращай внимания. Он псих, вот и все дела.

– Не вопрос. – Шкедт подошел к двери, открыл.

Остановил его стон за спиной; неуверенный, не окрашенный голосом. Шкедт начал было поворачиваться, но взглядом зацепился за зеркало. И в нем увидел почти всю комнату.

Она на локтях приподнялась на койке, где он только что сидел. Одеяло соскользнуло, и показалось лицо, мокрое, как у Денни из ванной. Опухшее, в синяках. По вискам сочилась лихорадка, но звук из покачнувшегося тела был суше сухой бумаги.

Она поморгала шарами алого стекла.

Дверь поаплодировала ему вслед. Пробежав десять шагов, он выдохнул. Потом снова втянул воздух, зайдясь хрипом то ли рыдания, то ли смех а мех ры меха дания ха.

* * *

– Извините.

– Да?

– Пастор Тейлор?

– Что вам угодно?

На полке позади стола крутились бобины. Органная музыка вкрадывалась в сумрачный кабинет.

– Я… в общем, мне тут сказали, у вас можно взять картинки… плакаты. С Джорджем, – объяснил он. – Харрисоном.

– А, ну разумеется. – Оттолкнувшись от стола, она одарила его, который обнимался со своей тетрадкой в вестибюле церкви, милостивой улыбкой и неловкостью крайней степени. – Там защелка есть – откройте сами.

Он бедром толкнул дверцу высотой до пояса. Босая нога оторвалась от плитки и встала на ковер. Он оглядел стены; но они были увешаны полками. Доску объявлений покрывал сланец афиш и памфлетов.

Плакат сняли.

– Какой вам портрет? – Она открыла широкий верхний ящик.

Он шагнул ближе; ящик был набит фотографиями топорного черного лица восемь на десять. Пастор Тейлор встала и растасовала кипу случайных снимков поверх других снимков.