По ту сторону жизни - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ильин cтр.№ 41

Минуточку… А зачем их согласия спрашивать, когда они, если вспомнить ту инструкцию Иосифа в конверте, не знают, на кого служат? Не должны знать, кроме командира, что похоже на правду! Зачем «Хозяину» раньше времени высовываться, зачем себя компрометировать? Да и наплевать зэкам, под кем они ходят, – не их ума это дело. Люди они подневольные, кому угодно служить будут, лишь бы кормили и на общие не гоняли! Не станет Иосиф перед каждым рядовым зэком раскрываться, только если перед доверенным лицом. То есть подчинённые ему бойцы не знают, кому служат! Отсюда… Очень интересно…

Отсюда, перехватив канал связи, можно переподчинить себе всю эту зону, ничего практически в системе управления не меняя… Был «Особлаг», и пусть остаётся, тренировались зэки – и пусть себе продолжают… Только гайки подзакрутить… А коли до дела дойдёт, то можно их под свои цели использовать… Втёмную, просто приказ переписав. Вопрос: чем они могут быть полезны? Много чем! Тут Сталин в своих опасениях прав – все эти, зажравшиеся на пайках и окладах работники – не опора. Пошатнётся «Хозяин» и разбегутся кто куда. Не станут они своими звёздами и выслугами рисковать. Ну кто из его окружения будет готов за него жизнь положить?..

Задумался товарищ Берия, в голове имена перебирая… А ведь нет таких, все они хороши, все преданы, пока он при власти, а как свалится – отрекутся и первыми топтать начнут, себя выгораживая. Ведь никого из тех прежних наркомов их челядь не защитила – ни Тухачевского, ни Якира, ни Блюхера, ни Ежова с Ягодой, хотя могли целые полки поднять, целые дивизии, орудия могли на прямую наводку выкатить!.. Но пальцем не пошевелили – сдали без боя своих командиров, против них же на суде показания давали. Так, может, и его… Чем они лучше? Может, даже и хуже…

А эти?.. Этим деваться некуда и терять нечего – нет у них звёзд, пайков и окладов. Ничего нет, даже свободы – под статьями они ходят, ослушаются – на нары обратно отправятся. Такие, вне системы, бойцы много чего могут сотворить. Потому что не за совесть, а за страх служат, как на войне, где приказом «Ни шагу назад!» бегство Красной армии остановили. Так?

Встал товарищ Берия, быстро прошёлся по кабинету туда-суда, заметил бутылку коньяка на столе, про которую забыл. Подошёл, взял, откупорил, налил полный стакан и руки у него не дрожали – ни капли не пролил.

Интересная комбинация образовалась… Рискованная, но перспективная. Да и выхода иного нет, как переписку перехватывать, после того что случилось. Теперь – нет. А может, всё и к лучшему. Как говорится: не было бы счастья, да несчастье помогло!

Лаврентий Павлович повернулся на каблуках, заметил портрет «Хозяина» в парадном мундире, висящий на стене, подтянулся, замер на мгновение, поднял стакан, сказал с нарочито грузинским акцентом:

– За… товарища… Сталина!

И опрокинул в рот коньяк. Одним большим глотком.

* * *

Горят бараки, и простыни, одеяла, провода, со стен сорванные, и даже обувь, чадят так, что дышать нечем. Стелется дым, по зоне расползаясь. Хорошо командиры придумали… Еще пять – десять минут… Стрелки встали к амбразурам, выцеливая ярко горящие фары… Один залп и атака… И свобода. Для кого-то. А для кого-то смерть. Но каждый верит, что его пуля минует, что он выживет, спасётся… Так они на фронте в атаку ходили, так – побеждали.

Из штаба тряпка высунулась – сигнал к готовности…

Пора…

Но что это? Что?! Выкатываются к «колючке», к самому забору грузовики, разворачиваются задними бортами, притискиваются. Внутри какие-то неясные фигуры… Сейчас грузовики сдадут назад, сомнут проволоку, повалят столбы и из них…

– Приготовиться к бою! Огонь по команде!

Застучали, зашелестели затворы.

– Залпом!..

Но не стреляют зэки. И «десант» не стреляет. И даже пулемёты молчат. Перелезают, прыгают через задний борт какие-то люди, без оружия, встают неровной цепочкой, испуганно оглядываясь… Кто это? Какие-то гражданские, в разномастной одежде – в пиджаках, рубахах, свитерах. Стоят, смотрят…

– Митька! – сдавлено ахнул кто-то из зэков. И тут же заорал что было сил: – Митя-ай, брат!

Вздрогнул один из гражданских, смотрит растерянно жмурясь, ладонь раскрытую к глазам приставил, вглядывается… Голос… Знакомый голос!

– Митяй! Ты?!

Поднял Митяй руку неуверенно, махнул, не видя кому. Но слыша.

– Сашка? – не крикнул, прошептал, но по губам прочитать можно было.

И ахнули зэки! Потому что узнали… Потому что там, перед проволокой, стояли их близкие – их братья и отцы, позади которых, в спины им, торчали частоколом пулемётные стволы.

– Ваня! Ваня?! Ты?

– Я, батя, я! Здесь я!

И гомон десятков голосов, сливающийся в сплошной, страшный вой. И отдельные крики: «Петя, Петя, где ты?! Георгий!.. Брат!.. Здравствуй, брат…»

И радость… И перекрывающей ее испуг – откуда, зачем?!

И тут же голос в рупор, перекрывающий все крики.

– А ну, тихо! Слушать всем! Если вы теперь не сложите оружие, то… – Пауза, но очень многозначительная пауза, от которой мурашки по телу и испарина на лбах. – Предупреждаю, что в случае дальнейшего сопротивления, имею полномочия на принятие исключительных решений, вплоть до… – Пауза, чтобы поняли, осознали. – Амба, постреляли и будет. Даю три минуты на размышление… – Повернулся, махнул рукой.

И длинная очередь из пулемёта поверх голов так низко, что волосы на макушках зашевелились, так что присели все в ужасе.

И тишина. И только треск горящих бараков, что чадят дымом, но только не нужна уже никому дымовая завеса. Потому что там, перед «колючкой» стоят близкие, родные люди.

Полетели в окна карабины и автоматы. И даже заточки.

– Убрать гражданских, – распорядился полковник в форме МГБ.

– А ну в машины, быстро! – заторопили, подгоняя прикладами солдаты родственников.

Подталкивая, помогая друг другу, полезли люди в машины. Но все они, когда подбегали и лезли, перебрасывая ноги через борт, смотрели, выворачивая шеи, назад. Только – назад, туда, где полыхало пламя и раздавались крики!

– Батя, что там дети? Что детишки мои?..

– Как мать?..

Машины взревели и отъехали.

– Выходи строиться! Раздельно! Всем возле своих бараков! Руки за голову!

Выходят зэки, разбираются по группам, липнут к баракам, хоть печёт, жжёт их в спины пламя. Стоят, понуро опустив головы, сцепив на затылках руки. Растерянные. Побеждённые. Кончилась их война. Не начавшись… Проиграли они, вчистую. Одному человеку, который понял, просчитал, распорядился и успел, рассылая десятки оперов по адресам, собрать, сунуть в самолёты и доставить сюда «груз». Не всех, далеко не всех, но и трети хватило! Бумажками, папочками, карандашиками стволы переиграл, сто бойцов на колени поставив!

Лаврентий Павлович Берия…