Капсула бессмертия - читать онлайн книгу. Автор: Антон Бильжо cтр.№ 34

– А это вообще обязательно?

– Что?

– Лететь на Гоа.

– Мы же говорили, ты должен пройти курс оздоровления.

– Оздоровления? – Третьяковский усмехнулся. – Ну, хорошо. Понял.

Так вот. Как известно, процесс оздоровления включает много элементов. Ученые до конца ни в чем не уверены, хотя делают вид. Здоровье человека – что погода: вроде на ладони, а присмотришься – ну, совершенно непредсказуемо.

– Можем еще в ювелирный зайти, – предложил Герман Наде, решаясь на смелый эксперимент, ибо если уж согласится в ювелирной, то без лобка вряд ли оставит.

После Martini с пивом Герман поймал каворку. Все ему казалось нипочем.

– Нет. – Она снова взяла его под локоть, прижалась подругой-кошечкой. – Спасибо тебе, дорогой. Нам уже надо на посадку.

Оказывается, эта пигалица летела бизнес-классом. Скрывала до последнего, стеснялась, пока про места не спросили.

– Можно мужчина со мной сядет? – уже в самолете Надя пристала к старшей стюардессе. – Ну, пожалуйста.

– Придется немного доплатить. – Женщина в форме с грубым утомленным лицом смотрела снисходительно, по-матерински.

Неприятно было, что мимо как раз проходили все эти дайверы с красными шеями, а потом еще и девушка в косухе и с черепами на запястьях – оказывается, она тоже летела на Гоа.

– А сколько? – не унималась Надя.

– Четыре тысячи.

Третьяковский помотал головой, но ничего не сказал. Смысл? Она могла бы пересесть к нему, в общий салон.

– Можно две? – Надя продолжала вести себя, как маленькая, банально клянча.

Стюардесса смерила псевдострого эту парочку, подумав, видимо, следующее: стареющий небогатый плейбой, потратил все деньги на оплату бизнес-класса для своей энергичной любовницы. Возможно, даже продал квартиру, чтобы только слетать с ней на Гоа. Но вот самому на местечко рядом не хватило.

– Хорошо, – сжалилась она. – Я узнаю, подождите.

Секунду провела за шторкой, делая вид, что у кого-то спрашивает.

– Ладно, давайте две пятьсот.

Герман покорно достал деньги.

Они уселись. Казалось, вот сейчас, в комфортной обстановке, можно о чем-то душевно разговориться. Но Надя почти сразу надела наушники.

– Все, спать. Нам восемь часов лететь.

Крепкая нервная система. Она откинулась в кресле, нацепила на шею подушку, положила на подушку голову, накрылась пледом, сняла туфельки, поджала под себя ноги.

И Герман, как всегда в самолете, остался один-одинешенек: то опускал, то поднимал спинку. Земля уходила из-под ног. Боинг гудел ровно, но в самой этой непрерывности заключалась опасность. Теперь из него никуда нельзя было сбежать.

– Вы что-то хотели?

Сердобольная старшая стюардесса присела на корточки и всматривалась в него, куда-то повыше глаз. Вблизи ее лицо напоминало раскрашенную необструганную деревяшку.

«Зачем ты здесь работаешь? – подумал Герман. – Увольняйся».

Он чувствовал, как сжимаются трубки внутри, как тело холодеет с краев, сливаясь с этой металлической машиной. Без всяких проводков скафандра нового типа «Грани» Третьяковский понимал, что теперь составляет с ней единое целое. Его страх мог передаться двигателю. Они оба – Боинг и Герман – парили в невесомости на волосок от ужаса. В любой момент в его сердце, как и в двигателе самолета, что-то могло пойти не так, какие-то шестеренки могли задеть друг за друга, да мало ли что! – скрежет, боль, груда металла – они уже падают, медленно оседают на дно Мирового океана.

«Пассажиру бизнес-класса на рейсе Москва – Гоа стало плохо». «Наркотиков пережрал».

«Что вы! Говорят, это был пилот ОКК Зигфрид».

«Вы в это верите?»

«Уволенный сотрудник рекламного агентства…»

«У его жены ведь был любовник?»

«Да-да. Какой-то старый француз».

«Классическая история».

«Сердечный приступ».

«Сам виноват. Пил и курил».

«В кармане нашли таблетки Herz und herz».

«Зачем вообще было ехать с больным сердцем на Гоа, да еще и с любовницей?»

«Сперматоксикоз».

«Вызванный побочным действием витаминов».

«А вы знаете, что у него были ВИДЕНИЯ? Он же считал себя ПРОРОКОМ!»

Они могли издеваться сколько угодно. Видения посещали его с детства – это факт. Испуганный заяц, прислушивающийся к шорохам в абсолютно тихом лесу, где его никто не видит. Один потерянный Вселенной заяц. Заяц, напуганный тишиной. Герман ощущал это на себе.

Что же касается посланий, то они приходили отовсюду десятками и заключались, к примеру:

в голубе, пьющем воду из углублений канализационного люка;

в танцующих совершенно по-разному людях;

в занимающейся йогой, как в последний раз в жизни, Катрин;

в азиатском лице женщины с низко натянутой шапкой Calvin Klein Jeans, случайно встреченной в метро, особенно в ее синтетическом мехе;

в шраме Жульетты и челке Димы;

в эспаньолке Магнитского и бумажной короне, подаренной им Сергею;

в веснушках Роджера, который задумчиво смотрит на крыльцо из окна своего кабинета ранней осенью;

в далеком гуле, похожем на длинную ноту, раздающемся посреди суеты обычного дня;

в том, как Надя доверчиво приоткрыла рот, наконец-то раздавленная сном, и в предположении – что будет, если разбудить ее поцелуем;

в круглой лампе-тарелке, висевший у него дома.

Только Герман мог все это прочитать, перевести, развернуть и раскатать до бесконечности. Тому, кто направлял послания на его адрес, Пророк дал имя «Великий Отец», просто потому что это было самое личное из всех известных ему обращений.

Сначала Третьяковскому казалось, что он сможет использовать все это для будущего романа.

Возможно, послания, видения и откровения были дверьми, через которые Герману предстояло вернуться к Великому Отцу?

Он просто хотел за все это как-то отплатить.

К середине полета Третьяковский решил пройтись в хвостовой туалет – Надя все еще спала, нужно было почувствовать себя среди людей. Перед кабинкой стояла девушка в косухе из Zю. Она была настроена насмешливо.

– В бизнес-классе летите?

Герман кивнул.

– А чего вы сюда пришли? У вас же свой туалет…

Вульгарно и громко засмеялась, увидев, как он шарит глазами по салону, ища ответ.

– У нас там занято.

– Понятно. А вы случайно не в банке работаете?