Дети грозы. Книга 3. Зови меня Смерть - читать онлайн книгу. Автор: Мика Ртуть cтр.№ 93

— Слышу, моя прелесть, конечно же слышу. Но нам нужны свидетели нашего договора. Бастерхази, приведи его в чувство. Я хочу, чтобы ублюдок все видел, ощущал и осознавал, но молчал. И не подох.

— Да, сир.

Неестественное равнодушие в голосе темного шера резануло по нервам, буквально заорало: опасность, опасность!

— Что ты сделал с Бастерхази, что он такой покладистый?

— Я? Сделал? Ну что ты, моя радость. Бастерхази служит мне по собственной воле и радостью. Не так ли, мой темный шер?

— Да, сир, — склонил голову тот, снова намертво закованный в ментальные щиты.

Шу перевела взгляд на Дайма и едва подавила желание зажмуриться. Столько в его взгляде было отчаяния, боли и стыда, словно… словно он мог что-то сделать! Словно это ему, а не Бастерхази, продуло чердак, и весь их прекрасный план пошел ширхабу под хвост! А ведь сейчас они, все трое, могли бы быть шерами-зеро, свободными и счастливыми!

«Я убью тебя, Бастерхази. Слышишь, я убью тебя за то, что ты сделал с Даймом! С нами обоими!»

Бастерхази не ответил, даже не глянул на нее. И между ними по-прежнему мерцал зеркальный барьер. Что ж. Люкрес ей не доверят — и она не доверяет ему. Полная взаимность, будь она проклята.

— Ты снимешь с него оковы сейчас же, Люка. Иначе, видят Двуединые, ты не получишь ничего.

— Договорились, моя прелесть. Итак. Ты клянешься выйти за меня замуж, как только я выражу такое желание. Клянешься родить мне наследника и никогда, ни при каких условиях не причинять мне вреда.

— Пока ты не нарушишь своих клятв, Брайнон.

— Идет. Я со своей стороны освобожу от оков и обвинений Дюбрайна сразу, как Двуединые примут наши клятвы. Также обещаю не причинять Дюбрайну вреда ни сейчас, ни позже. И не причинять вреда Каетано Суардису.

— Никому из Суардисов. Никогда.

— Никому из Суардисов, никогда, — повторил Люкрес. — Видишь, как легко со мной договориться, моя прелестная Гюрза. На этом все?

Все? О боги. Все… она выйдет замуж за чудовище. Возможно, прямо сегодня. Злые боги. Нет. Не думать об этом. Она должна спасти Дайма, а с Люкресом… в конце концов, он же ничего ей не сделает. Не сможет. Да. Надо это сказать, обязательно!

— Нет. Ты клянешься не причинять вреда мне. И мы оба — оставить трон империи одновременно. Если ты умрешь раньше, я сниму корону. Если я умру, то ты снимешь корону и передашь наследнику. Чтобы ты не боялся, что я захочу остаться молодой вдовой на троне.

— Что ж, это разумно, моя прелесть. Ты нравишься мне все больше и больше. Скрепим наш договор поцелуем?

Шу опять внутренне передернулась — и опять кинула взгляд на Дайма. Очень короткий. И очень виноватый. Но успела прочитать по искусанным, потрескавшимся губам: нет! Не клянись ему, никогда и ни в чем!

— Прости. Я не хочу, чтобы ты умер, Дюбрайн, — тихо сказала она и обернулась к Люкресу. — Да. Скрепим. Чего не сделаешь ради короны империи, не так ли?

— О нет, целую я тебя не ради короны, моя прелестная Гюрза. А потому что я тебя хочу.

— После свадьбы — получишь, — холодно пообещала она, страшась снова взглянуть на Дайма.

Ничего не ответив, Люкрес приблизился к ней, взял одной рукой за шею и поцеловал. Жадно, грубо проникая ей в рот языком, почти насилуя. Шу затошнило. От его запаха, от его вкуса, отдающего болотом и гнилью, так не похожего на Дайма. Она еле удержалась, чтобы в ответ не укусить Люкреса. Помогло удержать лишь то, что ощутить его кровь на языке она хотела еще меньше, чем терпеть поцелуй.

— Сладкая Лея, — усмехнулся Люкрес. — Ты будешь моей лучшей женой. Поверь, мы будем счастливы.

— Я обязательно буду счастлива, — зло скривила губы Шу. — Мы договорились. Видят Двуединые.

— Сделка. Видят Двуединые, — повторил Люкрес.

Короткая вспышка Света и Тьмы мигнула словно нехотя. А может быть, Шу просто уже слишком устала для ярких ощущений. И хорошо. Иначе бы ее сейчас стошнило от страха и омерзения.

Зато Люкресу явно было хорошо. Слишком хорошо. Подойдя к зеркальному барьеру, он громко, внятно сказал:

— Все обвинения с тебя сняты, полковник Дюбрайн. Бастерхази, убери оковы.

— Слушаюсь, сир, — едва слышно ответил тот.

Бросил на едва держащуюся на ногах Шу нечитаемый, но совершенно точно не добрый и не благодарный взгляд, и освободил руки Дайма от цепей и наручников. Тут же блеснула светлая аура, истончившаяся, едва заметная, но все еще живая!

Шу покачнулась от облегчения. Она успела. Она смогла!..

Темный шер тем временем бережно уложил Дайма на помост израненной спиной вверх. На мгновение задержал ладонь на его плече, раздул ноздри — впитывая боль. Отошел на шаг.

А Шу, едва сдерживая слезы, бросилась к Дайму — помочь, исцелить, наполнить умирающее тело светом и жизнью… Ведь в нем дара почти не осталось, как и крови, он не сможет восстановиться сам!

И наткнулась на зеркальный барьер. Недоуменно оглянулась на Люкреса.

— Люка, в чем дело? — Голос дрожал, но ей уже было наплевать, что Люкрес видит ее слабость. Он уже получил свои клятвы, будь он проклят. — Убери барьер или прикажи… Бастерхази, убери барьер!

— Не Бастерхази его ставил, моя прелесть. — Ширхабом драный кронпринц с ухмылкой покачал головой. — Он не может.

— А кто?

— Дюбрайн. Ты же видишь, это светлая сила. Нельзя же быть такой глупенькой, Гюрза.

— Люка… — нахмурилась Шу, не отрывая ладоней от барьера. — Я не понимаю, зачем… что ты делаешь?

— Учу тебя, маленькая. Ты станешь императрицей. Ты должна понимать, как все это работает. — Он сделал неопределенный жест рукой и улыбнулся еще светлее.

— И как же это работает?

— Очень просто. Бастерхази, убери кровь, выйди из-за барьера и останься рядом.

Темный шер, кинув нечитаемый взгляд теперь уже на Дайма, воздушным потоком убрал с эшафота двенадцать полных волшебной крови колб и перешел мерцающую границу. Остановился в нескольких шагах поодаль.

— Видишь, выйти оттуда можно. А попасть внутрь — нельзя, пока барьер не снят.

— Вижу, — стараясь, чтобы голос не сорвался, ответила Шу. — Это странно.

— Ничего странного, барьер анизотропный. Я тебе потом покажу структуру. Что ты так удивляешься, маленькая? Или ты думаешь — если Двуединые обделили меня силой, то я неуч и тупица? Что качаешь головой, не веришь? Зря. Я мог бы преподавать в Магадемии, если бы мне пришла такая блажь. У меня три докторские диссертации. На одну больше, чем у моего дорогого друга Бастерхази, и на три — чем у моего ублюдочного братца. Чистого практика. — Люкрес презрительно скривился.

— Три докторские. Я восхищена. И мне очень интересно изучить структуру барьера. А теперь можно его снять?