Фонтан - читать онлайн книгу. Автор: Граниил Орлов cтр.№ 17

Слэйн почувствовал сначала тепло от руки, а потом холод.

– Это энерген в моей руке? Опять этот сок, спасибо, но я не хочу…

Капоне недовольно пробурчал:

– Пей, если хочешь стать зрячим.

Слэйн сделал несколько глотков и возмутился:

– Создатель, апельсиновый сок, Протекторат, какие-то существа… – Что всё это значит? – Он стал чувствовать, как его язык начал заплетаться.

Капоне спокойно ответил:

– Да ты бредишь, друг мой, пей всё, без остатка.

Слэйн поднял дрожащей рукой банку и, поднеся ко рту, сделал несколько глотков. На мгновение у него появилось ощущение безумной жажды. Рука тряслась, он ощущал холод.

Послышался глухой стук.

– Дурья башка, ты что шумишь? Допил? Вот молодец, – голос Капоне становился более разборчивым.

Слэйн почувствовал, как по телу пронеслись миллион мелких капель – они бежали, сталкивались, впитывались и всасывались. Холод пропадал, руки перестали трястись. В один момент он ощутил, будто что-то массивное хватает и поднимает его в воздухе.

«Как маленького ребенка поднял», – промелькнуло в голове у Слэйна.

– Открывай зенки, – сказал ему Капоне. – Только не сразу, а то почувствуешь боль.

Уже через несколько секунд перед Слэйном вновь замелькало улыбчивое лицо Капоне.

На этот раз он увидел не только этот до глубины знакомый взгляд, но и добрую, слегка детскую улыбку.

– Я определённо раньше где-то тебя видел, мне знакома твоя мимика, точно знаю твои глаза, кто ты? Такое ощущение, что мы пересекались где-то, ведь такое возможно?

Капоне, довольно рассмеявшись, щёлкнул перед лицом Слэйна пальцами.

– Скажу тебе больше, мы действительно встречались раньше. Можешь быть в этом уверен и называть это как угодно. Но про всё это тебе пока рано знать, забывчивый друг мой. Всему своё время. Сейчас же меня интересует твоё самочувствие. Всё нормально, идти можешь? Вижу, что можешь. Теперь пойдём, только пустую баночку из-под сока не забудь прихватить с пола.

Посмотрев, как Капоне поворачивается к нему спиной, Слэйн заметил ещё кое-что, от чего ему захотелось протереть глаза. На чёрном кожаном плаще был изображён вышитый золотыми нитками месяц. Тот самый золотой месяц из его кошмаров. Он опустил глаза, его взгляд на мгновение застыл.

Капли золотистой жидкости, вылившейся из банки, переливались яркими бликами, как будто игрались с его зрением.

– Я помню это, такое уже было, – задумчиво проговорил Слэйн.

Капоне, не поворачивая головы, продолжал идти вперёд.

Прошло несколько минут. Они всё ещё шли по длинному коридору.

Пройдя примерно с десяток шагов, Капоне остановился, вновь достал свой необычный гаджет, что-то опять в нём наколдовал, и в тот же миг за спиной Слэйна повеяло легким холодком.

– Нам сюда, – сказал он, указывая на образовавшийся в стене размытый Вирт-портал.

Капоне протянул руку Слэйну.

– Миссия под названием «побег из Дурдома» выполнена. – Под эту его шутку они зашли в лифт Вирт-реальности.

Неожиданно Слэйн вспомнил вечер в ресторане, когда его отец, Эдвард Слэйн, отправляя в рот кусок отборного крокодильего мяса и запивая его энергеном из хрустального бокала, произнёс свою великую речь.

– Я вижу, Брюс, что ты готов, – с надеждой говорил он тогда.

Он неудачно поставил бокал на самый край стола, резко повернулся, чтобы позвать официанта, и в этот момент опрокинул хрустальный бокал. Энерген разлился по столу. Капли платинового цвета жидкости издевательски перекатывались как шарики ртути. Они весело игрались с тусклым светом ресторанных ламп.

Он вспомнил, что тогда почувствовал, как внутри него кровь начинала закипать и нагреваться, как перед глазами окружающие его цвета приобретали кроваво-красные оттенки.

Раздражение заставило тогда Слэйна резко встать из-за стола.

Он пытался стереть кровавую пелену перед глазами и под удивлённые взгляды, резко смахнув со стола капли энергена, выбежал на улицу.

Первое, что он тогда увидел на выходе из здания, был яркий золотой месяц.

По всему телу Слэйна пробежала лёгкая дрожь. Он вспомнил, как тогда в горло впилось что-то неприятное и холодное, как он стал терять сознание. Последнее, что он тогда увидел перед своим отключением, – озорную улыбку и блестящие карие глаза.

Неожиданно Слэйн остановился.

Это были его глаза. Глаза Капоне.

Отпрянув от него на несколько шагов, он возмущенно прокричал:

– Это был ты! Я тебя вспомнил, ты и есть тот повстанец, что в меня стрелял! Зачем я тебе нужен? Это похищение с целью выкупа?

Он выкрикивал вопросы Капоне, пятясь назад и осматривая по сторонам место, в котором они очутились.

Слэйну показалось, что это было какое-то заброшенное здание. Повсюду валялись обгоревшие картины, книги, где-то лежали почти целые скульптуры. В углу, рядом с разрушенной стеной, виднелась разбитая чаша фонтана с красивым орнаментом Амура.

Пространство вокруг неожиданно стало заполняться густым газом. Слэйн потерял из виду Капоне, уже через небольшой промежуток времени понял, что задыхается. У него начался приступ паники.

Откашлявшись, он пригнулся к самому полу, надеясь на то, что газ окажется легче воздуха и не начнёт опускаться вниз.

У него кружилась голова. Лёжа на спине, он рассматривал, как молочного цвета объёмные потоки газа игрались между собой. Газ постепенно рассеивался. Слэйн увидел силуэт сидящего человека на подоконнике.

Капоне всматривался в пустынную даль за окном. У него был серьёзный, задумчивый взгляд. Он закрылся от газа плащом, и это ему помогло.

Слэйн заметил сверкающие точки на его щеках и понял, что он плакал. Это очень ошарашило его, он ни разу не видел плачущих людей.

«Может, это реакция на газ?» – подумал Слэйн и приблизился к Капоне.

– Что ты делаешь? – спросил Слэйн.

Капоне, не посмотрев на него, тихим голосом ответил:

– Ничего…

Затем, спрыгнув с подоконника и обойдя Слэйна вокруг, он остановился.

– Ты совершенно прав, Брюс Слэйн, это я в тебя стрелял.

Словно взмах крыльев, веки Слэйна опустились, на втором взмахе они закрылись, в голове вновь помутнело, наверное, это последствия отравления газом, подумал он, и его тело качнулось в сторону. Слэйн вновь начал терять равновесие.

Он проспал долгое время. Капоне поведал ему про совершенно другую, незнакомую жизнь. Он рассказал про их общее детство, проведённое в детском доме, про какие-то выставки восковых фигур. Слэйн слушал, и в его голове сложился весьма странный образ молодого человека из прошлого столетия, жизнь которого была сплошной трагедией – смерть затронула всех его родных и близких.