Охранитель. Наместник Урала - читать онлайн книгу. Автор: Константин Назимов cтр.№ 77

– Наша цель – спасти Россию, сейчас она движется к краю пропасти, – покачал тот головой.

– Разговор не получается, – резюмировал я, достал портсигар и закурил. – Вы затеяли переговоры, чтобы потянуть время. Для меня это выгодно, так как город готовится к осаде и каждый час играет мне на руку.

– Я хотел избежать напрасных жертв, – пожал плечами полковник. – Да и, глупо скрывать, жду подмогу; сами понимаете, что контролировать такие большие территории одним полком – нереально.

– Можно было еще один ультиматум направить, – обронил я, пытаясь понять смысл данной встречи.

Как ни крути, а получается, что меня из города выманили. Теперь есть два варианта: в мое отсутствие устроят штурм или засаду на обратной дороге. Второй вариант вероятнее, скрытно перебросить войска к Екатеринбургу у полковника не могло получиться.

– Да, но вы немало сделали и лучше бы продолжали заниматься медициной, а не стали лезть в политику, – ответил полковник.

– Взывать к вашей чести и присяге, которую вы когда-то давали, – не стану. Гарантирую: если перейдете на нашу сторону и откажетесь от задуманного, то преследовать вас не станут. А если поможете мятеж подавить, то и повышение, награды обретете, – сказал я.

– Жаль, что вы меня не услышали… – выдохнул Сарев.

– Мне тоже, – ответил я ему и встал. – Не хочется встречаться на поле боя, но, вероятно, другого не дано.

– В данных условиях вынужден с вами согласиться, – поднялся с места и полковник.

Глаза у Сарева грустные, но губы плотно сжаты, такого не переубедить, да он и не один. Те солдаты и офицеры, что не захотели примыкать к мятежникам, ушли, остались искренне верящие, что их дело – правое.

Н-да, переговоры не удались, следует это признать, правда, что-то подобное и предполагалось. Нет, сама словесная дуэль, если так можно выразиться, на самом деле заняла больше времени, но игра словами ничего не дала. Об еще одном раунде переговоров мы не стали договариваться, отлично понимая, что в этом нет смысла.

Трактир покинули беспрепятственно. Машинист паровоза, с которым я решил переговорить, подтвердил, что ему разрешено в любой момент покинуть станцию и вернуться в Екатеринбург. Уже темнеет, можно дождаться утра, но я решил не ждать. Единственное, попросил машиниста не останавливаться в дороге.

Три часа в пути – и на одной из станций наш поезд замедлил ход, затем и вовсе встал, а в двери вагона, с зажженным фонарем, постучал насмерть перепуганный дежурный по станции. Под дулами автоматов пожилой дед в наброшенной кое-как шинели и криво надетой фуражке с красной тульей, заикаясь, сказал:

– Г-господа!.. Из Перми телеграфировали с указанием задержать ваш поезд. Господину наместнику Урала велено передать… – дрожащей рукой он протянул мне листок.

Текст на вклеенных в стандартный бланк, косо и явно наспех, обрывках телеграфной ленты гласил:

«Ваше высокопревосходительство! В связи с вновь открывшимися обстоятельствами просим Вас вернуться и продолжить переговоры. Ваш выбор одобряем. С таким правителем, как Вы, решившим поднять всю Сибирь, воевать никак нельзя. Полковник Сарев».

– Что за бред? – изумился я и, опустив руку с листком, посмотрел на озадаченного Сергея.

– Иван Макарович, может, стоит подождать развития событий? – осторожно поинтересовался поручик Гаврилов.

– Нет, – покачал я головой. – Господа офицеры, обеспечьте отправление поезда. Двоим оставаться в кабине машиниста, на случай нападения, все остальные занимают оборону в вагоне-ресторане, персонал отправить в соседний вагон и объяснить, что в случае стрельбы или экстренного торможения немедленно падать на пол и закрыть голову руками. Исполнять!

При желании со мной всегда можно связаться в Екатеринбурге, и остановка поезда выглядит очень подозрительно. Через десять минут, издав гудок, паровоз потащил наши вагоны. Офицеры, Сергей и я заняли места за столиками, держа в руках оружие. Интуиция говорила мне, что мы, избежав одной ловушки, прямым ходом движемся к следующей – возможно, в засаду. И все же я, поскольку не сумел выспаться, минут через сорок размеренной тряски стал клевать носом. Даже мелькнула мысль, что перестраховался… Но в этот момент громко заскрипели о рельсы колесные пары: машинист применил экстренное торможение.

И сразу же гулко послышались очереди пулеметов по обе стороны от поезда, звонко полетели осколки стекла из разбитых окон, засвистели пули. Один из подпоручиков остался сидеть на своем месте, а шинель на груди у него стала чернеть от крови. Хоть я и дремал, но среагировал быстрее всех, даже Сергея умудрился на пол скинуть и сам возле него упал. Трое господ офицеров уже подле нас, а со стороны паровоза донеслись короткие автоматные очереди. Рывком вскакиваю и к окну – ни хрена не видно, и пулемет молчит! Так бы на вспышки можно в ответ пули послать, но теперь нет смысла стрелять в ночь.

– На выход! – кричу, прикинув, что в данный момент могут перезаряжать пулемет. По нам ведь дали длиннющие очереди, возможно, всю ленту расстреляли.

– А может, стоит прорываться в кабину машиниста? – спросил поручик.

Ничего ему не ответил, прикинул расстояние и – рыбкой в окно прыгнул. Противник такого никак не ожидает, а вот выход из вагонов наверняка под прицелом. Следом за мной, матерясь, прыгнул Сергей (по голосу узнал). Приземлился он, как и я, удачно, благо сугробы погасили падение, да еще мы и оказались в своеобразном окопе. Как только глаза привыкли к темноте и смогли хоть что-то различить, я немедленно выпустил длинную очередь в сторону одной из двух огневых точек врага. Глупо на снегу оборудовать площадки для пулеметов из срубленных еловых лап. Нет, лежать-то удобно – мягко и не так холодно, но подобное пятнышко на фоне снега выделяется, словно муха в сметане. К моему АК присоединился и автомат Сергея, да из вагона наш огонь офицеры поддержали короткими очередями.

– Прикрой! – крикнул Сергею, после того как заменил магазин, затем дополз до вагона (там таких сугробов нет), пригнулся и побежал к паровозу. Вряд ли за сугробом мои передвижения видны, но неизвестно, сколько врагов и где они.

– Братцы! Целы?! – проорал, находясь у вагона-тендера с углем, не делая попытки высунуться, чтобы пулю в ответ не получить.

– Иван Макарович? – окликнул меня один из поручиков, по фамилии вроде Семенов, которого вместе с напарником я к машинисту приставил.

– Семенов? Да, это Чурков! Что там у вас? – кричу, а сам стволом автомата по сторонам вожу.

– Бревна на дороге, несколько человек оттуда стрелять стали, но мы им ответили. Машиниста подранили, Петру руку прострелили, – получил я ответ.

Петр, как догадываюсь, подпоручик напарник Семенова.

– Поручик, прикрывай, к вам иду! – медленно двинулся к паровозу, понимая, что когда начну по ступенькам подниматься, то стану отличной мишенью.

Но нет, никто по мне не выстрелил. В кабине жара, перемазанный паренек, как понимаю – помощник машиниста, сидит на корточках, прижавшись к стенке, и испуганно на меня таращится. У Петра, подпоручика, прострелено плечо, а вот дед, что управлял паровозом, хрипит на полу, ему пуля пробила легкое. Н-да, медицинских инструментов у меня нет, да и вряд ли смог бы помочь, операция необходима срочная, и не в подобных условиях. У машиниста уже кровавая пена на губах.