Любовь навылет - читать онлайн книгу. Автор: Таня Володина cтр.№ 22

— Налить тебе вина? Или хочешь, я что-нибудь приготовлю? Наверное, ты голодна после работы.

— Не надо, я ненадолго.

— Спагетти варить восемь минут.

— Прекрати!

Даша начала заводиться, хотя собиралась узнать, как у Эда дела, и уйти. Выяснять отношения она не планировала. В квартире пахло чем-то роскошным, густо-восточным, подушки на диване выстроились по размеру, кухонные столы сияли белизной. Никаких обломков шасси и таджикских цветов. Ничего личного. Квартира казалась нежилой, словно красивая рекламная картинка. Хозяин квартиры тоже выглядел неплохо, на больного не тянул. Он сел напротив неё и подвинул к себе массивную хрустальную пепельницу. Ждал, что она начнёт разговор первой.

Ей хотелось спросить о жене Оленева. О том, как они поженились, и о том, как расстались. И почему она подтвердила враньё Феди Стародубцева о домогательствах? Разве хорошая жена так бы поступила? А если она была плохая, то почему Оленев этого не разглядел? И как он не догадался, что его лучший друг положил глаз на его жену? И когда эта сладкая парочка снюхалась: до развода или после? Они сошлись по-честному, без предательства, или наставляли Оленеву рога долгие годы?

Даша вспомнила благородного оленя с ветвистыми рогами, который провалился в полынью и не мог выбраться. Он утонул бы, замёрз или достался волкам на обед, если бы мимо не проезжал «мерседес» с пьяным Матвеем Ивановичем на борту. Даша содрогнулась от внезапной мысли: по сути Оленев был таким же «провалившимся» оленем, только никто ему не помог. Не бросил оранжевый трос, не вытащил из ледяной полыньи. Разве что новенькая бухгалтерша, ничего не знавшая о голодных волках, помогла собрать осколки…

Эд вытряхнул из пачки сигарету и закурил.

Даша сцепила пальцы в замок и глянула на своего несостоявшегося друга-любовника. У неё было множество вопросов о весёлом трио «Оленев-его жена-Федя Стародубцев», но не было ни единого повода задавать их Эду Усольцеву. Она могла выдать свой интерес к Оленеву, а ей хотелось этого избежать.

Что ж, были и другие важные вопросы, которые занимали её мысли.

— Эд, скажи мне, как так получилось, что ты попросил свою мать взять меня на работу? Откуда ты меня знаешь?

— Я так и знал, что ты об этом спросишь.

— Конечно, спрошу. А то, знаешь ли, как-то неуютно, когда за тобой кто-то следит, заставляет сменить работу и переехать в другое жильё, а ты уверена, что это стечение обстоятельств. Даже когда ты сказал: «Рад с вами наконец познакомиться», я ничего не заподозрила. Ты хитрый и предусмотрительный, как… маньяк!

— Я не маньяк! — возразил Эд. — Я не следил за тобой и не заставлял менять работу, просто…

Он выпустил в потолок струю дыма. Кадык судорожно дёрнулся. Даша молчала и ждала. Она понимала, что он строит в уме фразу, которая должна всё объяснить. Вопрос в том, принимать ли её на веру.

— Я увидел тебя в бассейне, куда ты ходила со своими агентскими подружками. Мы тоже с ребятами из аэропорта ходили, но в другое время, после вас. Я с тобой несколько раз столкнулся в бассейне, потом в сауне, потом в кафе, но ты не обращала на меня внимания. Как будто я пустое место.

Даша напрягла память.

— Ты ничего не путаешь? Мне кажется, я никогда тебя не видела.

— Я тогда был толще и без бороды.

Даша уставилась на него, мысленно сбривая бороду и добавляя…

— Насколько толще?

— Килограммов на десять. Пятнадцать…

Она постаралась, чтобы её лицо не выразило удивления. Значит, Эд был толстеньким рыженьким гладкощёким парнишкой, когда увидел в бассейне девушку, которая запала ему в душу. Да так сильно, что он предпринял целый ряд усилий по её завоеванию. Учитывая, что в шестнадцать лет он получил серьёзную психологическую травму, подобное поведение можно было объяснить. Так ведь проще: подговорить мать взять её на работу, приблизить к себе, осыпать премиями и благодеяниями, а потом познакомить с сыном.

Даша вспомнила слова Усольцевой: «Тебе можно доверять? Мне сказали, что можно. Вот я и зашла на тебя посмотреть», «А мужчина у тебя есть? Ничего, встретишь ещё хорошего человека», «Я не против твоего декрета. Я как бы даже "за"». Ещё бы она была против! Наверняка давно мечтала о внуках. Сыну уже под тридцать, а девушки до сих пор не было.

Даша злилась всё сильнее. То, что она понимала мотивы Эда, не примиряло её с тем, как он поступил. И если на Нину Петровну она зла не держала (что взять с любящей матери?), то на Эда в душе росла обида. Она искренне хотела с ним дружить. Она строила честные отношения. Она не врала и не кривила душой, с самого начала предупредив, что увлечена другим мужчиной. А он скрывал от неё массу важных деталей. И не только о том, что знал её до знакомства.

Интересно, он когда-нибудь планировал рассказать ей о своей первой любви? А если вывести его на разговор? Может, тогда удастся узнать что-то новое про Оленева и его бывшую жену?

— Ну и что, что я не обращала на тебя внимания? Мог бы подойти и познакомиться. Вес мужчины не играет для меня большой роли, — солгала она.

— Я пытался, — Эд жадно затянулся, на пол упал столбик пепла, — но ты постоянно тусовалась со своей компанией. После бассейна вы пили коктейли в буфете, потом вместе шли на остановку. Иногда кто-то подвозил вас на машине. Прости, я не знал, что мне делать.

— Мог бы что-нибудь придумать. Я ведь не первое твоё увлечение?

Рука Эда дрогнула, но он справился с волнением.

— Не первое.

— И?

— И я решил обратиться за помощью к матери. — Нет, видимо, он не собирался рассказывать о прекрасной роковой женщине и двухгодичной депрессии. Он обходил эту тему с таким тщанием, с каким самолёт облетает грозовой фронт. — Можешь меня презирать, можешь ненавидеть, но я не нашёл другого способа приблизиться к тебе.

Даша ощутила, что её злость выдыхается. Эд выглядел таким потерянным и несчастным, что ей захотелось его пожалеть. Ладно, если он не готов делиться сокровенным, Даша не будет настаивать. В его жизни и так достаточно прессинга. Она пошутила:

— Ты мог бы написать мне письмо. Помнишь, как Татьяна написала Онегину: «Я к вам пишу — чего же боле?». Подсунул бы мне в карман, а я бы гадала, кому это я понравилась? Было бы весело.

На и без того бледном лице Эда проступила мертвенная белизна. Рыжие брови казались двумя красными мазками на белом холсте.

— Какое письмо… С чего ты взяла…

Огонёк сигареты заплясал в его руке. Он вытянул руку, чтобы затушить окурок в пепельнице, но промахнулся и затушил о глянцевую поверхность стола. И не заметил этого! Даша с изумлением наблюдала, как обычно аккуратный Усольцев вдавливает окурок в столешницу. Она коснулась его холодных пальцев, чтобы он прекратил портить мебель.