– Я прекрасно видел, что этим железным ребятам неймется забрать
и тебя к себе в гости. Так что, на север нам никак не пробраться, если только
на юг, к твоей искусственной энергии, а там поглядим, что будет дальше… Как
тебе мой план?
– Виктор…
– Я тебя не брошу, потому что ты хорошая. Кстати, отличная
детская песенка, – я вновь беру ее на руки, и мы продолжаем путь.
– Странные вы все-таки люди, – шепчет она, – Почему ты не бросаешь
меня? Я даже нормальное направление не могу указать… я деформированная…
– А я Санта-Клаус, – отрезаю я, – Ты знаешь, человеку
свойственно привязаться к тому с кем проводишь много времени.
– Как я привязалась к Марг Рун? – Спрашивает она.
– Ну да, – киваю я.
– Я не понимаю до конца твои слова, – говорит она, – Я не
привязана к тебе. Я испытываю другое чувство. Не знаю, как оно зовется у людей,
но это так странно. Я хочу, чтобы ты оставил меня – это логично….
– Логично, – соглашаюсь.
– … но одновременно, если ты оставишь меня – я просто умру.
Я устала бороться, Виктор… Я привыкла идти за сильным, но не быть сильной…
Одного не могу понять, ты не сильный, но твои понятия – они могущественней
любой физической силы… Меня тянет к тебе, как будто… я иду за тобой. Почему? –
говорит она, – Да, я привыкла к тебе и теперь я плохо понимаю, что происходит….
и верно ли я поступаю, оставаясь с тобой, Виктор? – Слова Крид становятся все
сбивчивее, когда она говорит долго. Сам же смысл доходит до меня, несмотря на
то, что предложения путаны. Их смысл нравится мне:
– Осторожно, Крид, – улыбаюсь я, – Это скользкий путь, не
променяй своего Марг на ученого, – и тут до меня дошло, что я говорю правду. Я
не только привязался к девчонке, я не знал, что будет со мной, если Крид уйдет
со своим воином. Да, я не знал, что будет дальше, когда мой план окажется
верным, и когда-нибудь мне придется встретиться лицом к лицу с этим великим
вождем динго. Я не знал, смогу ли ее отпустить, потому что я не только
привязался к ней, я привык, что она была рядом. Никогда женщина не находилась
так близко от меня. Никогда я не был вблизи от женщины на таком маленьком
расстоянии. Исход моей битвы возможен только один – Марг Рун, повинуясь законам
дикой планеты, убьет меня. Что будет с девчонкой – одному богу известно, не
факт, что она останется жить. Это дикари – динго, но с другой стороны, я должен
был спасти брата.
– У тебя на лице останется шрам…. уродливый…. я совсем
забыла сказать, – она опять начинает бредить.
– Не страшно, – отвечаю я, и мы снова идем вперед, снова и
снова. Вернее иду только я один; на моих руках свисает хрупкое стальное тело.
– Виктор, – опять говорит Крид.
– О, если ты опять…
– Нет,– перебивает меня она, – Каково быть человеком?
– Это, – я поискал нужное слово и решил сказать так:
– Это здорово. Каждый день вставать на пробежку по парку,
ругаться с братом, провожать закат в библиотеке, наконец, полюбить и знать, что
ты не одинок. Быть человеком – это классно. Нужно быть человеком, чтобы понять,
как прекрасно совершать достойные поступки и, – мой голос сорвался, – Быть
человеком очень сложно. Иногда кажется, что в тебе живет зверь, в любой момент
готовый сорваться с поводка, и держать его узде сложно. Сложно не купиться на
разные гадости. Например, не убить невиновного или не стать продажной сволочью
ради выгодной сделки. – В моей голове почему-то всплыл образ брата. Наверно,
последнее предложение было для него.
–Человеком быть сложно, Крид, и ты знаешь, я бы предпочел
быть кем-то вроде вас. Да. Возможно, я немного завидую вам. У вас одно – кровь,
сталь, власть. Так легки ваши понятия: что завоевал, то, и твое. Не нужно
никаких ценностей и морали.
– Что такое ценности и мораль? – Она хмурит брови, не
понимает меня.
– Ну, к примеру, ты и я, – я решил сказать то, что доступно
ее разуму, – Я не бросаю тебя тут умереть, потому что считаю, что неправильно
оставить слабого. Ты же девушка, этим все сказано. Мой отец, воспитывая меня и
брата, учил нас помогать слабым – тем, кто не может постоять за себя.
– Но твой брат обманул тебя и пытался убить, – возражает
Крид, – Почему ты не отплатишь ему тем же? Не убьешь его? Он поступил с тобой
жестоко….Я не права?
– Права, но мы братья, – отвечаю я, – Он мой брат – моя
кровь, а я его. Мы не можем просто взять и насадить друг друга на клинки. Я не
смогу убить его, будь он хоть самым последним злодеем на этой пустынной
планете. Он – мой брат, этим все сказано для меня.
– Я отказываюсь понимать тебя, ты говоришь, как дикарь, – в
голосе Крид удивление. Она действительно не понимает моих слов. В ответ я
улыбаюсь ей:
– Ну, спасибо. От тебя это слышать не менее странно.
– Так какой у тебя план? – спрашивает она.
– Добраться до лаборатории и привести вас, леди, в порядок.
Если энергия о которой ты говоришь, правда – она совершенна, – отвечаю я, –
потом вернуться за Марг Руном и придумать, как вытащить моего брата из плена.
Все просто, – отвечаю я.
– Мы не сможем пройти сквозь действующую армию на севере – нереально,
нас заметят, – говорит Крид.
– Я знаю их больное место, – я опять улыбаюсь ей.
– Какое?
– Линкольн.
– Что?
– Это слово – Линкольн, – отвечаю я, – ты сама говорила, что
они запрограммированные. Когда я был на мосту, я сказал железному воину свою
фамилию и она остановила его, как кнопка выключить, он просто остановился.
Видно, к этим чудовищам машинам руку- то приложили братья.– Я решил сменить
тему:
– Так, через полчаса солнце сядет. Нужно отдохнуть, ты
сможешь лежать на боку?
– Не хочешь говорить, потому что боишься, – и впервые я вижу
улыбку. Нет, она не обнажает зубы-клыки, она улыбается, совсем как человек.
– Очень боюсь, милая, ты не представляешь, как мне страшно,
– мой голос срывается на фальцет, и не говорю, я шепчу, – Мне страшно при
мысли, что еще могли мы сотворить на этой планете: железные драконы,
космические корабли, запрограммированные люди-машины, Моркие, ты и тебе
подобные – что дальше? Я – человек, значит, я слаб, как все люди…. и страх….
Страх – одна из моих слабостей…
– Чего же ты еще боишься, Виктор? – она тоже говорит тихо, –
Ну же, я слушаю? Может, я смогу хоть в чем-то тебе помочь, как ты сейчас
помогаешь мне?
– Не думаю, – не смешно, но ее слова звучат немного
по-детски и мне становиться и вправду смешно. Чем она может мне помочь? Нет,
ничем. Разве только… но эту мысль я отправил обратно, подальше:
– Много чего боюсь, Крид. Брата, например, потому что не
понимаю его и в глубине своих мыслей знаю, что считаю его тварью, порождением
зла. С другой стороны, я боюсь пойти по его стопам, но я так привязан к нему
семейными узами, что искушение стать таким человеком, как он, велико. Мне
страшно при мысли, что мы последние из людей и надежда, что мы сможем поднять в
небо космический корабль, так мала. Меня мучают вопросы, что будет с нами,
когда мы покинем планету? Не думаю, что нам дадут второй шанс пройти через
временной пояс, и мы вернемся в прошлое. Я боюсь того, что мы застрянем в
бесконечности мрака вселенной и я…, – я запнулся на слове, но это нужно было
сказать: