Всё хорошо! Как избежать ненужных переживаний в первые годы жизни ребенка - читать онлайн книгу. Автор: Эмили Остер cтр.№ 52

Такой результат наблюдается в целом спектре научных работ. Методика приучения детей к самостоятельному сну стабильно ассоциируется с улучшением психического состояния родителей: снижается частота развития депрессии, выше удовлетворенность браком, ниже родительский стресс12. В некоторых случаях польза была огромной. В одном маленьком нерандомизированном исследовании у 70% матерей симптомы соответствовали критериям клинической депрессии, а после приучения детей к самостоятельному засыпанию их доля упала до 10%13.

Разумеется, мы хотим тщательно разобраться и в возможных рисках, но нельзя сбрасывать со счетов пользу для родителей. Кроме того, качество сна важно для общего развития детей. Налаживание режима сна, который обеспечит более долгий и качественный ночной отдых, может принести большую пользу детям в долгосрочной перспективе.

ВРЕДНО ЛИ «ПРОПЛАКАТЬСЯ И УСНУТЬ»?

Итак, мы выяснили, что эта методика работает, что благодаря ей дети и родители спят лучше, а у родителей также улучшаются настроение и самочувствие. Но вредно ли это для вашего ребенка?

Этому вопросу посвящен целый ряд хороших рандомизированных работ. Одно репрезентативное исследование, проведенное в Швеции в 2004 году, охватило 95 семей, чтобы посмотреть, как методика «проплакаться и уснуть» влияет на поведение ребенка в течение дня14. По сути, их интересовало, снизится ли привязанность детей к родителям после того, как их оставили засыпать в одиночестве.

Оказалось, после обучения самостоятельному засыпанию дети не только по-прежнему чувствовали себя в безопасности, но и стали ощущать больше тепла в отношениях с родителями. Кроме того, по словам родителей, дети стали лучше себя вести и есть с большим аппетитом в течение дня. Подчеркну, это прямо противоречит опасениям, существующим вокруг данного метода.

И это лишь одно из целого ряда исследований. Обзор 2006 года проанализировал работы, изучившие 13 различных вариаций, после чего был сделан вывод: «Ни в одной из работ не обнаружено негативных побочных эффектов в результате поведенческого моделирования графика сна. Напротив, дети, принявшие участие в исследованиях, впоследствии стали демонстрировать больше спокойствия, предсказуемости, меньше раздражительности, плаксивости и нервности»15. (Это значит, что авторы не обнаружили никакого вреда, и в большинстве случаев дети выглядели более довольными, чем до при­учения к самостоятельному засыпанию.) Более поздние исследования говорят о том же16.

Эти данные можно объяснить тем, что дети стали лучше высыпаться, их родители тоже отдохнули и набрались сил и у всех в семье улучшилось эмоциональное состояние. Но это лишь предположение: исследования фиксируют только результаты, а не механизм.

Данные этих работ описывают, как дети меняются сразу после внедрения режима. Но тревогу у многих родителей вызывают не только краткосрочные риски, но и долгосрочные. Да, младенец стал меньше плакать по ночам и даже в течение дня, — но, может быть, это не от эмоционального благополучия, а от отчаяния. Может, он просто оставил надежду?

Для того чтобы ответить на этот вопрос, нам понадобится проследить за детьми, приученными к самостоятельному засыпанию, когда они подрастут. Это, конечно, усложняет проведение рандомизированных исследований, поскольку продолжительные наблюдения организовать и труднее, и дороже. Однако у нас есть один пример: то самое австралийское исследование с выборкой 328 детей.

Авторы выбрали для участия семьи с восьмимесячными детьми. Сначала, как обычно, они обнаружили, что у детей улучшился сон, а у родителей снизился уровень депрессии17. Но они не остановились на этом. Спустя год поведение детей снова проанализировали по основным параметрам, и потом еще раз через пять лет. К тому времени детям исполнилось почти шесть лет. В этом отсроченном наблюдении приняли участие лишь некоторые семьи из первоначального списка, и ученые выяснили, что эти дети ни в чем не отличаются от сверстников: эмоциональная стабильность, уровень стресса, близость с родителями, конфликтность, привязанность к родителям и способность к эмоциональной близости у них в целом были такими же. Проще говоря, дети, приученные к самостоятельному засыпанию, имели идентичные психологические характеристики с теми детьми, которых к нему не приучали18.

Это исследование не выявило вреда ни в краткосрочной, ни в долгосрочной перспективе. Эта методика эффективна, и она приносит пользу родителям. У нас складывается вполне ясная картина. Но не все с ней согласны.

Существует ряд научных работ, которые оспаривают методику «проплакаться и уснуть» с теоретической точки зрения. В качестве примера возьмем статью, опубликованную в 2011 году в журнале Sleep Med Reviews19. Ее авторы выступают против приучения к самостоятельному засыпанию, опираясь на идею о том, что плач — это сигнал дискомфорта и, следовательно, не нужно рекомендовать родителям игнорировать его. Они строят свою работу на теории привязанности, о которой я писала выше (см. материалы о сиротских приютах), и указывают, что, оставляя ребенка плакать в одиночестве, родители игнорируют его попытки получить необходимый контакт.

С точки зрения этих ученых, эффективность методики еще не означает, что ее нужно рекомендовать к применению, — напротив, это свидетельствует о ее негативном влиянии. Процитирую одну из статей: «Полезно ли прекращение плача или это свидетельство невыносимого уровня фрустрации, когда ребенок оставил попытки привлечь внимание, погрузился в подавленное состояние и частично закрылся от контакта со взрослым?»20

Первый аргумент в этой и аналогичных работах основан на том, что слезы ребенка вызваны стрессом (возможно, что так) и что даже кратковременный стресс может иметь длительные последствия. Эти авторы часто ссылаются на одно исследование, подтверждающее наличие у детей стресса. Оно было опубликовано в 2012 году и рассматривало данные по 25 новозеландским младенцам. Их наблюдали в клинике, занимающейся исследованием сна, в течение пяти дней21. Целью их пребывания в клинике было приучение к самостоятельному засыпанию. Медсестры измеряли уровень кортизола, гормона стресса, в организме и матери, и ребенка. Кроме того, именно медсестры отвечали за укладывание младенцев.

Уровень кортизола у ребенка и у матери фиксировали каждый вечер перед началом засыпания. После того как младенец засыпал, анализ повторяли. В первый день все дети плакали. Их уровень кортизола не изменился — после засыпания он остался таким же, как до оставления в одиночестве. Уровень материнского кортизола также остался неизменным: и до того, как дети начали плакать, и после того, как они уснули, он был одинаков. На второй день все повторилось.

На третий день никто из детей уже не плакал. Однако уровень кортизола после засыпания опять был таким же, как и до укладывания. Изменения обнаружились у матерей: уровень кортизола оказался ниже, когда дети не плакали.

Авторы предположили, что тут кроется опасность этой методики. В частности, после приучения к самостоятельному сну уровень гормона стресса у матерей не синхронизировался с детским уровнем. Это дало основания предполагать, что привязанность между матерью и младенцем ослабла.