Линкольн. Том I - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Неве cтр.№ 20

- Спасибо, тебе, - сказала Крид, - ты убедил их.

Парень не ответил.

- Мое имя Крид Келлен Линкольн.

Он снова не ответил.

- Ты знаешь, правило дурного тона?

- Нет, - наконец заговорил он, - знаю.

- Так знаешь или нет, молодой человек? Если знаешь то, это не уважение к леди...

- Я знаю миледи, - отозвался юноша, - говорите меньше при толпе, - он снизил голос и приподнял шляпу, Крид едва не вскликнула, рядом с ней шла Кити, ее милая славная простушка Кити.

- Как? Скажи мне?

- Рим, - коротко ответила Кити и широко улыбнулась, - и еще кое-кто....

- Кто? - не унималась Крид.

- Не скажу....

- Ки...

- Кит, позвольте представиться, - Кити приподняла шляпу.

- Хм, Рим придумал? - Линкольн не довольно надула губки, так как Кити не ответила, да и вовсе отвернулась от нее.

Почему всегда Рим на шаг впереди ее? Неужели Кити после всего, что он сделал, любит его? Судя по тому, как она улыбается то, да. Крид стала кусать губы до крови, не желая уже сама продолжать разговор. К тому же их путешествие было не долгим, прерия сменилась саванной, а саванна густыми лесами, хотя они ехали всего пару дней.

Леса были настоящие - густые, зеленые, пахли деревом и листвой. Тут воздух и тот был другим, живым, настоящим, влажным. Здесь не давно шел дождь, и он принес за собой радугу. Радуга, не нарисованную на картинках, а настоящую - красную, зеленую, желтую, оранжевую, синюю, фиолетовую - радугу.

Крид невольно втянула в себя свежий воздух и поразилась, как же повезло варварам жить в такой красоте.

Город, если это можно было назвать городом, уходил глубоко под землю. Его туннели растянулись лабиринтами, а на поверхности находилось что-то вроде заброшенного коллизия, но кровь на арене что не успела высохнуть, говорила, что он не был заброшен. Наоборот, на нем велись бои, которые приводили к смерти участников. Кто умирал на арене, Крид не хотела догадываться. При мысли, что она может стать участницей кровавого шоу приводила ее в ужас.

Девушку оставили в одной железной камере, судя по всему, местной тюрьме. Здесь пахло сыростью, крысами и было холодно. Крыс Крид не переносила. Забравшись, как можно выше от грызунов, на то, что-то типа железного стола, она прижалась к стенке и задремала.

***

Железный город пал.

Они не оставили на нем "камень на камне", они уничтожили все, подобно саранче налетевшей на злаки. Сожрали, выгрызли, сожгли, вырвали с корнем, смешали, наконец, его с землей. Армия сражалась до последнего на стенах железного города, но продержалась всего два дня. Двое суток, которые превратились в вечность для людей. Двое суток, где земля и небо смешались в одну кучу из вони разлагающихся тел, раскаленного железа и стонов раненых. Помощи ждать было неоткуда, даже восточный фронт, который подошел вовремя не помог. Их было слишком много, у всех у них была новая программа и еще более прочный сплав металла. Армия была обречена. Южный фронт тоже был обречен, потому что железные драконы надвигались вперед, готовые снова и снова убивать, сжигать, уничтожать - мозоль человечество на железной пятке дракона.

Тяжелые тучи уже нависли над стороной юга. Были слышны разрывающиеся снаряды, раскаты молний, падающие корабли. Весь этот кошмар доходил до павшего железного города и раненые, и те не многие, кто выжил, поднимали головы к верху и вслушивались в жуткий шум, зная, что южный фронт вот-вот падет. Больше некому будет защищать их семьи, друзей, близких - весь вопрос будет во времени, как долго продержаться южане? Наверно, на несколько дней дольше, чем пограничный фронт.

Потом пришла тишина, еще более ужасная, чем все то, что творилось на юге. Тишина, которая порождала все больше вопросов, чем ответов. Тишина, но лучше бы звуки эха боя. По крайней мере люди знали, что фронт ведет открытый бой, а тишина означало одно -человечество завершило свой длинный век. Тишина длилась день, два, три, четыре и люди больше не поднимали головы к небу. Они больше не слушали звуки тишины и не задавали вопрос, все потому что надежда умерла. Люди не хотели, не желали, боялись оставаться на поверхности и как сточные крысы ушли в подземелья железного города.

На четвертый день пришел дождь, редкое явление в пустыне. Он бил по обломкам железа, превращал раздолбаный асфальт в грязь, смывал кровь и прибивал зловонный запах к земле. Небо потемнело, тучи касались земли, и было сложно разобрать, где начинается павшая земля, а где разгневанное небо. Небо смешало город с грязью, оно превратило в его кусок грязной, проржавевшей жидкости и из подземелья провалившихся тротуаров на шаткую землю показалась окровавленная рука. Она пошарила по раскисшей рыжей почве и, найдя опору, напрягла уставшие мышцы. Потом на поверхность выбралась вторая рука, что бы помочь первой, показалась грязная голова человека, туловище, наконец, ноги. Человек с ног до головы был в грязи, собственной крови, но все же выбрался на свободу, но даже стоя на коленях, его пошатывало в разные стороны.

Человек выбрался на поверхность, желая жить, выживать и не сдаваться в этом аду. Он поднял к небу разбитую голову и заорал диким не человеческим криком. Криком души - криком отчаянья, но даже в этом отчаянье и беспомощности он хотел сражаться. Он хотел жить. Жить хотел Виктор Линкольн.

Он слишком любил жизнь, чтобы взять оружие, взвести, прижать к голове и нажать на курок. Нет, он был слишком слаб, чтобы так свести счеты с жизнью. Он обожал жизнь, но не мог жить в этой грязи, в страхе, что вот - вот тебя настигнет враг. Нет, он хотел барахтаться в этой грязи пузом, но двигаться вперед на этих богом проклятых чудовищ - именно так хотел умереть Линкольн, так и никак иначе. Он не допускал мысль уйти в подземелье и ослепнуть от темноты, пропахнуть сырой песчаной почвой и дрожать как мышь при железном звуке на поверхности. Он хотел шагать по земле, под палящим солнцем, с винтовкой в руке и знать, что он человек, что он все же жив, а не мертвец-крыса подземельных ходов железного города.

Мужчина поднялся в полный рост, нащупал рукой металлический предмет (нож), и сделал несколько шагов вперед, но упал. У него был сильный дух, но тело не хотело подчиняться голове, оно устало. Оно было истерзанно этим бесконечным боем в попытке выжить.

- Куда ты? - Спросил человек, что со стороны наблюдал за ним. Он сидел рядом, поджав под себя ноги и судя по черной одежде да грязно белой коловратки у шеи - это был священник.

- Зачем спрашиваешь? Если это тебе не интересно, уходи в подземелья, как сделали остатки людей, - прохрипел Виктор, - я иду вперед!

- Ты хочешь идти один? Вот с этим ножом в руке, против тысячной железной армии?! - Удивился падре.