Тираны России и СССР - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Радзинский cтр.№ 225

«26.09.31. В Москве льет дождь без конца. Сыро и неуютно. Ребята, конечно, уже болели гриппом, я спасаюсь, очевидно, тем, что кутаюсь во все теплое. Со следующей почтой… пошлю книгу Дмитриевского „О Сталине и Ленине“ (этого невозвращенца)… Я вычитала в белой прессе о ней, где пишут, что это интереснейший материал о тебе. Любопытно? Поэтому я попросила… достать ее».

Это было время, когда разговоры о голоде, о результатах раскулачивания, о неминуемом падении Сталина звучали в стенах Промакадемии. Она понимала его состояние и с удовольствием нашла ему книжку, в которой Дмитриевский, советский дипломат, ставший невозвращенцем, славил его, уничтожая Троцкого: «Сталин — представитель национал-социалистического империализма, мечтающего уничтожить Запад в его твердынях… Сталин — представитель новой безымянной волны в партии, сделавшей жестокую и черную работу революции». (Об «этом невозвращенце» он с презрением говорил на минувшем съезде, но приказ ликвидировать его не отдал. И в отличие от многих невозвращенцев хитрый Дмитриевский остался жить…)

В последний раз он отвечал на ее письмо:

«29.09.31. Был здесь небывалый шторм. Два дня дула буря с бешенством разъяренного зверя. На нашей даче вырвало с корнями 18 больших дубов. Целую кепко, Иосиф».

«Бешенство разъяренного зверя» — они оба понимали, что это такое.

В 1932 году они уехали вместе с детьми в Сочи. Она вернулась раньше. Ее письма того периода исчезли.

Но одно письмо, написанное в последнем году ее жизни, осталось — письмо к его матери.

«12.03.32. Вы на меня сильно сердитесь за то, что я ничего не писала. Не писала, потому что не люблю писать писем. Мои родные никогда не получают от меня писем и так же, как Вы, очень сердятся… Вы, я знаю, женщина очень добрая и долго сердиться не будете. Живем как будто хорошо, все здоровы. Дети большие стали, Васе уже 10 лет, Светлане 5 исполнилось… С ней в большой дружбе отец. Вообще же говоря, страшно мало свободного времени, как у Иосифа, так же и у меня. Вы, наверное, слышали, что я поступила учиться на старости лет. Само по себе учение мне не трудно. Но трудно довольно-таки увязывать с ним свои обязанности по дому в течение дня. Но я не жалуюсь и пока что справляюсь со всеми делами весьма успешно. Иосиф обещал написать Вам сам. В отношении здоровья его могу сказать, что я удивляюсь его силам и энергии. Только действительно здоровый человек может выдержать работу, которую несет он… Всего хорошего Вам желаю, много, много раз Вас целую, живите еще долго-долго. Ваша Надя».

Самой ей жить оставалось совсем недолго.

После его возвращения в Москву напряжение в доме достигло страшной точки…

«Маме все чаще приходило в голову уйти от отца», — писала Светлана Аллилуева.

Да, ему нравилась новая роль покорителя женщин. Видимо, в отместку она приносила домой мнения о нем из Промакадемии. Именно в то время там гуляли в аудиториях рютинские документы. У него же был один критерий оценки человека — преданность ему. Оттого он начинал ее ненавидеть — и все чаще возникали его романы. И она сходила с ума, кричала ему в глаза те самые оскорбления, которые приводит в своей книге Орлов: «Мучитель ты, вот ты кто! Ты мучаешь собственного сына, мучаешь жену, весь народ замучил…»

Это был заколдованный круг.

8 ноября 1932 года случилась трагедия. Таинственная трагедия…

Надежда-внучка — дочь сына Сталина Василия и Галины Бурдонской. (Предок ее матери, француз Бурдоннэ, появился в России вместе с армией Наполеона, попал в плен и навсегда остался на новой родине.)

Надежда родилась много позже той страшной ночи — в 1943 году. Но семейные предания она знает…

Наш разговор Надежда разрешила мне записывать на магнитофон. Потом я соединил его с моей беседой с Аллилуевой-Политковской, воспоминаниями Молотова, записанными Чуевым, воспоминаниями жены Бухарина Анны Лариной и книгами Светланы Аллилуевой и, главное, — с документами, которые прочел в Архиве президента.

И из всего этого постепенно начала возникать — та ночь.

К праздничному вечеру у Ворошиловых Надя особенно тщательно готовилась.

Надежда-внучка: «Анна Сергеевна Аллилуева, бабушкина сестра, рассказывала об этом вечере. Надя обычно строго ходила — с пучком, а тут она сделала новую прическу, модную… Кто-то из Германии привез ей черное платье, и на нем были аппликации розами. Был ноябрь, но она заказала к этому платью чайную розу, она была у нее в волосах. И она закружилась в этом платье перед Анной Сергеевной и спросила: „Ну как?“»

Она собиралась, как на бал.

«Кто-то за ней сильно ухаживал на этом вечере. И дед сказал ей что-то грубое», — продолжает Надя Сталина.

«Причина смерти Аллилуевой — ревность, конечно… Была большая компания на квартире Ворошилова. Сталин скатал комочек хлеба и на глазах у всех бросил этот шарик в жену Егорова. Я это видел, и будто бы это сыграло роль», — вспоминает Молотов.

Эти несовместимые версии можно совместить. Она шла на этот вечер, чтобы доказать ему свою привлекательность. И видимо, когда жена Егорова, весьма известная своими романами, начала с ним заигрывать, она тоже начала с кем-то кокетничать. И в ответ получила грубость.

Светлана: «Он обратился к ней: „Эй ты!“ Она ответила: „Я тебе не `эй`“. И ушла из-за стола».

Молотов: «Она была в то время немного психопаткой. С того вечера она ушла с моей женой. Они гуляли по Кремлю, и она жаловалась моей жене: „То не нравится, это не нравится… и почему он так заигрывал?“ А было все просто: немного выпил, шутил, но на нее подействовало».

А вот еще одно описание — Анны Лариной: «8 ноября Николай Иванович видел ее в Кремле на банкете… Как рассказывал Николай Иванович, полупьяный Сталин бросал в лицо Надежды Сергеевны окурки и апельсиновые корки. Она не выдержала такой грубости, поднялась и ушла. Они сидели в тот вечер друг против друга — Сталин и Надежда. А Николай Иванович рядом с ней. Утром Надежда была обнаружена мертвой».

Кира Аллилуева-Политковская: «Рассказывала мне потом мама: Надя пришла домой, видно, все заранее продумала… Никто не слышал выстрела. Револьверчик-то был маленький, дамский… Говорят, она оставила письмо, но никто его не читал. Она оставила письмо ему — Сталину… Наверное, она в нем все вылила».

Надя Сталина: «Утром, когда пошли к ней стучать в комнату и нашли ее мертвой… роза, которая была в волосах, лежала на полу перед дверью. Она уронила ее, вбежав в комнату. Именно поэтому на надгробной плите скульптор поместил мраморную розу».

Выстрел из пистолета нередко завершал жизнь партийца. Если партиец был не согласен с партией или партия отказывалась от него — только выстрел мог достойно разрешить ситуацию.

Сталин понимал, как будут объяснять причины гибели Надежды его враги: отказалась быть его женой, предпочла смерть. Он потерял не только жену, дом — он был опозорен перед соратниками и врагами.