Княжна для викинга - читать онлайн книгу. Автор: Анна Лакманова cтр.№ 49

– Батюшка, ты говорил с Велемирой? – предположила Дива.

– Нет, – Гостомысл отрицательно покачал головой, не обратив внимания на интересный вопрос. – Я говорю тебе все это потому, что завтра как раз тот самый день, который в наивысшей степени явится поворотным в твоей судьбе. Прибывают послы за нашим высочайшим решением. Скоро ты покинешь этот дом навсегда…По крайней мере, это решено бесповоротно. Осталось лишь выбрать дорогу, по которой ты пойдешь.

– А почему я, а не Велемира? – сей нюанс занимал Диву. С одной стороны ей было интересно, что ее ждет. И что означает – стать чьей-то женой? С другой – в душе она не чувствовала себя готовой к такому событию. Возможно, было б проще, если бы череду свадеб начали со старшей сестры, а не с младшей.

– Веля и Роса – дочки смирные. Они сделают, как я велю. А ты…Моя маленькая бунтарка…– Гостомысл с улыбкой потрепал Диву по щеке. – И потом, я хочу, чтобы Велемира осталась в Новгороде, помогая управлять вашему брату городом. Когда меня не станет, Есению понадобится родное плечо. В Веле есть решительность и ум. Что до тебя…Я любил твою мать, ты знаешь. И я желаю, чтобы у тебя был выбор. И он, слава богам, у нас имеется: князь Изборский Радимир и Рёрик из Ютландии!..Миронега из Ладоги я тебе уже не предлагаю…Оставим его для Росы.

– Я полагаю, Радимир? – советовалась Дива с отцом. – С таким союзом нам ничего не будет страшно. Изборск – великий град. И я там расположусь весьма удобно. А тот второй жених…Какой-то он не вполне понятный. Я точно помню, что его звали Харальд…Теперь Рёрик. Это один и тот же человек?

– Ну почему же, «не вполне понятный»…Как раз-таки все предельно ясно с ним…– усмехнулся Гостомысл. – Его зовут Рёрик. И еще его дед, а затем и отец – приходили на наши земли. Разоряли их, придавая мечу все живое, что попадалось им на пути. Много жизней положили наши предки на эту борьбу…Он сын нашего врага…

– В таком случае я охотнее стану женой простого косильщика в глухой деревеньке, чем буду рожать детей тому, чей прародитель причинил нашему народу горе! – вознегодовала Дива, привыкшая мыслить широко, в величинах княжества, а не только лишь собственной судьбы.

– Даже так…– старый князь таинственно улыбнулся. Он сам учил своих детей любви к родине. Прививал им это чувство с пеленок. Но ни в ком из них он не встречал такого пыла, как в младшей дочери. Обычно женщин интересует не то, кто был предком их избранника. Их больше занимает нынешнее его положение. И если он влиятелен…Да к тому же красив и молод, то они выдут замуж даже за сына злодея.

– К тому же мне раскрыли, что он сын какой-то простолюдинки…Это так? Он точно князь? – кашлянула Дива.

– Насплетничали, значит, уже, – Гостомысл усмехнулся, но потом снова принял серьезный вид. – Он законный наследник престола Велиграда – главного города Рарожья. Его называли Рериком или Рарогом. Но теперь это не столь важно, ведь города уже не существует. Нынче Рёрик есмь хозяин Дорестадта. Но и там дела ненамного лучше. Сам император в свое время выделил ему эти земли в лен. Некоторые из них и сейчас покорены его власти. Но вот надолго ли?..Однажды его отец уже потерял Рарожье, а вместе с ним и жизнь. Оставив свою семью в условиях, когда они были вынуждены спасаться у соседей. Рёрик и его братья сумели вернуть часть наследства своего отца. Но с трудом верится, что это навсегда. Может, из него вышел бы толк…Если б у него было больше сил. Но что он может со своей крохотной дружиной? А наемникам надо много платить. Помяни мое слово, однажды награбленное им золото иссякнет. И защищать его город будет некому. Да и потом, он ведь сущий разбойник! Пусть сейчас он и властитель. И даже более или менее сносный воин…– Гостомысл крайне поверхностно коснулся ратной темы, хотя знал, что имя сына Годслава давно гремит на Эльбе, Рейне и Луаре. И тот долгое время известен как удачливый пират, за которым, ввиду его бесчисленных побед, следуют искатели славы, наживы и приключений. Образ отчаянного храбреца мог увлечь юную княжну не в ту степь, чего допускать не следовало. Конечно, сам по себе Сокол Рёрик, может быть, и неплох. Но у него только и есть, что его мужество да горсть верных людей…То ли дело Изборский жених…Радимир Смирный принесет с собой нечто более осязаемое, чем одну свою отвагу. – Я буду честен с тобой, дитя, – продолжал старый князь, который на самом деле не собирался быть честен: он собирался быть заботлив, посоветовав то, что, на его взгляд, разумнее всего для дочери и для княжества. – Рёрик самим императором признан законным наследником части земель Ютландского полуострова…Все вроде бы так…Да где сейчас сам император? Его слово, к сожалению, уже утратило свою силу. А его сыновья – Карл и Лотарь – готовы перегрызть друг другу глотки, словно псы, дерущиеся за кость! Для них Рёрик – уже забытое прошлое. И он может легко лишиться последнего оплота своей власти. Я регулярно получаю донесения нашего лазутчика в тех краях, все обстоит крайне мрачно. Нет, дитя мое, он не князь, а головорез, – покачал головой Гостомысл. – В нем княжеского не так много, как нам хотелось бы, – нарочито огорченно покачал головой Гостомысл. – Вот и, к несчастью, ходят слухи, что его отец, князь Годслав, в свое время взял в жены стряпуху. Правда, она потом утверждала, что происходит из знатного славянского рода. А на кухне оказалась лишь потому, что ее пленили захватчики. Такой действительно бывает, дитя мое. Нет ничего хуже для молодой женщины, чем оказаться в руках завоевателей. Но сейчас ты должна думать не об Умиле, а о будущем своего города. Ты в ответе за каждого, кто ступает по нашей земле…И свой выбор мужа ты должна сделать, помышляя о благе княжества! Мне приятно, что ты все-таки тяготеешь к верному решению. Значит, Радимир, – князь одобрительно оглядел дочку.

– Безусловно. Я не стану женой врага Новгорода! – возмутилась юная княжна.

– Безусловно…– повторил за ней Гостомысл, в сущности, противореча самому себе. Ведь не так давно он учил сына тому, что ради мира княжну нужно выдать за Миронега, с которым сам Есений в значительном несогласии. – И все же выбор за тобой. Главное, чтобы потом не винила отца. Впрочем, я вижу, что тревожился напрасно, – князь многозначительно оглядел дочь. И в этом с виду уверенном взгляде, на самом деле, сквозила тайная тревога. Ведь Гостомысл хорошо помнил тот вечер и ту историю, которая произошла с ним очень давно. А казалось, как будто вчера…

День катился к закату. Только прошел дождик. Влажный воздух дрожал на ветру. Стайки птиц лениво ползли по небу. На опушке березняка расположился лагерь новгородского воеводы. Каждый дружинник занят приготовлением к грядущему ночлегу.

Гостомысл слыл мудрым воеводой. Его предусмотрительность восхищала даже врагов. Не было случая, чтобы, зазевавшись, князь потерял бы бдительность или войско. «Мир жесток…», – любил повторять князь, надвигаясь на соседнее поселение, временно покинутое своим защитником. Ведь нередки случаи, когда владыка сопредельных земель отправляется в собственный завоевательный поход. И, разумеется, лисиц, желающих зайти в незапертый курятник, находилось довольно. Вот и Гостомысл, устремился на огонек, не заметив раздосадованного хозяина, словно из дупла выпрыгнувшего. Пришлось сворачивать шалаши и поспешать обратно на родную сторонушку. Беспокойная мысль не давала покоя уму Гостомысла: «А вдруг не успеем?!». Как опытный воин, он не опасался погони. Вернее, опасался не только ее. И все же куда больше его тревожило другое. Польстившись на жирный куш в землях Рарожья, проскакав к ним не одни сутки и оставшись ни с чем, Новгород теряет возможность приобрести подобную добычу в ином месте. Затевая сей набег, Гостомысл рассчитывал не только запастись добром на годик, но и оставить за собой последнее слово в бесконечной битве двух княжеств, длившейся не один десяток лет. Хотя первая причина была более весомой. Ведь род Гостомысла славился широтой своей души. Пиры и праздники не успевали сменять друг друга. Княжеские чертоги населяло бессчетное количество приживалов и нахлебников, о большей части которых князь и не догадывался. Так или иначе, казна пустела стремительно. Походы не успевали наполнять ее в тех пределах, которые требовались. Приходилось применять меры, не приветствуемые людом – увеличивать поборы, а также все больше крестьян задействовать на землях князя в безвозмездном труде.