Княжна для викинга - читать онлайн книгу. Автор: Анна Лакманова cтр.№ 34

– То есть мы должны?..– морщина поделила лоб сосредоточенного советника пополам. Он был неглупым человеком, но даже его ум уступал способностям Умилы. В то время пока он сам имел лишь множество догадок, княгиня уже знала, как действовать.

– Мы не станем освобождаться от этого негодника своими руками…– выставив вперед ладонь, Умила довольно оглядела свои ухоженные персты. – Мы натравим на него Лотаря…Найдем доказательства измены…Харальд ведь клялся своему сюзерену в чем-то…

– Как и Рёрик! – поспешил напомнить Арви. – Ведь после своего отца…– Арви не успел договорить.

– Пусть Лотарь и избавляется от предателя самолично…– размышляла Умила, не останавливаясь на деталях. – Главное, успеть до возвращения Нега. Он, конечно, любит брата, но со всей империей воевать не сможет. А главное, в итоге окажется, что мы тут ни при чем…Это все Лотарь…

– Или лучше – Карл…Тот, что Лысый…До него Рёрик не доберется вовек…В таких делах безопаснее выбрать того из двух королей, который дальше…– рассудил Арви.

Рассеиваясь в полумраке закопченной бани, тусклым столбиком лился свет через маленькое окошко. Оно притаилось почти под самой крышей. Дрова в печи давно прогорели. И теперь от углей шло ласковое тепло, не обжигающее кожи. Янтарными дорожками по стенам лениво сползала смола, разливая аромат хвои по парной.

– Когда ты скажешь твоим детям, что собираешься жениться на мне? – восседая на пояснице Гостомысла, Златана терла его лопатку распаренным лыковым мочалом, одновременно промывая своим зудением его мозг. Лубяные волокна коры молодой липки не только отчищали кожу. Они оказывали и целебное воздействие на мышцы, после которого спина старого князя переставала ныть. Что до всего остального, мудрый правитель научился не обращать внимания на взаимные жалобы своих домочадцев. – Я хочу, чтобы они поскорее узнали о твоем намерении. И начали выказывать мне должное уважение!

– Ну, я думаю, они почтительны со всеми, кого встретят…Я учил их так…– зевнул Гостомысл. От духоты и длительного лежания на лавке его клонило в сон. – Они хорошие дети…Натри мне спину снадобьем…

– Я слышала, как в разговоре с челядью твоя старшая дочь, Велемира, надменно назвала меня наложницей, – возмущалась Златана присвоенному ей титулу, по сути, соответствуя ему. – А твоя младшая дочь, Дива, идя вчера мне навстречу по дорожке, не поздоровалась со мной…– беленькой ручкой Златана потянулась к берестяному туеску, где в секретных величинах были соединены еловая живица и масло. Размяв ладони, Златана принялась втирать целительную смесь в спину князя. – Кроме того, она даже задела меня плечом, словно я какая-то служанка…– соврала Златана для верности. Наговаривать на людей было для нее обычным делом. А Диву после неудачного покушения она и вовсе возненавидела.

– Не думаю, что она хотела обидеть тебя. Наверное, попросту не заметила в спешке…– Гостомысл отвернулся к угольно-черной стенке и прикрыл тяжелеющие веки. – Она всегда куда-то бежит, торопится…Младые годы…Мы все были такими.

– Я не прошу их любить меня как матушку, – Златана откинула в сторону шафранные волосы и прилегла тяжелой бархатной грудью на спину Гостомысла. Покусывая одними лишь губами шею князя, она стала гладить его по плечам. – Но прошу, чтобы они относились ко мне с почтением, которое полагается будущей княгине Новгорода…

Гостомысл ничего не успел ответить и, тем более, сделать, как дверь в мовницу распахнулась. На пороге возник взъерошенный Есений, единственный из всех детей мужского пола уцелевший ребенок князя.

– Отец! Этот нахал должен ответить за нанесенное нашему дому оскорбление! – заорал княжич с порога. Он был разгорячен, весь его вид выражал нетерпение. Он даже не придал значения присутствию обнаженной наложницы, коей не следует стесняться и которую нельзя стеснить в меру ее бесправного, по сути, положения. Та в свою очередь, возмутившись неожиданному вторжению, успела лишь взвизгнуть. – Жалкий хромой! – продолжал юноша. – Ему самое место в болоте с квакающими лягушками! А не на престоле Ладоги!

– Самого Карла Великого однажды постиг тот же недуг, – зевнув, напомнил Гостомысл.

– Как ты смеешь врываться сюда, где предаемся омовениям я и твой отец?! – заверещала Златана, спеша спрятать свое порозовевшее тело под куском тряпицы, покрывающей лавку. Тряпица была мокрая, с букашками, листьями березы, кусочками коры и прочими частицами. Это еще больше разозлило наложницу, которая тщательно вымылась сегодня. Не имея пока детей, но обладая большими планами на будущее, Златане только и оставалось, что получше холить саму себя.

– Этот колченогий посмел оскорбить меня! – продолжал кричать Есений, даже не обращая внимания на протесты наложницы. Намедни на охоте он повстречал наследника Ладожского княжества, молодого задиристого Миронега. Тот славился не только своим ершистым нравом, но и остротою речи. А также привычкой сперва поглумиться над противником, облив его ушатом отборных ругательств и уж потом вступить в бой. – Оскорбить меня, потомка могучего Словена, в присутствии наших людей!

– Выйди отсюда! – все еще прячась под тканью, завопила Златана. Ей было принципиально важно добиться того, чтобы Есений выполнил ее наказ. – Здесь не место для подобных бесед! Гося, скажи ему!

– Сынок, подожди меня в предбаннике, я сейчас выйду, – Гостомысл стал подниматься с лавки.

Лишь только дверь за Есением захлопнулась, Златана зашипела, накренившись над старым князем.

– Теперь ты видишь?! Твой сын нарочно ворвался сюда, зная, что ты здесь не один, а со мной! Разве я бесправная рабыня или блудная девка, чтобы он вторгался в баню, где омываюсь я! Он желал оскорбить меня этим поступком!

– Ох, Злата…Нынче, кажется, все вокруг только и делают, что оказываются «оскорблены»…– отшутился Гостомысл, повязывая вокруг пояса кусок ткани.

В просторном предбаннике было прохладно, сухо и светло. Бряцая мечом, Есений нетерпеливо расхаживал от двери к двери до тех пор, пока не увидел князя, выбирающегося из мыльной.

– Отец, разреши проучить его! – сразу приступил к главному Есений. Как и все молодые люди, он был вспыльчив. Но, несмотря на это, его нельзя было назвать буйным или своенравным. Даже сейчас, желая наказать соседа-сверстника, он сперва желал испросить на то разрешение родителя.

– Сынок, присядь-ка, – успокоительно предложил Гостомысл наследнику. Князь любил уделять время своим детям и не жалел времени на их воспитание. – А теперь послушай. Мы уже не раз обсуждали с тобой этого голодранца из соседнего княжества…Не нужно обращать на него внимания, как бы он ни старался его привлечь.

– Он дерзил мне в присутствии нашей дружины! Я бы мог легко убить его! И следовало сделать это! В назидание всем прочим забиякам из захолустья!

– Нет, сынок, не следовало, – Гостомысл опустился в продолговатое деревянное кресло с наклоненной спинкой и широкими подлокотниками. Закинув голени на край удлиненного сидения, Гостомысл взял со столика ковш с квасом и сделал смачный глоток. – Ответь, твой отец хоть раз подвел тебя?