Своя-чужая война - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Матвеев cтр.№ 27

Рыцари выстроились смертоносным клином и, погрузив серебряные шпоры в бока своих коней, шагом двинулись на север, в сторону войска князя Сайшат. На самом острие клина выделялся всадник в золоченой кирасе, с большим пышным плюмажем на шлеме и белоснежным плащом с вышитым родовым гербом – принц Ванд Быстрый решил, как и обещал, сам возглавить атаку. За клином рыцарей плотным строем следовала гвардия, а на ее флангах, подгоняемое окриками командиров, ополчение.

Постепенно конница стала переходить на неторопливую рысь, а пешцы, чтобы сильно от них не отстать, на легкий бег. С каждым новым шагом темп убыстрялся. Наконечники копий рыцарей все еще смотрели в хмурые небеса, но топот тяжелых боевых коней уже заставлял дрожать землю. В конце концов они перешли на галоп, и расстояние между противниками стало неумолимо сокращаться.

– Пит, – спокойно сказал князь, внимательно всматриваясь в набегающую стальную лавину. – Время.

– Еще сотня шагов, ваша светлость, – дрожащим от напряжения голосом ответил тот. – Нужно, чтобы вся конница втянулась в обозначенные нами с княжной границы.

Атей только кивнул и коротко добавил:

– Не опоздай, иначе «каменнолобым» придется туго.

За этот короткий диалог разгоряченные кони преодолели те самые сотню шагов, и маг, вскинув руки, скорым речитативом активировал плетение.

Несущиеся во весь опор кони в следующий миг вдруг не почувствовали под своими копытами твердую землю, которую щедро выкидывали из-под них до этого. Огромный квадрат распадка, еще недавно радующий глаз зеленью травы, в один момент превратился в раскисшую слякоть, словно именно этот участок земли дожди поливали с особенной тщательностью и жаркий Хассаш так и не сумел до конца его высушить. И это несмотря на то, что с мокрого сезона прошло уже довольно много времени.

Проваливающиеся в грязное месиво тяжелые кони стали падать, гонимые вперед силой набранной инерции. Но прежде с лошадей слетали их седоки, разбрызгивая при падении в разные стороны грязь, а только потом им на спины приземлялись их четвероногие друзья, ломая им спины и еще больше вбивая их в эту жижу. Кто-то из рыцарей смог подняться, скинуть шлем и вытащить меч, приготовившись подороже продать свои жизни. Кто-то так и остался лежать в чавкающей слякоти, потеряв сознание и просто захлебнувшись. А кого-то испуганные кони уносили за запутавшиеся в стременах ноги подальше от этого негостеприимного клочка земли.

Латная конница герцогства Морич была с корнем вырвана из раскладов этого сражения.

Бежавшие за ней гвардейцы на мгновение стали притормаживать, увидев эту скорую расправу над их главной силой, но потом с яростным ревом еще сильнее припустили вперед, надеясь с особой жестокостью покарать босоногих сервов, дерзнувших сотворить такое. Рыцарские кони уже убрались с пути пеших воинов, да и их недавние седоки стали убираться в сторону, чтобы пешцы не нарушали свой строй, когда станут их обходить. Поэтому утопая в грязи, спотыкаясь и падая, но войско Морича все же смогло преодолеть раскисшее месиво. Вновь были сбиты плотные ряды, опущены копья, и бойцы с новой силой, подстегиваемой жаждой убийства, понеслись вперед.

Пелена гнева, что укрыла их глаза, не сразу позволила осознать воинам то, что окружающая их реальность начинает неотвратимо меняться. Картина стоящих в паре сотен шагов перед ними голодранцев вдруг задрожала, и через непонятное марево, какое бывает в жаркий день над высушенными землями, стали проступать очертания воинов, облаченных в отличные боевые доспехи, с ростовыми щитами и длинными пиками. А вскоре исчезло и марево, и перед атакующими оказался самый настоящий гномий хирд.

– Стрелометы готовь, – разнеслось над распадком.

В нескольких местах строй гномов синхронно распался, образуя ровные проходы, в которых стояли невиданные до этого машины, идею по созданию которых их мастерам в одной из бесед подкинул князь. Вместо одной большой стрелы машины гномов были оборудованы десятком направляющих, в которых ждали своего часа обычные сулицы.

– Бей, – снова раздался недавний голос.

Сухо щелкнули механизмы. Широкие прочные доски гулко ударили по пяткам дротиков, и они рассерженным роем шершней одновременно устремились вперед, выкашивая в наступающих войсках целые просеки. Результат был действительно впечатляющим. Сулицы летели с такой скоростью, что прежде, чем окончательно завязнуть в теле какого-нибудь воина, успевали пронзить еще одного его товарища. А то и двух. Еще недавно слитный строй вдруг потерял свой монолитный вид и стал сбиваться с шага.

Но все же это были не ополченцы, а бойцы, что посвятили всю свою жизнь искусству войны, и просто так их заставить отказаться от своих намерений, а именно, повернуть вспять, можно было и не надеяться. Глядя на умирающих товарищей, они в бессильной пока ярости сжимали свои зубы, еще крепче перехватывали древки копий и вновь сбивали свои порядки, неумолимо двигаясь вперед.

Вот только скорость этого продвижения была безвозвратно потеряна.

– Хирд, строй, – понеслась над распадком команда голосом Гаспара Стойкого.

Проходы вмиг исчезли, закрывая бесполезные теперь стрелометы, а перед моричцами снова была непреступная стена щитов и копий. А уже в следующее мгновение и так пасмурное небо закрылось сотнями оперенных убийц, летящих с соседнего холма и из-за спин «каменнолобых».

Лучников было всего четыре сотни, но с той скоростью, что они выпускали стрелы, казалось, что здесь и сегодня их собралось в несколько раз больше. А спустя еще пару ударов сердца поверх щитов сделали свой залп и гномы, арбалетные болты которых внесли свою лепту в истребление противника.

Едва выстроенный строй нападающих стал снова распадаться.

А потом задрожала земля – в бой устремился всесокрушающий клин боевых туров, за которым последовали конные урукхаи, вытаскивающие из ножен свои тяжелые сабли. Если во время атаки рыцарской конницы земля дрожала, то теперь она тряслась так, будто сами боги приложили к этому свои руки. За несколько мгновений до того, как туры врубились в дезорганизованные ряды моричцев, на них перестали сыпаться стрелы. И вскоре крики боли и ярости, что раздавались с их стороны, сменились ором ужаса и паники. Даже проверенные не в одном сражении ветераны не могли спокойно смотреть, как на них накатывается безжалостная всесокрушающая волна княжеских воинов.

Грозные быки с налитыми кровью глазами тяжелым катком покатились через позиции нападающих, цепляя железными наконечниками своих устрашающих рогов встречающихся на их пути бойцов. Некоторые так и оставались висеть на них тряпичными куклами, когда рога застревали в доспехе. Многих они просто сшибали на землю, а потом втаптывали в нее своими раздвоенными копытами.

Длинные пики наездников тоже собирали свою долю этой кровавой жатвы. Когда же всадники выпускали из рук застрявшие в телах врагов копья, то хватились за клинки и старались, чтобы и они успели хлебнуть теплой человеческой крови. За спинами быков все превращалось в мешанину из человеческой плоти, грязи, раздробленных костей, покореженных доспехов, сломанных древков пик и крови. Следующим за турами конным урукхаям оставалось только разваливать пополам своими тяжелыми саблями обезумевших бойцов или одним ударом снимать с их плеч головы, довершая начатое их товарищами. Больше не существовало войска герцогства Морич, была лишь испуганная толпа разумных, разворачивающаяся вспять и бегством старающаяся спасти свои жизни.