Обитель Апельсинового Дерева - читать онлайн книгу. Автор: Саманта Шеннон cтр.№ 188

– Тогда я такая же, как ты. – Тани смотрела в пляшущее за каминной решеткой пламя. – У Калайбы тоже было дерево, а королева Сабран ведет род от нее. Получается, мы обе колдуньи?

– Маги, – рассеянно поправила ее Эда. – Кровь мага еще не делает тебя магичкой. Чтобы так назваться, надо съесть плод. Но дерево поделилось с тобой плодом именно поэтому. – Она опустилась на скамью под окном. – Ты сказала, что мои сестры подбили твоего змея. Я не догадалась спросить, как ты добиралась в Инис.

– На огромной птице.

Эда метнула на нее взгляд.

– Парспа, – сообразила она. – Ее мог прислать только Кассар.

– Да.

– Удивляюсь, что он тебе доверился. В обители не благоволят змеелюбам.

– Если бы ты хоть что-то знала о восточных драконах, ты бы их не презирала. Они совсем не похожи на огнедышащих. – Тани заставила ее отвести глаза. – Я презираю Безымянного. Его слуги в Великую Скорбь свергали наших богов, и я за это хочу свергнуть его. И в любом случае, – закончила она, – у тебя нет другого выхода, как довериться мне.

– Я могла бы тебя убить. Забрать жемчужину.

По глазам судя, она могла. И на поясе у нее висел кинжал в ножнах.

– И в одиночку управлять обеими жемчужинами? – бесстрашно ответила Тани. – Надо думать, ты знаешь, как это делается.

Она достала из-под подушки шкатулку и выложила на ладонь приливную жемчужину:

– Мне она помогла вести корабль по штилевому морю. И нагонять волны на берег. Так я узнала, что она тянет из тебя силы – сперва медленно, можно перетерпеть, как боль в гнилом зубе. А потом холодеет кровь, и члены тяжелеют, и мечтаешь уснуть на долгие годы. – Она протянула Эде жемчужину. – Эту ношу до́лжно разделить на двоих.

Эда медленно взяла драгоценность. Другой рукой она сняла цепочку со своей шеи.

Отливная жемчужина. Маленькая луна, млечный шарик. И ровный свет от заключенной в нем звезды – спокойный свет, а ее сестра вечно искрится. Эда положила по жемчужине на каждую ладонь:

– Ключи от Бездны.

Тани пробрал холодок.

Не верилось, что им удалось воссоединить эти ключи.

– План победы над Безымянным уже составлен. Думаю, Лот тебе рассказывал. – Эда вернула голубую жемчужину. – Мы с тобой при помощи этих ключей навеки свяжем его в глубинах.

Как тысячу лет назад – Непоро с подругой-магичкой.

– Ты должна знать, – продолжала Эда, – что убить Безымянного мы без Аскалона не сумеем. Для этого кто-то должен вогнать меч ему в сердце, а уж потом придет черед жемчужин. Чтобы потушить его пламя. Я надеюсь, что инисская ведьма сама принесет нам меч, а мы сумеем отобрать. Если нет, может быть, ваши восточные зм… драконы сумеют его настолько измотать, что силы жемчужин хватит и без меча, и тогда мы свяжем его еще на тысячу лет. Мне это не нравится, потому что означает, что другому поколению выпадет та же задача.

– Согласна, – кивнула Тани. – Кончать нужно здесь.

– Хорошо. Будем вместе учиться обращению с жемчужинами.

Эда достала из мешочка на поясе золотистый плод, доставленный Тани в Инис.

– Откуси от него. Сиден поможет тебе в этой битве. Особенно если появится Калайба.

Она положила плод на стол у кровати, и Тани перевела взгляд на него.

– Не откладывай. Он уже сегодня начнет гнить.

Поколебавшись мгновение, Тани кивнула.

– Мы обе, возможно, погибнем, связывая Безымянного, – сказала Эда негромко. – Ты готова рискнуть?

– Умереть ради лучшего мира было бы высочайшей честью.

Эда ответила на это тонкой улыбкой:

– Кажется, мы понимаем друг друга. Хотя бы в этом.

Тани сама удивилась тому, что улыбается в ответ.

– Когда почувствуешь, что окрепла, найди меня, – сказала Эда. – В Честенском лесу есть озеро. Там можно упражняться в обращении с жемчужинами. И проверить, долго ли мы протянем, не поубивав друг друга.

С этими словами она вышла. Тани спрятала не перестававшую искриться приливную жемчужину в шкатулку.

Золотой плод сиял перед ней. Она долго держала его в ладонях, прежде чем попробовать мякоть на вкус. Сладкий взрыв между зубами и на языке. А когда она проглотила, сок показался ей горячим.

Плод упал на пол, а ее охватил огонь.

В главной опочивальне пылала королева Иниса. За ней весь день приглядывал доктор Бурн, а теперь и Эда, не слушая возражений врача, сидела рядом.

Сабран сморил горячечный сон. Эда сидела на ее кровати, меняла влажную примочку.

Настоятельница умерла, и обитель в руках ведьмы. От мысли, что Долину Крови заполонили змеи, приведенные туда магичкой, у нее разгорались жаром ладони.

Одно утешение: Калайба не повредит апельсиновому дереву. Это единственный источник сидена, которого она так алчет.

Эда остудила горящий лоб Сабран. О Мите Йеданье она жалеть не могла, но горевала о сестрах, второй раз за немногие годы лишившихся предводительницы. Оставшись без власти, они либо разбегутся, либо выберут новую настоятельницу – скорее всего, Найруй, – либо подчинятся Калайбе, чтобы не лишиться доступа к дереву. В любом случае Эде оставалось только молиться, чтобы Кассар уцелел.

К сумеркам Сабран затихла. Эда поправляла фитили свечей, когда королева нарушила молчание:

– Что сказала восточница?

Эда оглянулась через плечо. Сабран не спала.

Тихо, чтобы не подслушали из-за дверей, Эда поведала о разговоре с Тани. Когда она закончила, Сабран стеклянными глазами уставилась в балдахин.

– Послезавтра я обращусь к моему народу, – сказала она. – Надо рассказать о заключенном союзе.

– Ты нездорова. Можно отложить это на день-другой.

– Королева не откладывает дел из-за пустяковой лихорадки. – Когда Эда стала укрывать ее потеплее, Сабран вздохнула. – Я тебе говорила не разыгрывать няньку!

– А я говорила, что я тебе не подданная.

Сабран что-то буркнула в подушку.

Когда она снова уснула, Эда вытянула из-под рубашки жемчужину. Та улавливала магию, любую магию и тянулась даже к той, что по природе была ей противоположна.

Услышав стук в дверь, она вернула жемчужину за ворот. Открыла и увидела на пороге Маргрет.

– Эда, – взволнованно проговорила та, – в Летний порт только что прибыли правители Юга. Как по-твоему, чего они хотят?

Влажная кожа прильнула к его коже, ласковая рука перебирает волосы. Вот первое, что он осознал, прежде чем боль, острая и мстительная, ворвалась в его сон.

Воздух горел во рту, воняя известью. Он невольно заскулил: