Рассекреченное королевство. Испытание - читать онлайн книгу. Автор: Ровенна Миллер cтр.№ 77

– Я отыграл достаточно ролей на мировой оперной сцене. Мне пообещали награду, и я исполняю свой долг.

Лошадки весело стучали копытами по мостовой аристократического серафского квартала мимо вилл и огороженных садов. Солнце ярко сияло на вылизанных до блеска ухоженных улочках, но на душе у меня скребли кошки.

Съехав с холма, мы углубились в вереницу городских улочек и остановились у аллеи, ведущей к университету. Перед нами высился задний фасад величественной библиотеки: ее выложенные из песчаника стены ослепительно сияли в лучах стоявшего в зените солнца.

– Внутрь. – Сайан небрежно протянул мне руку, помогая выбраться из экипажа. – Этим вечером мы принимаем наших гостей в музыкальном архиве. Хранитель архива – наш особый клиент.

Под просторными залами, уставленными стеллажами с книгами, между которыми мы когда-то блуждали с Корвином, располагались архивы – хранилища несметного количества книг, манускриптов и нотных свитков. Время перевалило за полдень, и длинное узкое хранилище расчистили, освободив место для столов, стульев и низенького помоста с серафской арфой. У меня все похолодело внутри – неужели они собираются колдовать? Неужели это ловушка? Сайан провел меня в небольшую комнатку, до потолка заставленную книгами в твердых переплетах – все они были посвящены литургической музыке Квайсета, но названий я, конечно, прочесть не могла.

Я переоделась в вечернее платье, которое принес мне Сайан, и уже приготовилась к долгому томительному ожиданию, когда в проеме двери возник Корвин.

– Я решил, вам захочется скоротать с кем-нибудь время, – сказал он, – и заодно подкрепиться.

Он протянул мне лепешку, и я ее с благодарностью приняла.

– Полагаю, на этот раз мы не станем ничего читать? – спросила я.

– Даже если бы вы знали язык квайсов, вы не стали бы это читать – скука смертная. «О, великодушный Создатель, повелевающий миром взмахом рук своих!» – Корвин озорно щелкнул по переплету одного фолианта. – И все в таком же духе. Хотя должен признать, в полифоническом исполнении эти гимны вызывают настоящий священный трепет.

– Полагаю, пеллианское чародейство тоже не бог весть как увлекательно, – усмехнулась я, – однако вы столько о нем прочли ради меня.

– Ну, как мы уже выяснили, я – подсадная утка, – вскинул руки Корвин, – и все же пеллианское чародейство намного увлекательнее, чем «Изобильные чресла Создателя».

– Такой песни не существует, – рассмеялась я, откусывая лепешку.

– Спросите Альбу.

Немного помявшись, Корвин осмелился задать мне вопрос:

– А вы нашли, что искали? Наши исследования не пропали втуне? Насколько понимаю, вами двигало не обычное любопытство.

– Нашла, – осторожно ответила я. Как много стоит рассказать? Да и нужно ли ему это? Ох, как же я устала играть в эти игры!

– Я хотела выяснить, что не так с моим чародейным даром. У меня возникли некоторые сложности с наложением чар. Теперь я понимаю, что произошло, – быстро оттарабанила я, не желая делиться своими переживаниями с почти незнакомым человеком. – Во второй раз меня привело к вам действительно безотлагательное дело…

– Серафские маги, – догадался Корвин. – Неужели вы в них верите?

Я кивнула. Корвин ждал, но я хранила молчание. Мужчина побарабанил пальцами по лежащей рядом книге.

– Мне вот интересно… – начал он. – Я всегда полагал, что пеллианцев не приглашают на саммит лишь потому, что там принимают участие только могущественные державы, но даже Фен прислал своих делегатов, пусть и неофициально. – Корвин глубоко выдохнул. – Слишком много чародеев. Должно быть, они сделали все возможное, чтобы не раскрыть вам свои тайны.

Мне не хотелось говорить с ним об этом: лучше ни с кем не делиться подобными знаниями, раз из-за них человека с легкостью могут убить.

– Похоже, интересы Серафа совпадают с интересами галатинской знати, – сказала я.

Пока мы говорили, главная зала наполнялась звуками голосов и отодвигаемых стульев. За мной вернулся Сайан.

– Будет лучше, если гости не заметят, что вы появились из пыльного книгохранилища. Прошу, следуйте за мной.

– Минуточку. – Я нырнула рукой в карман, в объемный мешочек, хранивший все мои личные вещи за исключением платьев, и достала платок для Корвина. – Это вам.

– Он принесет мне удачу? – воскликнул Корвин.

– Да. Удачу, невозмутимость, успехи в учебе.

– Если он зачарован на удачу, может, вам лучше оставить его себе?

– Нет. Я сделала его для вас, держите. И – спасибо вам.

Надеюсь, он поймет, что я поблагодарила его не только за те часы, что он провел, изучая пеллианские тексты, но и за помощь, оказанную мне. Корвин слегка поклонился и ушел.

Сайан занял для нас столик, наполовину скрытый аркой, возвышающейся от пола до потолка. Говорили мы мало и в основном рассматривали гостей, которые все прибывали и прибывали, присоединяясь к сидевшим за столами куртизанкам. Я с интересом глядела, как полутемный архив наполняли серафские профессора и студенты, как расцвечивали полумрак яркие шелковые мантии, с любопытством прислушивалась к летящему ввысь смеху и обрывкам разговоров. Горели ярким огнем покачивающиеся в вышине масляные лампы, а на каждом столе плавали в маленьких блюдцах зажженные свечи. Я покосилась на своего спутника: Сайан глядел на посетителей с неослабным напряженным вниманием. Он обещал защитить меня и крепко держал свое слово.

Куртизанки приветствовали новоприбывших, провожали их к столикам. Взрывы безудержного смеха и бурных приветствий постепенно переходили в тихую беседу и флирт. Девушки передавали бутылки вина, наполняли бокалы и произносили тосты во здравие гостей.

На сцене появилась женщина и, не представившись, начала петь. На мгновение я помертвела – не серафское ли это чародейство творится вокруг, но вскоре воспрянула духом: золотых нитей или темных пятен вокруг исполнительницы не появилось, а вот пение и музыка по-настоящему меня захватили. Нельзя сказать, что певица привела меня в восторг. Голос ее наполнял залу, рвался наверх, эхом отражаясь от арочных сводов, но я не понимала ни слова и уяснила только одно, что в отличие от утонченных галатинских баллад и камерных романсов в серафском песнопении огромную роль играла высота звука и сила голоса. Судя по тональности и эмоциональным переживаниям исполнительницы, она пела о любви и потерях, возможно, о скорби.

– Серафская опера, – шепнул Сайан, когда голос певицы удивительным крещендо вознесся к потолку. – Знаменитая ария «Древо с золотистыми плодами».

Гости, по-видимому, знали эту арию наизусть, чутко отзываясь на каждый перелив мелодии, на каждую стремительно летящую ввысь ноту. Певица закончила арию под бурные аплодисменты и приступила к другой песне, более веселой и жизнерадостной. Возможно, даже комической, ибо публика смеялась, отмечая изменения тембра ее голоса и темпа музыки.