Тюльпинс, Эйверин и госпожа Полночь - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Полечева cтр.№ 15

Эйверин попятилась. Парень раздирал тонкими пальцами кожу лица, но на ней не было ничего странного. Никаких ран, никаких язв. Эйверин решительно схватила музыканта за руку и задрала широкий рукав его пиджака.

– Руки! Что с моими рука-а-ами! – завизжал Гёйлам, безумно уставившись на гладкую кожу.

– Эй, видишь? Все в порядке. – Эйви задумчиво посмотрела на парня. Он дышал глубоко, с шумом втягивая в себя влажный воздух. Так почему же он еще жив? Почему не умирает, как другие бедняги?

Гёйлам словно ждал команды: он перестал вопить, лицо его разгладилось, но глаза вновь вспыхнули зеленью.

– Мне пора, – тихо сказал он, глядя за спину девочки. – Пора. Меня давно ждут.

Эйверин резко обернулась и застыла. Темнота вокруг становилась густой и вязкой: не шевельнешься. Тяжелый дух ударил в ноздри, и девочка, схватив Гёйлама за руку, прокричала:

– Уходите! Я вам его не отдам! Уходите!

Тихий шорох, короткий вздох – и ночь посерела, а воздух, хоть и сплошь заполненный ядом, вновь стал пригоден для дыхания.

Эйверин напряженно всматривалась в пустоту улицы: уж не те ли двое, что волокли старика, пришли за Гёйламом? Она с силой сжала кулаки, понимая, что ей не справиться с двумя крепкими мужчинами. Да вот только они ли это были? Тяжелый пряный запах, звук, так походивший на шелест платья… Не могла же сама городская властительница бродить по ночам? А может, она ищет жертв тумана да крадет их тела, чтобы Сорок Восьмой еще долгие годы спал спокойно и не слышал ничего о несчастных, которым не под силу найти на ночь приют?

Наконец, когда девочке показалось, что опасность миновала, она потянула Гёйлама за руку. Парень, который прикрыл ядовито-зеленые глаза, открыл уже голубые. Брови его сразу же страдальчески поползли вверх, губы искривились. Музыкант вырвал свою руку из рук Эйверин и побежал в сторону старой свалки, ища спасения.

Девочка очень скоро потеряла из виду его пиджак, но продолжала идти вперед. Догнать долговязого парня у нее не хватило бы сил, но должна же она увериться, что он попал в укрытие, что с ним все в порядке.

Эйви поджала губы, пытаясь не разреветься, как маленькая девчонка. Она яростно потерла глаза кулаками, представляя, как проснется с утра госпожа Кватерляйн. Как увидит она любимый сад. Точнее, то, что от него останется. А жадный туман сожрет все, в этом уж сомневаться не приходится.

Эйверин вспомнила, как первый раз увидела человека, который остался на улице. На ее удачу, он был уже мертв. Криков живого она бы не вынесла. Девочка потом несколько недель не могла прийти в себя, вспоминая глубокие язвы и пузыри, полные шоколадной свернувшейся крови. Странно, что кожа Гёйлама ничуть не пострадала.

Когда ветер сменился, девочка поняла, что уже добрела до убежища Рауфуса. Тягостно вздохнув, Эйверин двинулась вперед. Деревянная створка в куче мусора оказалась откинута, в проходе почти не горели фонари.

Девочка постучала по металлической двери, даже не надеясь, что ей кто-то откроет. Она услышала всхлипывания Суфы, раздраженный рык Рауфуса, стоны Гёйлама.

– Жив, – на выдохе прошептала Эйви.

Усталость тяжелым мешком навалилась на ее плечи, заставляя опуститься на утоптанную землю, служившую жителям свалки полом. Девочка помассировала пальцами виски, пытаясь унять головную боль. Что творится в треклятом городе? Что ей еще предстоит вынести, сколько смертей она должна увидеть, чтобы разгадать ужасающие тайны? Эйверин потерла лицо ладонями и встала. Не было у нее больше времени жалеть себя и прикидываться слабой. Она медленно поднялась и побрела прочь от Старого Рынка.

Эйви бродила по городу, жадно вслушиваясь в его звуки. Может, кто-то сейчас кричит, как Гёйлам? Может, кому-то так же бесконечно страшно? Эйверин надеялась, что у нее достанет сил стать тем, кто сможет хоть кого-то спасти. Увезла же она Гёйлама, а тот вообще в два раза выше ее. Найти бы еще место, куда можно будет прятать несчастных, да помощников посильнее.

Эйверин слабо улыбнулась, вспомнив, как ее мама самыми холодными ночами звала к ним в дом бедных и отчаявшихся. Мама говорила, что капля заботы и совсем немного стараний могут спасти чью-то жизнь.

Завод заглох рано, и ветер со Спящего моря прогнал туман, а Эйви даже не заметила, как растворилась сероватая дымка. Девочка дошла до улицы Гимили, добрела к дому номер семнадцать и застыла, крепко сжав губы. Сад, прекрасный и благоухающий, пестревший красками еще несколько часов назад, опустел и почернел. Ни желтых роз возле забора, ни гортензий у калитки и у самого дома. Ни ирисов, ни сирени. Ничто не уцелело.

Эйви мрачно покачала головой и постучала в дверь. Эннилейн точно не спит: каждое утро она печет свежий ржаной хлеб для господина Бэрри.

Эйверин постучала еще и еще раз. Она сглатывала ком в горле и с трудом сдерживала ноги, которым хотелось бежать и бежать подальше отсюда.

Когда девочка заносила руку для очередного удара, дверь скрипнула и отворилась. На пороге стоял мистер Дьяре. Его кустистые брови, поседевшие у переносицы, возмущенно поползли вверх, колкий взгляд впивался в самое сердце. Мужчина отошел на шаг назад и поманил Эйверин за собой. Она вошла, прижав подбородок к груди и дрожа.

– Госпожи еще нет, готовится к поездке у подруги. Приедет через пару часов, – сухо отчеканил мистер Дьяре, развернулся на каблуках и оставил Эйверин одну. Она на цыпочках подобралась к кухонной двери и вновь застыла, не решаясь войти.

– Милочка, а ты чего тут? – Эннилейн сама распахнула дверь и теперь стояла перед девочкой, свежая и отдохнувшая, убирая неуемные кудряшки под чепчик. – Чего в такую рань подскочила? Ой, а что с тобой стряслось-то? Уже цветочки, что ли, высадила? Как будто всю ночь в земле копалась. – Женщина громко хохотнула. – А я умаялась так вчера, у господина Бэрри гости были. Как же хорошо, что ты у нас появилась! Я бы о цветах и не вспомнила! Ну, ну, ты что так посерела, милочка, ну? Много продала? А деньги где? Ну чего ты застыла?

Эйверин дрожащей рукой вынула монетки из сумочки, висевшей на боку, и положила на край стола.

– Вот, Эннилейн, – хрипло прошептала девочка.

– Ой, слышишь, карета госпожи Полуночи! Она нашу госпожу и должна была довезти! Как хорошо, что до отъезда я успею ее накормить! Мы-то с Дьяре уж все вещи ее сложили, да. Ты чего губу закусываешь, ой, смешная какая! – Эннилейн хлопнула себя по пухлому животу. – Ну, беги хозяйку встречай. Слышишь, дверь отворилась?

Эйверин вышла в коридор и остановилась. Побледневшая Дада, нахмурившись, застыла у двери. Шляпка с огромными вязаными яблоками съехала на бок.

– Ой, госпожа, а с вами-то что? – Эннилейн не на шутку разволновалась.

– Посмотри в окно, Энни…

Эннилейн отодвинула толстую штору и вытаращилась, как рыба, хватая ртом воздух.

– Идите к себе, Эйверин. Пожалуй, я поспешила с некоторыми решениями. – Госпожа Кватерляйн подняла зеленые глаза на Эйви, и та еще больше съежилась.