Лавочка мадам Фуфур - читать онлайн книгу. Автор: Дарина Стрельченко cтр.№ 37

– Тепловизор доставай, дурень!

Хлопая по карманам непривычного костюма ликвидатора, я щупал непонятные упругие перепонки, фольговые вставки и матерчатые гармошки на сгибах. Наконец обнаружил твёрдый шарик с выдвижным локатором. Вытащил на свет и перебросил Венику. Тот сразу выставил локатор, раскатил на всю мощь и, выставив перед собой, принялся дико вращаться вокруг себя.

Когда он повернулся вокруг оси в третий раз, тепловизор издал писк. Веник встал как вкопанный, слегка пошатываясь верхней частью корпуса. Я подумал, что в эту минуту он похож на сумасшедшего профессора: встрёпанные патлы торчком, безумный взгляд, сложный прибор в руках, колебания тулова… Эх, батюшки, куда только наша профессия не заведёт!

Он подался по направлению звука, держа шарик тепловизора на вытянутой руке. Писк стал чуть громче. Тогда он взял с места в карьер и помчался вперёд. Шагов через десять оглянулся через плечо: как там я-недотёпа? Но я уже тоже взял ноги в руки и телепал за ним по направлению к источнику тепла. Хотелось думать, что единственным таким источником, кроме нас, в этих подземельях мог быть только Тоша…

Безумный бег продолжался. Если мы выберемся, то будем в полном праве не только сожрать по бургеру, но и закусить хрустящей куриной ножкой, вымоченной в сырно-чесночном соусе.

Кто о чём, а Тони о жратве. Ну и что! Лучше уж о жратве, чем о временном коллапсе!

От страха снова скрутило живот, но мелькание ног неутомимого марафонца Веника впереди не давало времени на слабости и раздумья. Вперёд, вперёд, вперёд! Тони, шевели батонами!

Прошло полных три минуты, прежде чем тепловизор наконец перешёл на предельную громкость, а знаменитый бегун Каверин остановился.

– Ну что? – держась за бок и сгибаясь пополам, выдохнул я. – Как будем дальше искать? Видишь что-нибудь интересное?

– Не-а…

Зато кое-что интересное увидел я. Пол под ногами был розовым. Розовым, пористым и тягучим, как густая жвачка.

– Чё-о-о-орт… – пробормотал я, не шевелясь. – Вентяй… Давай без резких движений…

К счастью, он не стал озираться, восклицать и выплясывать на «жвачке» джигу. Не меняя позы, выключил тепловизор и во внезапной оглушающей тишине негромко спросил:

– В чём дело? Тот монстр из провала?

– Хуже. Хуже. Веник, мы по щиколотку застряли во времени.

– Оп-перный театр… – пробормотал он. – Яп-понский бог… И что делать?

– Я не знаю, – прошептал я, борясь с отвратительным ощущением дежавю. – Постарайся как минимум не дотрагиваться до этой розовой дряни руками…

Веник опустил глаза, разглядывая «жвачку». Потом заскользил взглядом вверх, проверяя, не расползлась ли она по стенам. И вдруг заорал:

– Я вижу его! Тоша! То-ха!

Я тоже взглянул туда, куда указывал друг. Чуть мерцая, к стене прилепился плотный, выпуклый, матово поблёскивающий лиловый кокон с хвостатой фигуркой внутри. А совсем рядом, хлюпая и пенясь густой серебряно-чёрной пеной, разверзалась временная дыра…

– Так, – крупно вздрогнув, прошептал Вениамин. – Что выбираешь – следить за этой фигнёй или вытаскивать Тошу?

– Следить, – севшим голосом ответил я, не отводя глаз от отороченной серебром черноты.

Веник, едва дыша, вытащил из рюкзака крепкие и огромные непроницаемые перчатки, достал какую-то палку…

– Запасливый ты, – пробормотал я.

– Ага…

И он принялся, аккуратно тыкая, прощупывать этой палкой кокон, в котором застрял Тоша. А я… Я подходил всё ближе. Что-то тянуло меня. Это было страшнее магнетизма, ведь магнетизм объяснить можно, а это притяжение хроноса – непостижимо, непреодолимо. Особенно для тех, кто уже касался самого сердца времени.

Я не устоял. Я позабыл о друге, о драконе, обо всём, что творилось вокруг.

Всё было точно как в тот раз – и вместе с тем в тысячу раз мощнее. Десятки впечатлений омывали меня, как плёнки мыльного пузыря, я плыл в серебряной воде воспоминаний, беспомощный, ослеплённый светом, и всё-таки видел в три стороны сразу: назад, перед собой и вперёд…

Всё было точно как в тот раз – колючая трава и ранка от бумаги, шероховатый асфальт и капли дождя на щеках. Но поверх неудержимо, ежесекундно слоились новые образы, куда свежее и ярче: тёплая драконья чешуя и глянцевая гладкость нового пропуска, шершавая Кушкина подстилка и ожог излучателя, душистая мякоть синабонов, горячая ладонь Веника…

А ещё – маленькие, хрупкие Катины пальцы в моей руке.

Вениамин вытащил Тошу, вытащил каким-то расчудесным чудом. Но я уже не помнил ничего, нырнув туда, где реальность становится почти эфемерной.

В фантазии.

В фантазии, которые могут сбыться.

Страшное осталось позади.

Веник сидел в кухне и крошил в пыль плитку просроченного шоколада. Кусочки, которые не удавалось расколоть, он обмакивал в кофе, щедро сдобренный молоком, и нервно, не жуя, глотал.

Мы съели всё, что было в холодильнике. Доели вчерашний суп, прикончили галеты, всухомятку сжевали две упаковки чесночных хлебцев. На десерт пошли корки от каравая, уже несколько недель бесхозно сушившиеся в шкафу, – сдобренные паштетом, они ушли на ура. И вот теперь Веник поглощал шоколад из своей протухшей заначки, а я наливал чаю, чтобы к нему присоединиться.

Да, после временной петли жутко хочется есть – я помнил это ещё по прошлому разу…

Меня лихорадило. Было не по себе. Как тошнота, поднималась паника – оттого, что снова пришлось окунуться в тот зыбкий коридор с текущими стенами и рябящим полом. Конечно, мы выбрались на поверхность – но на этот раз коридор не кончился вместе с концом коллапса. Он тянулся, петлял, вибрировал – только уже не под ногами, а в моём сознании. Вместе с Веником и Тошей на руках коридор вывел нас обратно в город, но больше отпускать не хотел.

И – из-за этого кое-что изменилось.

Я уже говорил, что меня периодически «перескакивает» с одной стороны Полиса на другую. Но раньше это случалось только в момент резонанса или крупного сходства, а теперь время резонировало постоянно: гнойная ранка на рыжей чешуе Ракушонка оказывалась гнилым мандарином из детства. Запах Веникова шоколада и кофе с молоком отдавался ароматом, окутывавшим, стоило войти в мамин любимый магазин. Втоптанные в тротуар ягоды рябины казались пластмассовыми пульками, которыми мы на пустыре перестреливались с Ваньком…

Долька лимона, блик на мельхиоровой ложке, заплатка на локте и ещё десятки мелочей повсюду вокруг – меня перебрасывало во времени даже от легчайших совпадений. Кидало, словно от борта к борту во время качки на корабле. Пока мы добирались до дома, это случилось раз пять, наверное… Я не считал точно.

К счастью, каким-то невероятным бонусом было то, что, куда бы ни заносили резонансы, Веник всюду следовал за мной. Казалось, он ничего не замечал, и это так и осталось для меня загадкой. Я пытался обмозговать это – позже, когда немного пришёл в себя, – но в конце концов махнул рукой. В конце концов, я технарь, а не хроноспециалист. «Хреноспециалист», – услышал я голос Вениамина. Или Ванька… Я уже плохо понимал, где я, и радовало только, что наш дракончик тоже был с нами, а значит, второе столкновение с временным коллапсом случилось не зря. Значит, я недаром вновь погрузился в рябящий коридор безвременья… Недаром… Он дал мне много поводов для размышлений. И самым тревожным был последний: Катины пальцы.