Пыльная корона - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Симонова cтр.№ 16

И своего благодетеля она не забыла. Шли годы — щенок подрос и превратился в матерую псину, если не употребить другое слово. Стала ли Надежда Особова тем самым единственным доктором в городе, к которому стоит обращаться, — этого Валерий Михалыч на себе не испробовал. Зато ей повезло в другом жанре — у нее открылась предпринимательская жилка. Первым ее бизнесом стали стеклянные фигурки. Крохотные, хрупкие — кому могло прийти в голову, что дело окрепнет и вырастет с годами в фирму, торгующую оригинальными сувенирами и экзотическими подарками. В ее современном арсенале водились дельфины и гейши. Последняя была в единственном экземпляре и умела вводить в транс щекоткой Мусасимару. Тончайшее ублажение посвященных! Так что здесь можно было найти чем порадовать пижонов, эстетов и просто особ, чувствительных к штучному, а фирма «Особый дар» завоевала неброскую известность. Дарить праздник — что может быть приятнее! Но не надо думать, что Надежда ограничилась таким вот праздником для человека, столь значимого в своей жизни. Нет, Валерию Михалычу она не организовывала альковных радостей — она ссудила его скромному предприятию нужную сумму. Условно говоря, она имела в уставном капитале 51 процент акций, а может, и более. А потом ей понадобились финансы, и она легко выдернула свое некогда благотворительное вложение из убыточной затеи ученых доходяг. Высокие их замыслы о целительной бизнес-подпитке экспериментальной науки, не расцветши, увяли. До ума был доведен лишь один проект — и то не Валерин, а чей-то со стороны. Более тонких финансовых подробностей Ритте добыть не удалось — но и этого достаточно…

— Короче, подстава… она не просто забрала лавандос, она нарушила их уговор. Она обещала отцу, что ни при каких обстоятельствах не сделает этого, пока не пройдет пять лет. Но сделала. Еще и состроила недоуменную рожу. Степа из-за этого вообще при смерти.

— Почему?

— Он родительскую квартиру продал, чтобы этой стерве деньги вернуть. Они же в деле. И свалился после этого с инфарктом.

Степа — Валерин компаньон, выпивоха и добряк. М-да… кто ж знал, что все так запутанно и скверно. Двое неглупых и не последних на планете ученых влипли из-за стервы — и притом, что тут не было замешано никаких чувств, все лишь из-за денег. И из-за благородства. Крайне опасная смесь! Надо было чуять Валере на вступительных экзаменах, кто кролик, а кто змея. Теперь причитать бесполезно. Валера ничего больше не расскажет про злобную Особову — он и так сделал большую уступку Риттке, которая помахала кулаками, но быстро забудет папины горести. Ева была не столь забывчива, да и как забудешь свою зависимость. Все ее хлипкое благополучие напоминало теперь мокрые крылышки мотылька — ведь содержал ее по-прежнему Валерий Михалыч. Заработки самой Евы всегда были ничтожны. Она полагала, что женщине так и надо жить — зарабатывать игрушечные деньги, блюсти свою незащищенность, чтобы защитники не переводились. Такая стезя ее устраивала — главным образом потому, что Валерий Михалыч ее не покидал. А остальные… они, конечно, никогда не обеспечили бы так Еву. Но чтобы не было ни намека на корысть в ее сторону, Ева оставалась девушкой со скромными средствами — как в ее любимом одноименном романе Мюриел Спарк. Богатой быть не пробовала. Теперь, похоже, стоило.

Пока дождь бормотал свое бесаме мучо — бесаме мачо, Ева продумывала месть. Занятие незнакомое ей и даже утомительное. Потому как если она и была мстительна, то моментально и ураганно. Ей было бы проще ворваться к этой подлюге, избить ее по лицу — и тут же ужаснуться содеянному, пожалев жертву. Месть в качестве холодного блюда ей претила, но теперь была мучительно необходима. Впрочем, разве справедливость и месть — одно и то же?

Вскоре Ева осуществила свой скромный план — взгромоздилась на лиловые каблуки и посетила магазинчик «Особый дар», нежданно окунувшись в предупредительность продавцов и сказочный ассортимент. Если бы Ева когда-нибудь замыслила свое дельце, то она хотела бы именно такой симпатичный уютный бизнес. Ей даже стало жаль, что не ею созданы все эти лакомые шедевры вроде чесалки для кошачьих животов или прохладительных накидок для жары из особого материала, который на ощупь словно мокрый шелк, что волшебным образом не сохнет… Изделия из киберкожи здесь явно вписались бы! Ева поискала глазами гейшу, словно та могла быть выставлена в витрине. У кого из душек-продавцов в желтых футболках можно о ней справиться? Ладно, шутки в сторону. Пора действовать. С вежливым, слегка тревожным лицом Ева подошла к приветливому молодому человеку, который только и ждал, когда к нему обратится элегантная дама в вишневом плаще. «Обожаю таких, что молчат, но трепещут от желания оказаться полезными», — подумала Ева и превратила легкую тревожность в доверительную озабоченность.

— Мальчик мой, мне нужно сделать очень необычный подарок. Я бы хотела обсудить его конфиденциально с вашим руководством. Как я могу это сделать?

Если бы у мальчика был воротничок, то Ева обязательно поправила бы его обещающим жестом соблазнительницы. Давненько она не практиковала эти игры! Мальчик, впрочем, и без игр все понял. Он так завлекательно смутился, что Ева пожалела о своих двадцати годах. Еще после нескольких тонких уловок она попала прямиком к этой бесстыжей Наденьке, которая много лет назад рвалась спасать чахоточных и ревматических — но быстро оставила потуги… Она, по счастью, оказалась на месте. Сидела, пыхтела, ждала тучных клиентов. От худосочной и низкорослой, не тянущей на свой возраст девочки остался только обманчивый флер уязвимости. Некогда заостренные линии тела давно расплылись — но не сильно. Кроличьи дряблые очертания и вялая улыбка, пожалуй, могли ввести в заблуждение многих непроницательных. Наденька казалась беззлобной и располагающей. И совсем не подлой, конечно. Из тех, в ком нагулявшиеся брутальные циники ищут позднюю душевность. Темносинее правильно маскирующее недостатки — и недостатки ли? — фигуры платье, стрижка каре из толстых густых волос… Такие бывают у крепких витальных особ, но судить о характере по волосам Ева не любила. Слишком зыбкий признак…

— Мне нужна талантливая, умная девушка, которая сыграла бы плохую шлюху, — сразу перешла на деловой тон Ева.

В ответ ей пришлось ощутить манящий дымок тонких сигарет. Бросила лет пять назад, но тяга к легкому дыму осталась. Надежда Антоновна смотрела на нее с жалостью. Повисла трудно определимая пауза.

— Нас иногда путают с эскорт-услугами и прочим психоанализом, — улыбнулась хозяйка салона. — Но вам мне почему-то хочется помочь…

«Дешевый ход!» — с удовольствием отметила Ева. Продолжай в том же духе, дорогая! И Ева защебетала приготовленную версию о своей подруге, к которой охладел муж и стал посматривать на сторону, и, чтобы он вернулся, нужна вредная и жадная красотка, — а точнее, барышня, которая ее талантливо сыграет и тем самым отобьет охоту ходить налево. И пусть она изобразит плохую любовницу… но это, конечно, за отдельный бонус, дело деликатное, но «мне говорили, что именно у вас можно найти такие вот особые подарки»…

— Это чья-то фантазия, — самодовольно улыбнулась Наденька. — Но мне от лица всей фирмы все равно лестно. Если о нас уже ходят легенды — значит, мы популярны. Но я бы не советовала такие окольные пути к семейному счастью. Лучше подарить мужу не плохую, а великолепную любовницу. Как это делают в Японии. Древний обычай, между прочим. — Для убедительности Наденька сделала уныло-поучительное лицо. — Муж это оценит. И даже будет ошеломлен такой щедростью души. Не забывайте о благотворной коррозии замешательства! В общем, с любовницей он все равно расстанется — и вернется к супруге. Но каким он вернется! Благодарным и готовым на уступки. А если его обдерет как липку хищная девица, да еще и не удовлетворит интимно, — каким его получит семья?! Злым и разочарованным. И кто от этого выиграет — подумайте сами… У него появятся женоненавистнические комплексы, а быть может, вопреки ожиданиям, и стойкое желание ходить налево, реабилитируясь в собственных глазах! Нет, моя дорогая Ева, я предлагаю вам лучший путь. И в нашем арсенале он есть. Это исключительная девушка. Таких в нашей стране больше нет. Настоящая гейша!