Командовать парадом буду я! - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Барщевский cтр.№ 80

– Я с ним поработаю. Но… – Теперь замялся Вадим.

– Вадим, давайте быстрее, не мямлите. Меня клиент ждет! – Для Марлена разговор был окончен.

– Я бы хотел поговорить с отцом Ивана!

– Зачем?

– Марлен Исаакович, мы с вами понимаем, что вывод Ивана из дела выгоден и Ивану, и Николаю. Его же родители этого понимать не могут. Ну, что это и Николаю выгодно.

– И что? Короче!

– А то, что я хочу, чтобы за защиту Николая платили они, – наконец разродился Осипов.

– Здрасьте, я ваша тетя! Во-первых, в этом случае кто будет платить мне? Во-вторых, почему вы не хотите?..

– Отвечаю. Потому что парень рос без отца, мать работает в «Мосгорсправке» с зарплатой в 70 рублей. Платить собирается Женя Копцев, может, помните…

– Помню. Но он вполне платежеспособен.

– Да, но мне брать с него деньги не хочется.

– Нет, Вадим. Со Степиным вы встретиться можете, но об оплате и речи не заводите. Я, может, сам об этом поговорю. – Марлен на мгновение задумался и уже более уверенно закончил: – Точно поговорю, так даже будет лучше для всех. Только вот что… – Марлен чуть помедлил. – Вы ему скажите, что это я поручил вам защищать Николая.

– Зачем?

– Эх, молодо-зелено! Потом объясню. Все, идите! – И, повернувшись в сторону двери, громко пригласил: – Сергей Петрович, заходите!

Николай Николаевич Степин начал разговор с Вадимом сам, еще не успев сесть на стул и даже не дождавшись, пока сядет жена:

– Мне Марлен Исаакович сказал, что вы любезно согласились поучаствовать в реализации его схемы, взяв на себя защиту второго юноши. Хочу вас искренне поблагодарить. И также спасибо, что вы нашли время для встречи с нами в такую трудную для нашей семьи минуту. Хотел бы сразу вас заверить, что ваши усилия будут оплачены. С Марленом Исааковичем все оговорено. Я рад, что ни вы, ни он не стали наживаться на чужом горе.

Вадим, который и сам не страдал косноязычием, от такого потока округлых, неискренних и выспренних фраз обомлел. Осипов почувствовал раздражение. Лощеный, невозмутимый, разъезжающий по заграницам, живущий в Париже выскочка! Он будто забыл, что надо его сына вытаскивать из тюрьмы! Жена Степина, наоборот, сразу произвела приятное впечатление. Смотрела на Вадима с надеждой, глаза заплаканные, но поправленные макияжем, холеные руки нервно перебирают то складки пальто, то ручки сумочки, то стряхивают отсутствующие пылинки с одежды. Во время тирады мужа смотрела на него с неодобрением. Нет, правильно реагировала. Естественно. Натурально. Без игры.

– Здравствуйте для начала. – Вадим решил немного поставить на место своего посетителя.

– Ой, извините, доброго здоровья. Мне вчера Марлен Исаакович так много о вас говорил, что сложилось полное впечатление старого знакомства. И вообще, будто не расставались с вами. Как бы я хотел, чтобы наш сын был на вас похож. Правда, Маша? – повернув голову к жене, спросил Степин. При этом по выражению его лица никак нельзя было заподозрить, что мнение Маши хоть в малейшей степени его волнует.

– Да, дорогой. Разумеется, – тихо ответила супруга журналиста. Вадиму показалось, что она при этом испытывала чувство неловкости за мужа.

– Хорошо. Давайте о деле. – Осипов не посчитал нужным реагировать на поток слащавых комплиментов. – Откуда у вашего сына машина?

– Мы сочли целесообразным сделать ему такой подарок к 18-летию. Понимаете ли, есть некий комплекс родительской вины. По делам службы я вынужден почти все время отсутствовать в Союзе. Мальчик недополучил родительского тепла. Возможно, это было ошибочное решение, но, поверьте, искреннее – хотелось как-то компенсировать ребенку сложности его детства.

Вадим был уже не рад, что задал вопрос. Разговор в том же стиле продолжался еще минут двадцать, пока Степин не извинился, что ему надо ехать на встречу в МИД, и не покинул кабинет адвоката. Маша осталась. Вадиму даже показалось, что в комнате стало больше свежего воздуха.

– Вам не понравился мой муж, правда? – В голосе Маши слышалась надежда, хотя сам вопрос звучал скорее как утверждение.

– Это вряд ли имеет значение. К тому же у меня есть правило – я не сужу людей, я их защищаю. – Вадиму не хотелось врать, поэтому перевести разговор в шутку казалось самым разумным.

– Нет-нет, это важно. Николай Николаевич почти двадцать лет провел в Европе. Там другие правила поведения. Там никто никого не грузит, как здесь сейчас стали говорить. Там у всех все в порядке. Все приветливы, все говорят приятное. Понимаете?

– Мне ответить вам по-советски или по-европейски? – обозлился на бестактность собеседницы Вадим.

– Понимаю вас. Понимаю. Но поверьте, Николай Николаевич – хороший. Ему просто там очень трудно. Он же журналист, у него нет дипломатического иммунитета…

Вадима как током ударило. Либо она болтливая дура, либо это вербовка. Мол – «теперь ты много знаешь, будешь работать на нас». Этого только не хватало.

Еще с пятого курса, когда КГБ завербовал несколько его однокурсников, кого официально пригласив на работу, а кого просто склонив к сотрудничеству, Вадим страшно боялся, что и его рано или поздно попытаются вербануть. Как себя вести в такой ситуации, решил давно – прикинется полным идиотом. Ну, например, радостно заорет, да погромче: «Ура! Я буду ловить шпионов!» Но, впервые столкнувшись с ситуацией, весьма похожей на попытку затащить его в сеть «понимающе-сочувствующих», Вадим растерялся.

– Вы знаете, я не очень интересуюсь заграничной жизнью. Там у них все фальшивое какое-то. У нас в программе «Время» часто показывают, как трудно там живется людям. Так что я хорошо понимаю – вашему мужу очень тяжело. И вам я тоже сочувствую. – Растерянность прошла, в роли идиота пришлось выступать без промедления.

Женщина смотрела на Вадима даже не с удивлением. С состраданием. «Наверное, счастлива, что не я защищаю ее сына», – подумал Вадим.

– Да, да, конечно! Не буду вас долго отвлекать. Скажите, чем мы можем быть вам полезны? – И тут же поспешила уточнить: – Я имею в виду в этом ужасном деле.

– Думаю, – Вадим обрадовался, что почва под ногами перестала быть зыбкой, – вам следовало бы встретиться с мамой моего Николая. Попытаться сделать так, чтобы она не была особо зла на вас, что ее сын сядет один. А точнее, вместо вашего.

Женщина, услышав последнюю фразу, вся вжалась в стул.

– Почему вы говорите «вместо»? Разве Коля не воровал колеса?

– Воровал. По просьбе или по подначке вашего сына.

– Но ведь Ваня должен был ему заплатить за эти колеса. Он просто приехал их забрать, не зная, что они ворованные. – Голос женщины стал крепче и увереннее.

– Знаете, мне нравится, когда клиенты начинают излагать адвокату его собственную версию событий. Приятно, когда то, что ты придумал, звучит так достоверно, что даже знающие правду верят вымыслу! – Вадим хлестал наотмашь.