Жизнь как роман - читать онлайн книгу. Автор: Гийом Мюссо cтр.№ 27

– Пожалуйста, не осложняйте мне жизнь. Возвращайтесь туда, откуда явились. У каждого свои проблемы.

– Ваши проблемы – мои, мои – ваши, вам ли этого не знать!

– Вот именно! Гибель Альмины решит все мои проблемы.

– Не говорите так, Ромен, вы не такой.

– Все люди – потенциальные душегубы. Вы сами написали, что убить может и ребенок, и прабабушка.

– Позволите Альмине умереть – окажетесь по ту сторону. Там, откуда не возвращаются.

– Не увлекайтесь банальностями.

– Поймите, прежним Роменом Озорски вам тогда уже не бывать. Жизнь больше не вернется в былое спокойное русло.

– Чтобы не отдавать сына, я должен поступить так, другого выхода нет. Даже если я спасу Альмину, эта фурия не одумается, наоборот, удерет в Штаты, только ее и видели!

– Если вы станете убийцей, то это будет терзать вас день и ночь столько, сколько вам суждено прожить.

Гроза набирала силу. Казалось, дождь, оглушительно барабанящий по поднятой брезентовой крыше моей машины, с минуты на минуту пробуравит саму земную кору. В салоне уже нечем было дышать. Мне осталось одно: пойти ва-банк.

– Вручаю свою судьбу вам, Флора. Если я дам Альмине умереть, то вы получите назад Кэрри. Если я спасу жену, то дочери вам больше не видать. Решайте.

Такого она не ждала. Выражение ее лица моментально изменилось, стало хорошо мне знакомым – каменно-суровым.

– Какой же вы негодяй!

– Вся ответственность на вас.

Она в негодовании ударила кулаком по стеклу. Я попробовал поднажать:

– Ну же, решайтесь! Как насчет того, чтобы самой оказаться ПО ТУ СТОРОНУ?

Она обессиленно, опустошенно опустила глаза.

– Мне нужна только правда, больше ничего.

Под ее взглядом я открыл дверцу и вылез под дождь. Мы оба зашли в тупик. Я читал в ее глазах свою собственную боль, в ее бессилии – свое отчаяние. Я решил промокнуть под дождем, чтобы ее удержать, но она уже исчезла. Я понял, что никогда больше не увижу Флору Конвей.

Чувствуя себя побежденным, я опять спустился по белой каменной лестнице на пристань и оттуда вызвал по сотовому «Скорую помощь».

1.

Флора, прочно держа обеими руками руль, решительно смотрела вперед и почти не сбавляла скорость на ухабах. На северном мысу, вдававшемся в залив Уинчестер-Бей, на холмике, стоял старый восьмиугольный маяк высотой 12 метров, прозванный «маяком 24 ветров». К маяку был пристроен симпатичный, обитый деревянным сайдингом белый домик с остроугольной шиферной крышей, смотревший на океан. Это было второе жилище Фантины.

Флора подъехала по гравиевой дорожке к самому дому и припарковала рядом с внедорожником своего издателя угнанную за несколько часов до этого машину. Здесь, в окружении скал и волн, ею овладели противоречивые чувства. Когда ярко сияло солнце и стихал ветер, пейзаж казался буколически беспечным, как на открытке или на картинах с морскими или сельскими пейзажами, из тех, что украшали дома в Мартас-Винъярд и в Кейп-Код. Но в ветреную облачную погоду все здесь приобретало суровый, даже трагический облик. Сейчас, на закате, трагизм преобладал. В наступивших сумерках гранитные скалы делали панораму застывшей и угрожающей, искажая перспективу, как на некоторых тревожных полотнах Хоппера.

Флора бывала здесь уже дважды, до того, как Фантина перестроила дом. Сейчас она решительно взбежала по лестнице к двери под коротким козырьком и громко постучала. Уже через несколько секунд Фантина отперла дверь.

– Флора?.. Я… Ты не предупреждала…

– Я тебе помешала?

– Наоборот, я очень рада тебя видеть.

Фантина при любых обстоятельствах, даже здесь, на краю света, оставалась элегантной. Сейчас на ней были узкие джинсы, синяя блузка с перламутровыми пуговицами, мягкие кожаные туфли без каблука.

– Откуда ты приехала? – спросила она, подозрительно косясь на машину «Скорой помощи».

– Из дома. Дашь попить?

Издательница снова заколебалась – совсем чуть-чуть, но это не ускользнуло от бдительного взгляда Флоры.

– Конечно, входи!

Внутри дом был загляденье: мощные балки под потолком, панорамное окно с видом на бескрайний океан. Все свидетельствовало о хорошем вкусе хозяйки: крупный дубовый паркет, натертый до блеска, деревянная мебель светлых тонов, банкетка в стиле Флоренс Кнолл с пудровой обивкой. Флора представила Фантину сидящей на этой банкетке с кашемировом пледом на плечах: читая напыщенные рукописи, она отхлебывает из чашки настой трав с фруктовым ароматом, заваренный по рецепту хозяина лавочки в Хайаннис-Порт.

– Чем тебя порадовать? Я только что сделала чай со льдом.

– Годится.

Отпустив Фантину на кухню, Флора подошла к окну. Вдали, у самого горизонта, белел, готовясь пропасть из виду, одинокий парус. В небе громоздились тучи. Ей опять показалось, что реальность колеблется, появилось чувство, что она заперта в клетке, несмотря на бескрайний океан перед глазами. Крики чаек, шум прибоя, вид отвесных скал оглушали и слепили.

Она попятилась к камину. Здесь, у огня, все было, как и во всей комнате, аккуратно и уютно: корзина с дровами, новые мехи, блестящая металлическая стойка со щипцами и кочергой. Над камином красовалось бронзовое «яблоко» Клода Лалана и медная табличка, такая же, как на ограде, окружавшей дом. На металле была выгравирована роза ветров, известных людям древности. Под розеткой было написано на латыни: «Когда подуют двадцать четыре ветра, не останется больше ничего».

– Вот и чай.

Флора резко обернулась. Фантина стояла в метре от нее, держа большой стакан со льдом. Вид у нее был немного обеспокоенный.

– Ты уверена, что все в порядке, Флора?

– Все отлично! Это у тебя встревоженный вид.

– Зачем ты взяла кочергу?

– Ты меня боишься, Фантина?

– Нет, но…

– А зря!

Издательница отшатнулась и попыталась закрыть лицо ладонями, чтобы защититься от ударов, но была недостаточно стремительна. Сам дьявол задернул перед ее глазами черный занавес. Ее посетило удивительное чувство: прежде чем потерять сознание, она услышала звук падения на паркет собственного тела.