Радость жизни. Философия стоицизма для XXI века - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Ирвин cтр.№ 37

Обратите внимание: совет игнорировать чужие мнения согласуется с советом не беспокоиться о том, что находится вне нашего контроля. Я не в силах заставить людей не насмехаться надо мной, поэтому глупо тратить время на попытки остановить их. Согласно Марку Аврелию, я должен уделить это время тому, что полностью контролирую, то есть не делать ничего заслуживающего насмешки ^[267].

Император касается и той формы славы, которая многим кажется наивысшей, а именно посмертной. «Вздор все это», – заявляет Марк Аврелий. Вдумайтесь, как глупо желать, чтобы о вас помнили после смерти. Во-первых, будучи мертвы, мы не сможем насладиться славой. Во-вторых, глупо надеяться, что будущие поколения будут нас расхваливать, ни разу не увидев, учитывая, как редко мы хвалим даже тех современников, которых видим регулярно. Вместо надежд на славу в веках, говорит Марк Аврелий, следует озаботиться своим текущим положением и «подарить себе вот это время» ^[268], ^[269].

Допустим, мы признали, что стоики правы: нужно игнорировать то, что думают о нас другие. Большинству людей будет нелегко последовать этому совету. В конце концов, многие из нас буквально одержимы чужим мнением: сначала мы лезем из кожи вон, чтобы завоевать людское восхищение, затем – чтобы не потерять.

Один из стоических способов преодолеть эту одержимость – осознать: чтобы завоевать восхищение других, придется принять их ценности. Точнее, вести такую жизнь, которая считалась бы успешной в соответствии с их представлениями об успехе. (Если ваша жизнь неуспешна с их точки зрения, у них не будет причин вами восхищаться.) Следовательно, прежде чем добиваться расположения этих людей, мы должны спросить себя, совместимы ли их представления об успехе с нашими. И что еще важнее, достигают ли они, преследуя свои цели, безмятежности, которой ищем мы. Если нет, следует без раздумий пренебречь их восхищением.

Еще один способ преодолеть одержимость расположением окружающих – делать все, чтобы вызвать у них презрение. Так, Катон взял за правило игнорировать веяния моды: когда все облачались в светло-пурпурные ткани, он одевался в темное, и хотя римляне появлялись на публике в сандалиях и тунике, не носил ни того ни другого. Согласно Плутарху, он хотел не «снискать этими странными замашками славу», а приучить себя «стыдиться только истинно позорного, на любое же иное неодобрение отвечать презрительным равнодушием» ^[270]. Другими словами, Катон сознательно вызывал у окружающих презрение, чтобы практиковаться в его игнорировании.

Многих людей преследует страх поражения, сильно сковывающий их свободу. Они могут размышлять над каким-то поступком, который испытал бы их мужество, решительность и умения, но в результате откажутся от него из-за страха неудачи. С их точки зрения, лучше не пытаться чего-то достичь, чем попытаться и потерпеть неудачу.

Безусловно, бывают неудачи, которых надеется избежать любой здравомыслящий человек – например, приводящие к смерти или увечью. Однако многие опасаются неудач, которые не будут стоить им ни жизни, ни здоровья. Для таких людей цена поражения включает необходимость испытать на себе открытые насмешки или, возможно, молчаливую жалость тех, кто стал свидетелем их провала. Они убеждены, что лучше не браться за дело, чем подвергнуться риску публичного унижения.

Многих других людей, включая, вполне возможно, ваших друзей и родственников, обрадует, если фиаско потерпите вы. Они могут не говорить вам этого в лицо, но желать неудачи втихаря. Отчасти люди поступают так потому, что ваши успехи причиняют им дискомфорт, выставляя в невыгодном свете: если преуспели вы, чем они хуже? Если вы решите воплотить какую-то смелую идею, они начнут высмеивать вас, пророчить катастрофические последствия и пытаться отговорить. Если же, несмотря на их потуги, вы все же осуществите задуманное и добьетесь успеха, в конечном счете они могут поздравить вас – а могут и проигнорировать.

Вспомним женщину из главы 5, чья цель – написать роман. Предположим, она поделилась своими литературными амбициями с друзьями, близкими и коллегами. Некоторые из тех, кому она доверяет, искренне поддержат ее. Однако другие отреагируют ликующим пессимизмом. Например, примутся доказывать, что она никогда не закончит роман (и чтобы досадить ей, будут то и дело интересоваться, как продвигается дело). Если же закончит – что ей не удастся найти издателя. Если издатель найдется – что продажи книги будут плохими. А если окажутся хорошими, объяснят ее успех дурным вкусом читателей.

Женщина, конечно, может снискать одобрение этих скептиков – стоит ей отказаться от карьеры писательницы. Тогда скептики признают в ней родственную душу и примут с распростертыми объятиями. Позовут к себе на удобный диван, чтобы всем вместе издеваться над теми, кто преследует свои мечты, несмотря на риск провала. Но действительно ли эта компания подходит ей? Стоит ли жертвовать своей мечтой, чтобы добиться признания подобных людей?

Стоики заметили бы, что эта женщина поступила бы правильно, отнесись она с безразличием к мнению окружающих о ней. И упомянутые маловеры, следует понимать, находятся в самом верху списка тех, чьи взгляды ей предстоит научиться игнорировать.

По иронии судьбы стоик может завоевать людское восхищение (возможно, подспудное), хоть ничего для этого и не предпринимает. Многие, скажем, сочтут его безразличие к общественному мнению признаком уверенности в себе: только тот, кто доподлинно знает себя, кто в ладу с самим собой, может оставаться таким невозмутимым. Эти люди тоже хотели бы научиться игнорировать то, что о них думают другие.

В некоторых случаях их восхищение будет столь велико, что заставит их поинтересоваться, как ему это удается. Когда он раскроет тайну – что является практикующим стоиком, – приведет ли это к обращению собеседников в стоицизм? Едва ли. Они могут подумать, что над ними подшучивают: какие еще стоики в наши дни, в самом деле? Или решить, что стоицизм, даже если для кого-то работает, им не подойдет из-за персональных особенностей. Или же, в подавляющем числе случаев, придут к выводу, что обрести стоическую уверенность, конечно, здорово, но есть и более стоящие вещи – например, слава… или жизнь в роскоши.

Помимо славы традиционно люди ценят богатство. Эти ценности могут показаться несвязанными, но легко показать, что главная причина, по которой ищут богатства, заключается в жажде славы ^[271]. Точнее, мы ищем богатства, поскольку думаем, что материальные блага, которые оно дает, вызовут восхищение других и тем самым принесут некоторую толику славы. Но если слава не стоит того, чтобы к ней стремиться, тогда как главным инструментом ее достижения служит богатство, оно тоже не должно заслуживать нашего внимания. Согласно стоикам, оно и не заслуживает.