Капкан из серебра с эмалью - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Обухова cтр.№ 2

Освещенная распластанной по потолку люстрой комната с минимумом мебели говорила о хорошем вкусе хозяйки. Стиль создавала цветовая гамма: на фоне жемчужно-серых стен ярким пятном выделялся алый диван с причудливыми подушечками, полосатые шторы подобраны им в тон. На длинной черной тумбе недешевый телевизор и ваза с вызывающе дорогим букетом.

Вначале тот букет внимания майора не привлек. Гущин замер в гостиной и старался понять, почему вдруг эта комната в стильной «молодежной» гамме показалась ему знакомой. Едва ли не свойской, такой, как будто он бывал здесь прежде.

Эта странность немного озадачила майора. Но, пройдя во вторую комнату с широкой кроватью, он увидел на туалетном столике знакомый флакончик духов: ощущение дежавю, оказывается, подарил запах «Митсуко». В современной квартире сотрудницы пресс-центра МСЧ старшего лейтенанта Инны Норкиной витал старорежимный запах, отправивший тридцативосьмилетнего майора в глубокое голоногое детство.

Стас нагнулся к столику, пригляделся к флакончику и отметил, что тот практически не начат. Духами стали пользоваться совсем недавно, но их запах уже, казалось, пропитал всю кубатуру. На тумбочке есть несколько пузырьков с новинками парфюмерного рынка, но продвинутая современная женщина пользовалась ароматом, можно сказать, своей прабабки.

Гущин вернулся в гостиную, остановился напротив вазы с цветами и тут уже почувствовал не дежавю, а зудяще острый приступ интуиции, известный каждому сыскарю: среди пышных разноцветных роз торчал одинокий василек, между махровых бутонов воткнуто несколько колких злаковых стебельков.

«Митсуко» и василек. Злаковые и покойница, носившая погоны…

Стас метнулся обратно в спальню, распахнул дверцу платяного шкафа и, найдя там форменный китель с погонами старшего лейтенанта, приложил к носу его воротник.

От воротника — разило. Если учитывать, что медэксперт Савельев уже дал предварительный отчет о времени смерти — не более восьми часов назад, то китель щедро сбрызнули «Митсуко» буквально перед самой смертью Инны.

— Кутепов! Миша! — нетерпеливо рыкнул Стас.

В дверном проеме спальни мигом появилось круглое лицо оперативника. Капитан выразительно поднял рыжеватые брови, мол, чего тебе, начальник? И Стас, пытливо прищурившись, поинтересовался:

— Помнишь, мы вместе выезжали на убой стюардессы? Ноябрь, Текстильщики. Кажется… ее звали Марина Воробьева. Тоже голая, в ванне.

— Ну, — кивнул Кутепов. — Красивая такая… блондиночка. Тогда еще понятого вырвало.

— Да. А букет из роз ты помнишь?

Капитан нахмурился.

— Букет? — переспросил.

— Да, да, — зачастил следователь. — Букет стоял на самом видном месте, в нем тоже был василек и злаковые, в квартире пахло «Митсуко» и…

— Чем пахло? — перебил Кутепов.

— Духами твоей бабушки!

— Не ори. Мой дед дарил бабуле на Восьмое марта «Красную Москву».

Стас махнул рукой. Как вырвало понятого, Миша вспомнил, все остальное потонуло в дебрях. Но, впрочем, если запах не сопровождал капитана большую часть его жизни — простительно.

Гущин прошел в ванную и дал указание криминалисту сфотографировать букет в нескольких ракурсах и уделить внимание флакончику от французской фирмы «Герлен».

А следующим утром, едва добравшись до рабочего кабинета, Стас достал из сейфа дело четырехмесячной давности и углубился в изучение фотографий с места происшествия.

* * *

На прошлогодний юбилей хитроумные подчиненные подарили шефу капсульный кофейный аппарат, и теперь в кабинете подполковника Коростылева всегда пахло не нагоняями и взмыленными шеями, а вполне изысканно и по-домашнему — хорошим кофейком. Коим Анатолий Николаевич не забыл попотчевать и хитрых отличившихся вассалов.

Тем утром кофе Гущин получить успел, но было видно, что патрон об этом быстро пожалел.

— Серия, говоришь? — гоняя по широкому лбу морщины, кисло говорил Коростылев. — А ты не поторопился? Два эпизода, запах, васильки…

— Василек, — поправил Гущин. — Один. В букете из роз. И злаковые, конкретно — рожь.

— Изучил, значит… землепашец.

Патрон ворчал, и это было объяснимо. Объединять дела по факту букета и запаха — нынче широко не распространенного, но все же легендарного — и придавать им статус серии казалось рановато. Николаевич поворошил лежащие на столе фотографии.

— Девушки не соответствуют одному типу — одна брюнетка, другая блондинка. Первая малышка с толстой попкой, вторая тощая и длинная, как манекенщица…

— Обе задушены, найдены голышом, но без следов интимной близости. Обе носили форму, — упрямо гнул свое майор.

Начальник фыркнул:

— Еще скажи, у стюардессы есть погоны.

— Нет. Но что-то общее в этом имеется.

Анатолий Николаевич побарабанил по столу короткими пальцами, глубокомысленно раздул щеки и выдал:

— Не понимаю, в чем проблема, Стас? Оба дела в твоем производстве, копай.

— Есть копать. — Гущин поднялся из-за стола.

Коростыл ев недовольно буркнул ему вслед:

— Не перестарайся. Почувствовал себя, понимаешь ли, великим специалистом по маньякам.

Гущин, не оборачиваясь, кивнул. Но согласился он вовсе не с последним утверждением: специалистом по серийщикам Стас себя не считал. Прошлым летом ему удалось лично обезвредить серийного убийцу Водяного ^[1], но немотивированных преступлений майор все так же не любил. Предпочитал работать, вычисляя личный интерес у граждан с относительно здоровыми мозгами и понятными мотивировками — финансовыми либо личными.

Но как справедливо заметил Николаевич, оба дела находились в производстве Гущина, и версию с серийным убийцей следовало отработать. Стас дал задание стажеру Сереже подобрать для него похожие дела и занялся текучкой.

* * *

Стажер Сережа оказался докой. Уже к вечеру майор получил список из нескольких фамилий потерпевших: все девушки молоды и красивы, найдены задушенными и обнаженными в ваннах, не имеют следов сексуальной близости. Но лишь в двух эпизодах присутствовал большой букет и форменный мундир. В первом случае жертвой оказалась работница метрополитена, вторая служила проводницей поезда Москва — Сочи. Можно сказать, девушки почти коллеги.

Труженица подземки погибла три года назад. Стас, увеличивая на компьютере снимки с места этого преступления, скрупулезно отработал фотографии полочек с косметикой и не нашел на них «Митсуко». Букет вообще сфотографировали отвратительно: определить, присутствовали ли там васильки и злаковые, не получилось.

А вот с погибшей железнодорожницей майору повезло. (Если можно так сказать, учитывая, что убийцу за два года не нашли, но появилась хоть какая-то ниточка.) Букет роз диаметром с колесо велосипеда дополняло пятно лазоревого цвета.