Летчик. На боевом курсе! - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Малыгин cтр.№ 27

Унтер буквально прощупывает узлы крепления и утвердительно кивает. А у меня крутится в голове когда-то виденная фотография с небольшими колёсиками как раз на хвостовиках подобных поплавков. Не у одного меня была похожая проблема, так получается? Вот и её решение вспомнилось. Но оно уже не нужно.

У ангаров народ продолжает горячо делиться впечатлениями от полёта. А механиков-то вокруг себя сколько собрали! Подхожу к плотному кругу людей, какое-то время слушаю и решаю не мешать, отхожу незамеченным в сторону. К счастью, не все такие восторженные. Михаил тоже стоит в сторонке, дымит папироской в импровизированной курилке. Сажусь напротив на какой-то ящик, вытягиваю ноги, шевелю носками хромовых сапог. Прикрываю глаза и расслабляюсь. Молчим какое-то время.

– Когда назад, ваше благородие? – не выдерживает первым Михаил, нарушая тем самым сладкую полудрёму.

Сначала не понимаю, с чего это вдруг такое обращение, но соображаю и оглядываюсь. Толпа восторженных почитателей у ангара разошлась, наши «пассажиры» тихонько за моей спиной столпились.

– Не скоро, вахмистр, не скоро. Завтра снова встаём на ремонт, – предупреждая законный вопрос, сразу поясняю: – Будем снимать поплавки, кое-что переделывать, дорабатывать.

– Вот это правильно. Толку от этих поплавков никакого, только мешают. Вместо них сколько можно будет дополнительно бомб на борт брать, – удивляет меня здравыми рассуждениями Михаил…

Ни разу не верил, что меня действительно могут оставить в покое. И правильно делал, потому как приехали за мной уже на следующий день. Хорошо хоть приехали не рано с утра, а ближе к обеду. Успел я и за самолётом приглядеть, и проконтролировать начало работ. Правда, мне от этого не легче. Потому как организм мой святым духом питаться не может, а мы с Михаилом как раз собирались его, то есть их, организмы наши идти питать простой земной пищей в ресторан при гостинице. Это аэродромному народу хорошо, их на месте кормят, а нам приходится изгаляться по-разному. То с собой что-то брать, вроде сухпая из купленных по дороге пирогов, то как сейчас до ресторана в обеденное время добираться. И опять же всё это за свой, далеко не резиновый счёт. На хвост ведь механикам не упадёшь, да и не по уставу это будет. Михаилу ещё подобное можно устроить, но он и сам не хочет. Ссылается якобы на солидарность, а на самом деле наверняка так думает: «В ресторане-то оно всяко вкуснее и разнообразнее будет…» Да и ладно, всё мне веселее.

Правда, в гостинице на нас иной раз некие отдельные личности косятся, не всем по нутру подобные отношения между офицером и нижним чином. Но и говорить вслух ничего не говорят, думаю, наши награды ретроградов смущают, да и время на дворе уже не то, что раньше…

Вот прямо в холле гостиницы перед самым входом в ресторан меня и перехватил знакомый адъютант. И никуда ведь не денешься, придётся ехать на пустой желудок. Как будто у меня есть выбор. Кивнул Михаилу, успел в распахнувшемся перед ним дверном проёме увидеть такую вожделенную и такую недоступную сейчас накрахмаленную белизну накрытых скатертями столов, поймал носом аромат еды, сглотнул наполнившую рот обильную слюну и решительно направился на выход.

Пока тряслись по мостовой, я всё гадал, чему обязан столь скорому вызову. И так думаю, что великий князь, а может и сама вдовствующая императрица нашли-таки возможность основательно и результативно присесть на уши Николаю. Посмотрим, чем мне это грозит…

Тот же дворец, идём к той же гостиной, вот только с составом участвующих пока неясно. Потому как сразу насторожило количество охраны возле дверей. Пришлось внять настойчивой просьбе и оставить на входе оружие. Кое-что уже становится понятным.

Не дожидаясь приглашения, поднялся сразу на галерею и наткнулся на неприязненный взгляд императора. Ишь ты. Сидит отдельно от всех, в глубине справа от окна за спиной, глазами зыркает. Пока раздумывал, как мне на него реагировать и как приветствовать, да и вообще как быть, потому что хоть и предполагал с самого первого разговора подобную встречу, а вот всё равно несколько растерялся. Одно дело представлять такую встречу и совсем другое вживую столкнуться. Кто бы что ни говорил, а это император. Даже вроде как сердце удар пропустило… Нет, показалось. Да ладно, хватит над собой смеяться. Ничего не пропустило, и вообще кроме любопытства и… Злости? Короче, никаких других чувств у меня нет. Это же нужно умудриться такую империю проср… Гм… Привет девяностым! Вот потому-то я несколько и притормозил, из-за явной аналогии похожих исторических событий. Потому-то, оказывается, и нет у меня уважения к этой личности, как нет и к точно таким же из далёкого будущего. Стою, смотрю на сидящего человека, молчу, а все присутствующие смотрят на меня. В полной тишине. Только слышно, как горящие в камине поленья периодически потрескивают.

– Сергей Викторович, проходите, присаживайтесь за стол. И повторите нам по возможности более подробно весь ваш вчерашний рассказ! – Мария Фёдоровна решила нарушить затянувшуюся паузу и помочь мне с принятием решения, а может, просто не нашла нужным в этот момент тратить время на пустые церемонии.

Отвожу взгляд, выдыхаю. Ладно, что уж теперь. Всего несколько шагов к столу, но сколько за это короткое время можно воспоминаний в уме перебрать…

Ни на кого не смотрю, обозначаю короткое кавалергардское обезличенное приветствие чётким наклоном головы, делаю секундную паузу и отодвигаю от стола знакомый по прошлому разу стул. Присел на то же самое место, сразу, не чинясь, налил воды в стакан – хватило мне прошлого раза, и приступил к изложению своего видения истории. Моей истории, само собой. Всё рассказал, что помнил. О Первой мировой с её победами и поражениями, о сдаче крепостей, предательстве и некомпетентности правительства, большевистской пропаганде, вылившейся в отказ простых солдат воевать, о братании с врагом, о тяжёлом положении с продовольствием в столице, да и не только в ней, о сколоченных на военных поставках состояниях, о неприкрытом воровстве и многое, многое другое, что знал и о чём удалось вспомнить за всё это время. Само собой, рассказал и о сегодняшнем терроре, о том, к чему приведёт проводимая сейчас либеральная политика в отношении так называемых будущих революционеров. И о предстоящих революциях, Февральской и Октябрьской поведал, как же без этого. Ну и про Ипатьевский подвал упомянул с каким-то болезненным удовольствием. Потому что вот он сидит почти передо мной, главный виновник всего того разрушения, что уже происходит и скоро вообще покатится неудержимым и нарастающим по мере своего движения снежным комом. Может, хоть это упоминание его проймёт? Жаль только, что сидит он далеко, и мне выражение его лица совсем не видно. Так, пятно светлое, даже усов и бороды не видно – свет из окна за его спиной мне в лицо бьёт, мешает такие подробности рассмотреть.

И рассказывал я несколько сумбурно именно по этой причине, перескакивал с темы на тему, с события на событие, немного непоследовательно, эмоционально, стараясь зацепить этого человека, чтобы он проснулся, перестал смотреть на мир через розовые очки и не боялся запачкать руки. Если уж революционеры говорят, что революции чистыми руками не делаются, то что уж действующей власти в белых перчатках ходить… Если, само собой, у неё нет желания закончить существование в том подвале.