Железный крест - читать онлайн книгу. Автор: Вильгельм Хайнрих cтр.№ 34

— Оставь его в покое! — сказал он, обращаясь к Штайнеру. — Мы сами порядком струхнули, стоя перед той дверью. Не забывай, что Керн на фронте всего несколько дней. Такое может случиться с каждым. — Он немного помедлил в нерешительности, но затем агрессивно выпятил подбородок. — У тебя самого только что сдали нервы, — резко добавил он.

Штайнер медленно повернулся к нему. Когда Шнуррбарт посмотрел взводному в глаза, ему стало страшно. Однако никакой вспышки ярости не последовало. Не сказав ни слова, Штайнер закинул на плечо автомат, засунул пару обойм за лямку ранца и зашагал к другой стороне моста. Вскоре он исчез в чаще леса. Шнуррбарт и Голлербах обменялись встревоженными взглядами.

— Хреновое дело, — пробормотал Керн.

Голлербах повернулся к Шнуррбарту:

— Ты чего распустил язык? Нельзя говорить ему об этом! Ты же его знаешь!

Шнуррбарт все еще смотрел на то место, где только что скрылся Штайнер. Он чувствовал себя человеком, который случайно поджег собственный дом и теперь стоит возле дымящегося пепелища. Он молчал до тех пор, пока Голлербах не дернул его за плечо и не крикнул прямо в ухо:

— Ступай за ним и приведи его обратно!

— Бесполезно, — ответил Шнуррбарт и, повернувшись к Керну, рявкнул: — Это все из-за тебя, идиот!

Керн виновато взглянул на недовольные лица товарищей и ничего не ответил.

— Вон идет Крюгер, — сказал Голлербах. Все повернулись в сторону дома, возле которого появились Крюгер, Ансельм и пленный русский. Каждый из них вел в поводу по паре низкорослых лошадок. Крюгер, улыбаясь, помахал им рукой.

— Мы нашли их! — жизнерадостно крикнул он. — Теперь можем поиграть в кавалеристов. — Заметив угрюмые лица товарищей, он обратился к Ансельму: — Привяжи лошадей. Пленного отведи в дом, — приказал он и бегом направился к Голлербаху и остальным. — Что случилось? — спросил он.

Голлербах раздраженно пожал плечами.

— Штайнер ушел.

— Как ушел? — требовательно спросил Крюгер.

— Я тебе все скажу, — ответил Голлербах и кивнул на Шнуррбарта, хмуро разглядывавшего поверхность воды.

— Да что, черт побери, произошло? — настаивал Крюгер. — Давай, рассказывай!

— С какой стати мне взвешивать каждое слово? — разозлился Шнуррбарт и рассказал Крюгеру обо всем.

Не успел он закончить, как Крюгер повернулся к Керну:

— Ты, урод! Вот только подожди!.. — прорычал он.

— Хватит! — оборвал его Голлербах. — Давайте лучше подумаем, что нам делать дальше.

Возникла неловкая пауза. Первым заговорил Шнуррбарт.

— Нам остается только одно: выполнять план, предложенный Штайнером. Сначала сбросим в воду содержимое повозок. Потом каждый из нас возьмет по русскому автомату и запас патронов. После этого отправляемся в путь. Возможно, Штайнер уже ждет нас где-то впереди.

— Да ты сам себе не веришь, — проворчал Крюгер, чувствуя, что его захлестывает гнев. — Тебе надо было попридержать язык!

Шнуррбарт собрался было ответить ему грубостью, но почувствовал, что Крюгер прав, и поэтому сдержался. Он понимал, что теперь, после размолвки со Штайнером, ответственность за судьбу взвода ложится на него. Он молча подошел к телеге и принялся скидывать в воду ящики с патронами. Какое-то время все молча наблюдали за его действиями. Затем Крюгер выругался и распустил ремень.

— Хватит стоять тут и глазеть! Работать надо! — бросил он и запрыгнул на телегу. Нагнувшись, поднял тяжелый ящик и швырнул его в реку. Остальные торопливо принялись помогать.

Перейдя через мост, Штайнер наткнулся на часовых. Услышав, как они окликнули его по имени, он почувствовал, что его мысли снова вернулись к солнечному апрельскому утру. Он остановился и посмотрел на Дитца, медленно приближающегося к нему.

— Какие новости? — спросил его юноша и дружелюбно, как-то по-детски улыбнулся ему. — Ты не мог бы прислать нам какой-нибудь еды? Мы умираем от голода.

Штайнер помедлил с ответом. Сейчас, когда гнев немного отпустил его, он почувствовал неуверенность в правильности выбранного решения. Ему стало неловко, когда он увидел перед собой улыбающееся лицо Дитца.

— Скоро поедите, — пообещал он. — Шнуррбарт пришлет вам еды или отправит кого-нибудь вам на смену.

— Почему Шнуррбарт? — удивился Пастернак, вступая в разговор. — Ты разве не вернешься обратно?

Когда Штайнер не ответил, на лицах часовых появилось встревоженное выражение. Дитц принялся нервно теребить ремень винтовки.

— Что-то случилось? — поинтересовался он.

Штайнер отрицательно покачал головой. Он чувствовал, что не может признаться этим парням, что бросает взвод.

— Я хотел немного осмотреться, — наконец сказал он.

Дитц и Пастернак недоверчиво посмотрели на него.

— Ты видел Керна? — спросил Пастернак.

Штайнер кивнул. Возникла пауза.

— Ты снова его ударил? — полюбопытствовал Дитц.

Взводный усмехнулся:

— Нет. С какой стати мне бить его?

— Хорошо, — облегченно вздохнул Дитц. — Я тут думал о нем. Знаешь, Керн вообще-то неплохой парень. Он просто еще не привык к фронту.

— Согласен, — кивнул Штайнер. — Но я боюсь, что он никогда не привыкнет к нему. Мне кажется, что он похож на того парня, который чувствует себя мужиком только тогда, когда залезает на бабу. — Увидев, что Дитц залился краской смущения, он рассмеялся и хлопнул его по спине: — Да ты еще настоящий ребенок.

— Как ты думаешь, сумеем мы выбраться из этого дерьма? — поинтересовался Пастернак.

— Надеюсь на это.

— Но ведь русские уже в Крымской.

Штайнер задумчиво рассматривал мыски сапог. Он испытывал неловкость от этого разговора, и ему захотелось поскорее закончить его.

— Нам придется обходить город стороной, — ответил он. — Но мы бывали в худших переделках.

— Ты нас выведешь, — решительно произнес Дитц. — Все будет нормально. — В его голосе прозвучало такое доверие, что Штайнер смущенно отвел глаза в сторону. Затем развернулся и, сделав несколько шагов, скрылся в лесу. Дитц проводил его восхищенным взглядом.

— Он нас вытащит отсюда, я тебе говорю, — сказал он, обращаясь к Пастернаку. — Обязательно вытащит.

— Знаю, — откликнулся Пастернак, и они вернулись на прежнее место.

Чем больше Штайнер удалялся от моста, тем менее уверенным становился его шаг. В его ушах все так же звенели последние слова Дитца. Они были чем-то вроде резинового бинта, привязанного к нему, который неумолимо тянул его обратно к мосту. Идти было тяжело, как будто он шагает по пояс в бурной реке, двигаясь против течения. Наконец он остановился и, обернувшись, посмотрел назад. В лесу было необычайно тихо. Тропинка петляла среди деревьев. Сквозь полог листвы пробивались лучи солнечного света, падая на землю крошечными пятнышками. Штайнер испытывал непривычную легкость, и физические ощущения казались ему какими-то нереальными. Он устало опустился на поваленное дерево и поставил автомат между ног. Наверное, нужно было взять с собой Пастернака и Дитца, подумал он, но тут же решительно встряхнул головой. Нельзя идти на компромиссы с собственной совестью. Затем ему вспомнился Дитц. Штайнер время от времени пытался разобраться в своем отношении к этому пареньку, но так никогда и не мог точно определить его для себя. Дитц был храбрым, но хрупким созданием с преданным сердцем и глазами доброй собаки. В остальном — ничем не примечательный юноша. И все-таки Штайнер чувствовал, что будет скучать по нему больше, чем по Шнуррбарту или по кому-либо еще. Может, тут дело в противоестественной тяге одного мужчины к другому? Может быть, Дитц открыл в самом себе потаенную склонность к мужеложству? Эта мысль встревожила Штайнера. Он закрыл глаза и задумался. Но как только он попытался нарисовать соответствующую мысленную картину, на его лице появилась брезгливо-презрительная улыбка. Нет, это совершенно исключено. Он слишком хорошо себя знает и не ошибается в собственном отношении к подобной мерзости. Глупо даже думать об этом.