Песнь Серебряной Плети - читать онлайн книгу. Автор: Бранвена Ллирска cтр.№ 64

Киэнн с трудом восстановил дыхание:

— Отстать, Сюнн! Просто отстань. Можешь рассказать всем своим приятельницам, что я больше ни на что не гожусь. И квиты.

Сюннгива презрительно фыркнула:

— Смешной человек. Рассказать-то я расскажу. Но только после того, как…

Она уверенно шагнула к нему, гипнотизирующе помахивая хвостом и вихляя бедрами — и вдруг взвыла угодившей в капкан лисицей, с шипением отпрыгнула в сторону, шлепнулась на задницу и принялась яростно дуть на голую ступню. Там же, куда она ступила секундой ранее, ворочался и пыхтел, щетиня иглы, свернувшийся клубком ёж. Вот только пыхтение его все больше походило на довольное хихиканье. Колючий шар шустро разворачивался, рос, менял очертания. Пока не обернулся хохочущим огненно-рыжим карликом с россыпью крупных веснушек на вечно вздернутом носу и то ли детскими, то ли взрослыми чертами лица. Росту в нем было не больше двух футов, одевался он в можжевелово-зеленое, а на поясе у него болтался длинный стальной кинжал без ножен, свернутый в тугое кольцо узкий плетеный кнут без рукоятки и потертая кожаная сума Рианнон с вылинявшей колдовской вышивкой — несомненно, один из первых и оригинальных экземпляров, изготовленных самой легендарной колдуньей. В общем, перед Киэнном стоял, должно быть, самый загадочный фрик Маг Мэлла: пикси-алхимик Эрмсен ап Эрмсен, обычно откликавшийся на короткое прозвание Эрме.

— Какого боггарта, Эрм? — обиженно проскулила Сюннгива.

— Потому что ты — дура, Сюнна, — безапелляционно заявил коротышка. — А он, между прочим, пытался спасти тебе жизнь. Ну и себе заодно, конечно.

Киэнн поморщился. То, что пикси в курсе событий и их подтекста, его особо не удивило. И его появление, в общем-то, было чертовски своевременным. Но делать новых долгов очень уж не хотелось. Однако не отвертишься.

— Что я буду тебе должен за эту услугу, Эрме?

Рыжий хитро прищурился:

— Ой, Киэнн, боюсь, у тебя такой монеты отродясь не водилось, какая бы мне в хозяйстве пригодилась! Хотя, признаться, одну вещь я мечтаю сделать с тех самых пор, как ты бесстыдно свалил с моего урока истории.

Он любовно погладил свернутый кнут.

— Вот уж не думал, что буду бит за самое меньшее из моих прегрешений! — хмыкнул в ответ Киэнн.

Лицо веснушчатого карлика вдруг сделалось злым и суровым:

— Ты просто неверно оцениваешь действия и последствия. Либо ты учишь Историю с большой буквы, либо влипаешь в истории с маленькой. И заодно втягиваешь в них весь свой народ, раз уж ему так не повезло иметь тебя своим королем.

Киэнн нервно поежился. Эрме всегда казался ему чудовищем, несмотря на фальшивую маску безобидного малыша. Чудилось, что его тень в сотню раз выше его самого.

— И что, экзекуция пройдет прямо здесь или у тебя есть на этот счет другие планы?

Пикси молча ухмыльнулся и молниеносным движением выдернул два или три волоска из шевелюры Киэнна. Затем также уверенно и быстро проделал несколько движений пальцами, по-видимому, связывая волоски особыми магическими узлами…

Продолжения представления Киэнн уже не видел: глаза застлала дикая боль, кости и сухожилия захрустели, мышцы свело нескончаемой судорогой. Его методично и беспощадно упаковывали в тело чего-то маленького и беспомощного. Кролик? Мышь? Нет, похоже, классика жанра…

А потом его накрыло тьмой, порожденной ладонями низкорослого колдуна, и оглушенное трансформацией земноводное бесцеремонно засунули в карман. После чего пикси, судя по всему, двинулся дальше своей дорогой, довольно насвистывая на ходу. К счастью, резко уменьшившийся объем мозга не позволял Киэнну-жабе в достаточной мере осознать унизительную безвыходность положения, в котором он оказался.

По прошествии неопределенного периода времени, по ходу которого несчастное животное впало в некую летаргию шока, жабу вытряхнули из кармана и запустили процесс обратного превращения. И минуту спустя распластанное и все еще вопящее от боли тело Киэнна лежало на гладком мраморном полу обширного холла, надо думать, служившего жилищем странному пикси. Пахло горячим воском, горьким миндалем, сыростью, слизнями, приторно-сладкими цветами дурмана и едкой до рези в глазах мандрагорой. Где-то приглушенно гудел огонь, и под потолком, казалось, гуляло эхо.

Сознание понемногу воскресало, возвращаясь из первобытного бульона в более-менее привычное состояние. Легкие вспоминали, как дышать без поддержки кожи, зрение обретало утраченную способность фокусироваться на неподвижных предметах, из обонятельного ряда выпали запахи слизней и уже едва ощутимой сырости. Киэнн тяжело поднял голову и, наконец, неуклюже сел, растирая затекшую шею и все еще ноющие виски. Кожа зудела, от одежды остались жалкие лохмотья.

— За что, Эрме? Ну неужели только за пропущенный урок истории?

Пикси сидел в высоком плетеном кресле-качалке с изогнутыми ручками-змеями и приделанными по бокам крыльями, точно у колесницы Триптолема с древнегреческой амфоры. От самодовольного выражения его полумладенческой-полустарческой физиономии бросало в дрожь.

— Я не настолько мелочен. — Он отпил глоток терпко пахнущего напитка из широкой фарфоровой чаши-кубка. Чашка, как и вся окружающая обстановка, казалась подчеркнуто слишком большой для своего хозяина, но коротышка, каким-то поразительным образом, умудрялся не теряться на фоне массивных кресел и высоких столов. — Хотя поверь мне, пропущенный урок истории — достаточно серьезное преступление.

Киэнн вздохнул, неуверенно поднимаясь на ноги. Холл, вне сомнения, располагался где-то в глубине пещерного грота — солнечный свет сюда не проникал, а потолки украшали висячие скульптуры сверкающих сталактитов. Тем не менее, света в пещерном зале было предостаточно: в золоченых подсвечниках и канделябрах пылали, должно быть, тысячи свечей, шипя и мерцая. А вот огонь в камине был явно магическим, окрашенным в сюрреалистические оттенки. Вдоль стен высились многоэтажные стеллажи книг, между ними складировались груды каких-то древних артефактов, толпились курильницы, мензурки, колбы и флаконы, скалились чьи-то отполированные до блеска черепа…

— Где мы вообще?

Хозяин надменно хмыкнул:

— Не находишь, что, если бы я хотел, чтобы ты знал, где находишься, я не стал бы утруждать себя заклинанием трансформации?

— Не сильно-то ты себя и утруждал, сдается мне, — проворчал Киэнн. Он еще раз окинул взглядом зал: ничего похожего на выход, конечно же, не наблюдалось. Если таковой и существовал, то был тщательно замаскирован. Как, надо думать, и наружный вход. — Я пленник?

Эрме невозмутимо кивнул:

— Пока да. — Он отставил в сторону чашку и вытянул из-за пояса свернутую змею кнута: — Ты ведь мне, помнится, что-то должен.

Глаза пикси полыхнули злыми огоньками. У Киэнна пробежал по спине холодок:

— Ты не шутил?

Пикси спрыгнул с кресла, разворачивая полосатого семифутового «змея» с тонким кусачим языком-жалом: