Элегантная наука о ядах от средневековья до наших дней. Как лекарственные препараты, косметика и еда служили методом изощренной расправы | Элеанор Херман | страница 35 | LoveRead.ec

Поскольку британская монархия зиждется на королевской родословной, то как только дело доходит до изучения останков, возникает дилемма. Что если анализ ДНК покажет, что мертвый король не был сыном своему предполагаемому отцу? Значит ли это, что Елизавета II занимает трон незаконно?

Современный анализ костей двух детей, найденных под лестницей в Тауэре в 1674 году, мог бы точно свидетельствовать, являются ли они останками погибших принцев – двенадцатилетнего некоронованного короля Эдуарда V и его брата, девятилетнего Ричарда, герцога Йоркского. В 1483 году, пребывая в Тауэре и находясь на попечении своего дяди, мальчики исчезли; их дядя немедленно провозгласил себя королем Ричардом III и далее никогда публично не упоминал племянников. Карл II приказал поместить кости в погребальную урну и установить ее в Вестминстерском аббатстве, рядом с останками родственников маленьких принцев – под Часовней Генриха VII, также называемой Часовней Богоматери. Неоднократные просьбы исследователей изучить кости были отклонены.

Останки Ричарда III, обнаруженные в 2012 году при раскопках автостоянки, стали настоящим подарком для ученых, которые могли исследовать их в свое удовольствие. Если бы кости были найдены на территории королевской собственности, то, скорее всего, их никогда не позволили бы изучить. Врачи определили, что скелет принадлежал мужчине, чей возраст совпадает с возрастом Ричарда на момент смерти (тридцать три года), который страдал от тяжелой формы сколиоза (как и король, что подтверждают исторические свидетельства) и многочисленных травм черепа (вследствие которых, по утверждению историков, скончался Ричард).

Поразительнее всего, что то, чего все так боялись, случилось на самом деле. Тесты, сопоставлявшие ДНК скелета с ДНК потомков сестры Ричарда Анны Йоркской, подтвердили сходство митохондриальной ДНК (которая наследуется только по материнской линии). Что касается мужской части семьи, то ДНК Ричарда должна была совпадать с ДНК его кузенов, так как у них имелся общий предок: Джон Гонт, умерший в 1399 году, приходился отцом Генриху IV, а Ричарду – прадедом. По крайней мере, так утверждали книги по истории. Однако когда исследователи изучили ДНК ныне живущих потомков герцогской семьи Бофорт (которые также предположительно происходят от Джона Гонта), то обнаружилось отсутствие совпадений по маркерам Y-хромосомы, которое эвфемистически окрестили «ложным отцовством». И хотя потомки Бофортов винят во всем одну из герцогинь времен XVIII века, некоторые ученые продолжают считать, что Генрих IV был бастардом, которого Джон Гонт воспитал как собственного сына. А это означает, что все английские короли, сидевшие на троне с 1399 года, не имели на него права с точки зрения генетики.

Исследователи могли бы точно определить, когда именно случилось «ложное отцовство», если бы имели доступ в гробницы тех, кто находится в родословной между Джоном Гонтом и живыми потомками Бофортов. Однако такое расследование вряд ли будет одобрено Ее Величеством королевой Елизаветой II. Большинство людей объясняют отказы тем, что британская королевская семья желает, чтоб ее покойников никто не тревожил.

Однако до изобретения ДНК-тестов исследователи радостно вскрывали гробы и изучали останки. В 1789 году рабочие, восстанавливавшие часовню Святого Георгия в Виндзорском замке, обнаружили гроб Эдуарда IV, отца погибших принцев, который умер в 1483 году. На трупе сохранились длинные каштановые волосы, а на дне гроба – красновато-коричневая жидкость. Люди, посещавшие гробницу, отламывали кости, отрезали волосы и собирали жидкость в качестве сувениров.

В 1813 году группа джентльменов (в числе которых был Георг, принц Уэльский) вломилась в склеп Карла I, обезглавленного в 1649 году, вскрыла его гроб и забрала голову для изучения. Они отметили, что выглядел король точно так же, как на портретах Антониса Ван Дейка, – только носа не хватало.

В 1868 году, на пике викторианской чопорности и благопристойности, ученые исследовали гробницы под Вестминстерским аббатством, чтобы точно определить, кто где находился, – и, если это было возможно, осмотреть останки мертвых королей и королев. Яков I оказался в склепе Генриха VII, подвинув в сторону жену Генриха Елизавету Йоркскую и будто бы подчеркивая этим свое происхождение от первого короля Тюдоров. Гроб Елизаветы I водрузили на гроб ее сводной сестры Марии I, чтобы и по смерти она одерживала над ней верх, как это было и при жизни.

И вот неподалеку, в одиноком маленьком склепе всего семи футов в длину и два в ширину, сыщики обнаружили Эдуарда. То оказалось одно из самых сырых мест в подземелье, и гроб был «расколот и деформирован, а также испорчен длительной коррозией», согласно отчету. Дерево разъело столь капитально, что они могли даже видеть гладкий белый череп короля.

Современная диагностика

Даже без анализа останков мы можем сделать вывод о том, что погубило короля-подростка. В Англии времен Тюдоров свирепствовал туберкулез. Он свел в могилу деда Эдуарда Генриха VII в возрасте пятидесяти двух лет; он же, вероятно, стал причиной смерти дяди Эдуарда – Артура, принца Уэльского, который скончался также в пятнадцать лет. Если Эдуард вдохнул микробактерию туберкулеза за много лет до смерти, когда был совершенно здоров, то иммунная система предотвратила инфекцию, инкапсулировав ее, то есть отгородив «стенкой». При латентном туберкулезе бактерии остаются живыми, но дремлют, не способные распространяться ни в легких, ни через кровоток. При таком раскладе ни Эдуард, ни его врачи ничего бы не заподозрили.

Если же иммунитет человека с латентным туберкулезом подавлен, то инкапсулированные бактерии могут вновь обрести активность и разрушить барьер. Мучительный упадок сил Эдуарда мог быть связан с корью, одолевшей его в апреле 1552 года. И хотя он быстро вернулся к верховой езде, рыцарским турнирам и охоте, но корь (которая, как нам теперь известно, снижает естественную сопротивляемость организма туберкулезу) могла запустить туберкулезные бактерии в кровь. К февралю следующего года болезнь повредила легкие настолько, что Эдуард уже не мог встать с постели из-за приступов кашля.

Тело короля сопротивлялось бы туберкулезу, выбрасывая в кровь химические вещества для борьбы с инфекцией, – отсюда лихорадка и воспаление. По прошествии нескольких недель свирепая инфекция перешла в сепсис, повреждая органы и провоцируя появление открытых язв на коже, а также выпадение волос и ногтей. Чем сильнее повреждались ткани легких, тем хуже они функционировали, отчего у больного появлялся цианоз – синюшное окрашивание кожи, обусловленное дефицитом кислорода в крови. На активной стадии туберкулеза в легких образуются абсцессы – полости, заполненные гноем, – что и обнаружили врачи в процессе вскрытия.

Будучи способными распознать чахотку, которую наблюдали как у живых, так и у посмертно вскрытых пациентов, королевские врачи понятия не имели о том, что ее вызвало. Туберкулезная палочка была открыта только в 1882 году немецким врачом Робертом Кохом.

Можно с уверенностью утверждать, что организм Эдуарда действительно был отравлен, но вовсе не мышьяком, а массивной инфекцией. Королевские врачи, не понимая причин заболевания, были близки к тому, чтобы назвать верную причину смерти.