Притворись его женой - читать онлайн книгу. Автор: Елена Кутукова, Марина Весенняя cтр.№ 29

Холодная. Но не слишком.

Делаю шаг, ступаю по песчаному дну.

Эх, вот почему в воде так хорошо, но вначале всегда холодно? Почему в ней не может быть сразу комфортно? Или я не в тех широтах плавать каждый раз пытаюсь? Никогда не оказывалось так, чтобы окуналась в тепло, если это, конечно, не ванна.

Максим сразу сменил направление, и поплыл в мою сторону. Дно же неровное, а он вроде как должен меня подстраховывать.

— Эй трусишка, иди сюда, — позвал он, протягивая руки и давая понять, что готов поймать.

— Я не трусишка. Я от холода дрожу! — невольно возмущаюсь.

— Я согрею, — пообещал Максим, одним рывком оказываясь возле меня и ускорил мое погружение.

В один момент я еще только собираюсь намочить кожу выше колен, в следующий — уже по шею в воде, судорожно хватаясь за широкие плечи своего-не своего кавалера.

Еще движение, и Максим помогает мне обхватить его ногами, оказываясь запредельно близко.

— Так же теплее? — парень крепко держит меня и не дает отстраниться.

Да я и не стремлюсь, если честно.

Обомлела от… от всего. Лошади, лес, река, лето, волшебный парень…

Который склоняется к моим губам, и я сама двигаюсь навстречу поцелую. Каким бы безумством это ни было.

Теперь свидание точно волшебное.

Просто так целоваться, стоя в воде и знать, что тебя никто не отпустит — великолепно. Поддержка, пусть физическая, но настолько реальная, настолько ощутимая. Прижиматься к друг другу, кожа к коже, когда кажется, что ближе нельзя.

Великолепие. Чистейшее, неразбавленное удовольствие.

Даже не поняла сколько времени мы так провели в воде. Целовались, плавали, снова целовались, ныряли с головой.

И снова целовались.

Вылезли только тогда, когда поняли, что все-таки можем заболеть. Точнее, Максим понял и решил меня вытащить из воды, на руках само собой. Прямо традиция. По-другому он и не делает.

Максим сразу запутал меня в полотенце, а сам остался высыхать в теплых солнечных лучах. В довершение всего еще достал еду из сумки.

— Пицца и круассаны, конечно, остывшие, но вполне съедобные.

Боже, кажется…

Кажется, я начинаю влюбляться.

Не серьезно, конечно. Шучу. Это как сказать "я люблю тебя", когда после долгого жаркого дня на высоких каблуках, кто-то помогает снять тебе туфли. Хотя истинным волшебником Максим мне показался, когда достал из своей поклажи бокалы из небьющегося стекла.



Уплетая круассан, за который Вика бы мне высказала, ибо мучное есть вредно, мне казалось, что мы с Максимом каким-то образом сбежали на край света И теперь пребываем вдали ото всех проблем и заморочек, которые могли бы нас коснуться, останься мы в городе.

Максим даже костер соорудил, окончательно поразив меня своими навыками. Нет, знаю, что это несложно, просто уже сто лет не сидела у огня.

— Садись ближе, — предложил мужчина. — Не мерзнешь?

Покачала головой. Губы расплылись в улыбке. Во-первых, действительно, так приятнее согреваться, во-вторых, опять же романтика.

Всегда любила запах костра. Чуть сладковатый, древесный.

— Есть еще вариант, как можно согреться, — Максим сел рядом и накрыл мои губы новым поцелуем, давая понять, что именно он имеет ввиду.

Как всегда — уверенный, страстный и жадный. Ненасытный и голодный. Я сама долго дразнила этот голод в мужчине.

И, честно…

Мне нравилось то, что происходит.

С пылкостью прижалась к Максиму, будто он единственный источник тепла, а я отчаянно хочу согреться.

Стоит ли удивляться, что мокрое белье вскоре становится лишним? Глупое и ненужное препятствие на пути к запретному наслаждению.

В голове промелькивает слова: "Стоп, Ника, Красный" Красный!!!"

Это парень моей сестры, это чужой мужчина…

Но любые возражения немедленно разбиваются о простейший аргумент — Вика сама меня об этом просила.

Почему мне должно быть стыдно за мое желание? И за ее тоже?

Даже понимание, что все это безумие — совсем не помогает. Ошибка, провал… Плевать!

Когда губы Максима касаются моей шеи и спускаются все ниже, не помогает никакая логика и рассудительность. Мне, как никогда, хочется быть безумной. Пусть даже дальше ничего, кроме шанса, что мы с Максимом больше не встретимся никогда. В любой момент звонок Вики закончит все то, что вроде как было между нами.

Плевать на то, что Максим никогда не узнает правды. Боже, да он и не должен ее узнать!

— Вик, что с тобой?

Черт, как всегда, внимательный Максим заметил, что мыслями я совсем не с ним.

И что мне ему отвечать? Ну не скажешь же, что я просто задумалась? Придется придумывать что именно у меня на уме. Да кто в такие моменты с таким то парнем, вообще, думает?

— Что-то болит? — уточнил парень, спасая меня от неловкой паузы и очередного вранья.

— Может, стоит все-таки съездить к врачу и провериться? — предложил Максим, немного отвернувшись от меня.

Нет! Нет, нет, нет и нет!

Как можно останавливаться в такой момент?

Поставим вопрос иначе. Какой мужчина способен в такой момент остановиться?!

Это с ним что-то не так? Или со мной?!

Невольно осмотрела себя с ног до головы, чтобы понять — что во мне отталкивает настолько, что лучше отправиться к врачу, чем заняться любовью?

Стоп, Ник. Может все проще, и Макс попросту страдает от гиперопеки? И я зря опять планирую погрузиться в самокопание?

Наверное, я должна быть благодарна, что Макс сам остановился. Пока мы не наделали глупостей. Глядишь, это знак свыше? Возможно, мне стоит чувствовать облегчение, но не получилось.

Вместо облегчения я испытывала лишь легкую обиду. Будто бы меня поманили конфеткой, а съесть не дали.

Даже хуже. Я — не Вика. Не Вика настолько, что мужчина не хочет ко мне прикасаться.

Где-то что-то пошло не так.

— К черту врачей, — потянулась к Максиму за новым поцелуем.

Я устала от самокопания. И от Вики. И от рассуждений что правильно, а что нет.

Я могу один вечер дать себе волю, и получить то, чего мне хочется? Даже если хочется чего-то плохого и не самого правильного, с этической точки зрения?

Я хочу того, что может случиться между нами с Максимом прямо сейчас. То, что, возможно, может никогда не повторится. То, что может оказаться чем-то ужасным. Или наоборот — прекрасным настолько, что остаток жизни я буду кусать себе локти за то, что переступила черту.