Корпоративное бессознательное - читать онлайн книгу. Автор: Александр Андронин cтр.№ 111

Он снова посмотрел на танк, под которым пережидал бурю. Выползая, он своим телом пробил бруствер из наметенного пепла. Выглядело так, словно он выбрался из собственной могилы.

А может, он так и остался там? Он сел у танка и вгляделся в темноту. Там что-то было. Чьё-то тело. Он продолжал смотреть, не мигая, и постепенно очертания тела становятся всё более ясными.

Человек лежит на столе. Руки и ноги привязаны широкими ремнями, он не может пошевелиться.

Что-то стукнуло по броне. Он поднял голову и увидел на танковой башне девушку с бледной кожей и чёрными глазами – она сидела, скрестив ноги в больших мужских ботинках, и смотрела на Кеорта. Из-за её спины выглядывали края сложенных крыльев.

– Меня сейчас будут убивать, – сказал Кеорт. – Отвернись.

Она покачала головой, и пепел осыпался с её волос.

Он моргает, чтобы смахнуть с глаз пелену из пепла. Ремни ему просто привиделись. Это операционный стол. А двигаться он не может из-за наркоза.

– Я выполнил задание? – беззвучно спросил он у склонившегося над ним врача.

Врач не ответил.

– Я умер? – спросил Кеорт.

Может, на самом деле он сейчас там, в долине Акерон? Скорчился под сгоревшим танком, а перелет на «Хароне», Артон, Эйди – всего лишь предсмертный бред?

Врач взглянул ему в глаза, ничего не ответив, и растворился в черноте.

Маленькая комната. Он прикован к койке. На руках и ногах широкие кожаные ремни. Ему дали отдохнуть, как обычно бывает в середине сеанса. Невнятные образы разбегаются по закоулкам сознания – наверно, им тоже больно от разрядов. Он пытается ухватить их, вытащить на яркий свет, бьющий с потолка – нужно хоть чем-то заполнить пустую голову.

Кое-что удаётся поймать и понять, что он видел только что, между разрядами: ему казалось, что он путешествовал через бескрайнюю равнину, усыпанную пеплом. Какой это был круг? Который по счёту? Он был до или после того, в котором струится дождь?

Пепельная равнина, разрушенный город в тумане, заброшенная станция – какая причудливая фантазия… Такое бывает. Иногда во время сеанса разум за несколько секунд создаёт целые миры, невероятные истории. Они живые, яркие, как бело-синие вспышки от разрядов. Это как-то связано с электрической стимуляцией мозга. За несколько секунд можно прожить целую жизнь, ощутить её всеми органами чувств. Даже почувствовать боль. Скосив глаза вниз, он приподнимает правую руку, насколько позволяет ремень. С ладонью всё в порядке. Фантазия была такой настоящей, что он не удивился бы, окажись кисть разорванной в клочья.

Громкий щелчок – включается аппарат, гул трансформатора заполняет маленькую комнату. На виски ложится холодный металл. Он сжимает челюсти, стискивает резиновый цилиндр в зубах.

Сейчас начнётся снова. Сейчас. Напрягшись, он ждёт, но разряд, как всегда, бьёт неожиданно. Он выметает из головы все образы, топит их все в бело-синей вспышке.

Агония продолжается.

Земля. Он на Земле.

Он смотрел на светильник на потолке, пока из глаз не потекли слёзы. Он не знал, почему плачет – из-за яркого света или от счастья. Он рассмеялся бы, если бы не пластиковая трубка в горле. Он даже улыбнуться не мог – губы были заклеены пластырем, удерживающим трубку на месте, и от этого онемели. Когда он попытался снять его, то обнаружил, что не может пошевелиться, будто он пролежал во сне несколько месяцев и разучился пользоваться собственным телом.

Всё в порядке. Слабость, спутанность сознания – это обычные последствия анабиоза. Он действительно лежал неподвижно целых одиннадцать месяцев, пока спасательная шлюпка летела от Терны-31 к Земле. Но теперь он достиг цели. Всё было не напрасно.

Он с трудом повернул голову, насколько позволяла трубка, и сквозь слёзы разглядел прозрачную колбу, внутри которой равномерно поднимались и опускались меха аппарата ИВЛ. Увидел светящееся датчиками медицинское оборудование, кривые, бегущие по матовым табло.

Это Земля. Там, на Терне-31, всё оборудование сгорело. Он снова рассмеялся про себя. Его мечта исполнилась. Скоро он встретится с высшим руководством. Увидит их своими глазами, как он всегда хотел. Его скитания по далёкой планете, всё, что ему пришлось там сделать – всё было не зря.

…А девушка? Где она? Он нахмурился, пытаясь вспомнить. Он вернулся на Землю один? Где она – светловолосая, всё время таскала с собой большую тетрадь? А тот, другой? Странный, мало говорит, всё время как бы не в себе – где он? Он ещё починил десантный бот, на котором они летели. Они должны были найти спасательную шлюпку. Искали в разрушенном городе… он потерялся там? Остался в тумане?

Где девушка? Она принадлежит ему, она важна для него.

Её зовут… Её зовут…

Рядом раздались шаги, скрип колёсиков. В поле зрения появился человек в белой тканевой маске, в халате медика. Человек подкатил столик, позвякивающий инструментами, наклонился, поправляя дыхательную трубку. Волосы на левой стороне его головы были короче, чем на правой. Когда он повернулся, стала заметна наполовину скрытая маской татуировка.

«MEDIC-23». Буквы выжжены лазером прямо под глазом.

Человек взял со столика шприц, поднёс к глазам. Потянул простыню вниз, открывая его правую руку. С ней что-то произошло – её от локтя до кисти покрывал гипс. Сама кисть была забинтована и даже при этом выглядела пугающе узкой.

Он не почувствовал укола, только рука под гипсом отозвалась тупой болью. Он спросил бы у медика, что сейчас растекается по его венам, от чего так участился пульс, от чего кровь прилила к голове. Что за вспышки мелькают перед глазами.

Высокий холм, неподвижное тело гиганта на вершине. Чужое отражение в зеркале посреди тёмного медблока. Кровавый чердак, растерзанные тела на полу. Коридор в свете зарниц, в нём полно трупов.

«Меня зовут Кеорт Квинт. Я всё ещё на Терне-31».

– Ты здесь уже четвёртый день.

Артон сидел на соседней койке. Он уже приходил, но тогда Кеорт с трудом понимал, кто пришёл, кто он сам и где он находится. Его колотила дрожь, было то невыносимо холодно, то нестерпимо жарко. Боль грызла правую руку и грудь. Он то приходил в сознание, то задыхался в душном бреду.

Он провёл между жизнью и смертью три дня. Ему показалось – три года.

Он по-прежнему не мог говорить и был способен общаться только с помощью жестов здоровой левой руки. С правой сняли повязку, оставив гипс от локтя до запястья.

От правой кисти осталась только половина. Безымянного пальца и мизинца больше не было. Кости, к которым они крепились, удалили практически полностью, и ладонь стала маленькой и узкой, не похожей на человеческую.

Кеорт до сих пор не мог привыкнуть к тому, как теперь выглядит его собственная правая рука. Вряд ли она теперь на что-то годится, разве что на то, чтобы показывать простые жесты.