В паутине иллюзий - читать онлайн книгу. Автор: Марина Болдова cтр.№ 27

Поместив к себе в клинику Марго, Карл приступил к ее лечению. Уже после первых сеансов стало ясно, что та действительно серьезно больна – в ней скопилось против сестры столько злобы, скрываемой много лет, что рано или поздно что-то подобное должно было произойти. Карл тогда разозлился в первую очередь на себя: занимаясь своими пациентами, проглядел болезнь девочки, выросшей у него на глазах! И все же случай Марго, как никакой другой, подходил для его исследований, и он с энтузиазмом взялся за лечение.

Марго стала за всю его практику единственным пациентом, с которым «методика Брехта» сработала не так, как ожидалось. Но и с ней же она показала потрясающий побочный результат – эффект ясновидения. Марго стала рисовать «вещие» картины. Поначалу карандашные наброски выкидывались санитаркой, убиравшей палату. Листы бумаги были всегда смяты и валялись на полу. Но однажды Карл Генрихович увидел аккуратную стопку на столе. Перебирая рисунки, он заметил и некую закономерность – на всех присутствовали геометрические фигуры, числа, символы. И практически вся радужная палитра плюс черный цвет. Он задал ей вопрос: что это означает? В ответ Марго пожала плечами. Он понял: она рисует то, что дает мозг под воздействием настоев трав и гипноза. Заострять внимание на рисунках не стал, время было позднее, сестра со шприцем стояла рядом наготове – Марго по-прежнему не могла заснуть самостоятельно. Он забрал стопочку с собой, чтобы просмотреть внимательнее. И тут случилось непредвиденное. Или, как он посчитал, вмешались небеса. Он успел лишь положить перед собой один из набросков, как без стука вбежала та самая санитарка. На одном дыхании выдав, что у нее только что родился внук, хотя еще два месяца ждать бы, она попросила отпустить ее навестить дочь в роддоме. Он кивнул, соглашаясь, поздравил искренне, уткнулся опять в рисунок. И замер. Первое, что бросилось в глаза, – небрежно начерченная ленточка голубого цвета, выходившая из белого круга. Над лентой простым карандашом были написаны цифры 200200. Он с утра еще, подписывая какой-то бухгалтерский документ, позабавился: интересная сегодня дата – двадцатое февраля двухтысячного года, 20.02.00. Двести, двести.

Пришло как озарение: голубая лента – мальчик, родился сегодня – внук санитарки. Он посмотрел внизу дату, когда Марго сделала этот набросок, – почти месяц назад.

Карл Генрихович внимательно рассматривал один рисунок за другим и нашел еще несколько таких совпадений. Все они касались людей, с которыми Марго сталкивалась здесь, в клинике. Переплетенные две ленты – синяя и красная, узелок, розовая ленточка, над ней «311299» – он сам поздравлял перед Новым годом своего молодого аспиранта с рождением девочки. Здесь же из белого круга лента черного цвета с крестом на конце и датой 150100. Парень в этот день потерял погибшего в аварии отца. Он, Брехт, подписывал приказ о материальной помощи ему. Под этим наброском, касающимся, как было видно, семьи аспиранта, стояли подпись Марго и дата трехмесячной давности. Ладно, с рождением – срок можно посчитать (хотя в этом случае ребенок родился на два месяца раньше!), но она предсказала и смерть человека!

Проверив все девять рисунков, он разложил их на две стопки. Тех, где имелись черные ленты, было два. Один «принадлежал» аспиранту, другой – санитарке Лиде. Черная лента с крестом была довольно длинной, исходила не из белого круга, а как бы со стороны, из ниоткуда, и дату имела далекую – 040705, то есть проверить можно будет лишь через пять лет. Во второй стопке осталось семь набросков. «Позитивные», так окрестил их Карл Генрихович, подписывая папку, куда сложил.

Это было невероятно!

Первое, что он сделал, купил масляные краски, кисти, холсты и мольберт.

Рисовала Марго лишь сразу после сеанса гипноза. Торопливо попрощавшись с ним, бегом бежала в «студию» – он выделил ей небольшую комнату на втором этаже клиники. Дело шло к выписке, но Карл Генрихович решил задержать ее еще на год. Аркадия легко согласилась.

Он наблюдал за девушкой, ежедневно посещая студию. Приходил и в ее отсутствие, рассматривал рисунки. Экспериментировал с настоями трав, основой лечения, и способами воздействия на психику. Но понять, почему разорванных в клочья листов с набросками так много, а картин, написанных маслом, всего четыре, так и не смог. Второй год лечения прошел, он решил выписать Марго домой. Она стала спокойной, приступы внезапной агрессии прекратились. Ей легко давались языки, она с удовольствием играла в шахматы и карты, с математической точностью просчитывая наперед ходы. Он знал, что Марго частенько играет с персоналом на деньги, всегда выигрывает, но тут же возвращает всю выигранную сумму назад. Она играла ради самой игры.

Он тогда позвонил Аркадии и сообщил, что готов отпустить Марго домой…

«Кстати, а записи с лечением Игната в той же коробке! Да куда ж я все подевал?!» Что спрятанное где-то в кабинете, он не сомневался.

Неожиданно ноги сами привели к кожаному дивану за ширмой. Этот мебельный монстр раскладывался в ложе, на котором с комфортом могли разместиться трое. Мягкие подушки вынимались по одной, открывая три вместительные ниши. В одной из них Карл Генрихович и обнаружил то, что искал.

Дисков с записями сеансов с Игнатом было всего три. Четвертый сеанс не понадобился. И куда-то очень давно исчезла главная, итоговая запись с его, Брехта, выводами.

…Он тогда удивился звонку. Голос принадлежал взрослому человеку и никак не подростку. А просил тот о встрече и помощи себе лично. Карл занимался подростками и молодыми людьми до 20 лет, накапливая материал для статьи в английский профильный журнал – настала пора выходить на мировой уровень. Его методика давала потрясающие результаты, ничего подобного в практике известных к тому времени психиатров не было, и ему для обобщения выводов не хватало лишь описания еще нескольких интересных случаев. Он хотел отказать, но тут мужчина назвал свои имя и фамилию.

Вынужденно соглашаясь и назначая время первого сеанса, он никак не мог предположить, о чем пойдет речь. Игнату, так он просил себя называть, упирая на то, что Брехта ему рекомендовали как человека крайне порядочного, нужны были сеансы гипноза. Вкратце звучало так – его домогается женщина много старше. А любит он ее дочь. Любит безумно, но не может признаться по трем причинам. Одна из них – девушка несовершеннолетняя. А вторая – Игнат боится ее матери. Точнее, ее очень уж пылких чувств к нему. И главная проблема – он и сам привязан к женщине, но не понимает почему. Вот это он и хотел бы узнать на сеансах гипноза. И избавиться от зависимости.

Ничего сложного в ситуации для Карла не было. Он погрузил Игната в гипнотический сон и начал работать. Первый диалог с ним был коротким и чисто ознакомительным. Проводив пациента, Карл несколько раз прослушал запись, как делал это всегда, и насторожился. Что-то в ответах Игната на его вопросы показалось знакомым, словно он сам был на той даче, где встречались любовники, или описанная Игнатом внешность женщины кого-то напоминала… Но мысль была нечеткой и с приходом следующего пациента, а им была Марго Улицкая, исчезла без следа.

Второй сеанс с Игнатом выявил причину: мужчину держал и одновременно манил страх перед женщиной. Авторитарность его матери вылилась в неспособность взрослого сына отказывать старшим. Случай был ординарным, последствия такого воспитания мамами мальчиков легко устранялись, поэтому Карл Генрихович не стал перед ним лукавить, предложив еще всего одну встречу.