Мать Сумерек - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Машевская cтр.№ 38

Его, Маатхаса, годы проходят, частенько думал Хабур. И у него все еще нет ни сына, ни дочери, которые могли бы подхватить из рук отца выпадающий меч правосудия. Сколько еще можно ждать тану Яввуз? Вся семья настойчиво требовала от Сагромаха «жениться уже на ком-нибудь попроще» или хотя бы узаконить кого-нибудь из бастардов. Но Маатхас был непреклонен, и Хабур не торопился подливать масла в огонь.

Он был ненамного старше Сагромаха, хотя и поседел совсем рано. Уже в тридцать его виски были белы, а в тридцать пять до цвета северной пустоши выцвели и усы. И тем не менее, он был Сагромаху старшим товарищем, и чувствовал, что, если не поддержит, Маатхас сломается. Либо сдастся, либо отчается до того, что его будет больше и не узнать. И если всеми остальными Маатхасами Лазурного чертога двигала забота о клане, он, Хабур, мог попросту заботиться о человеке, вскормленном молоком его родной матери. О человеке и только о человеке.

Именно поэтому он уповал, чтобы надежда Сагромаха не оказалась иллюзией и не разбилась о правду склочного и неуправляемого характера Бану Яввуз. Потому что, если Праматерь позволит, она окажется женщиной, способной заботиться о других. По крайней мере, на войне так во многом выглядело.

— Их видели в столице, — подтвердил Хабур. — Но в чертоги они вернулись порознь.

Маатхас напрягся:

— Откуда знаешь?

— Ты сам оставил в её окружении несколько доверенных ребят. Да и … Не пойми неверно, отдай я его в первую очередь, ты бы не уладил все остальные дела, — протянул Хабур и, отложив кипу пергаментных листов, достал из-за пазухи конверт за пурпурной печатью с головой волка. — Гонец доставил незадолго до того, как я явился.

Значит, мгновенно сообразил Сагромах, брат наскоро подбил пачку вопросов, чтобы, когда Маатхас уедет из чертога, совсем уж не запустить.

— Чего медлишь? — спросил и вырвал из рук молочного брата конверт. Оглядел — печать цела. Большинство его писем Хабур вскрывает, не заботясь о тайне донесений: доверие ему Сагромаха было поистине безразмерным. Но на этот раз Хабур самоустранился от участия, и Сагромах, отчетливая понимая причины, был признателен.

— Можешь не уходить, — буркнул Маатхас, разворачивая конверт.

Быстро пробежал глазами. Оживился, зажегся, схватившись, как сухой осенний лист, по краям и высохшим жилам которого побежала искра.

— Мне нужен тот плащ, конь и пять человек охраны из лучших конников. Доделай остальное, — Маатхас подпрыгнул, даже не раздумывая. Но Хабур его удержал:

— Ты не можешь являться по первому её зову, — качнул седой головой. — И тем более, не можешь рисковать, выезжая всего с пятеркой людей, особенно после новостей, что на границе с Раггарами у них не спокойно.

— Какое мне дело до Раг…

— Мало ли, что может случиться, Сагромах. Тебе нужно нормально собраться и выехать в удобное время.

— Мне нужно, Хабур, — Сагромах в ответ взял брата плечи и чуть тряхнул, — чтобы я поскорее внес ясность. Потому что отношения вроде наших особенно плохи тем, что затягивают. Я уже почти привык быть ей союзником, чаявшим большего, но потерпевшим неудачу и смирившимся с ролью верного друга. А мне не это нужно. Я хочу быть с ней иначе, и если не переговорю сейчас…

— Она была с Дайхаттом…

— Седло — не постель, — заметил Сагромах. — Вместе путешествовать не значит вместе спать. К тому же — это ведь Бану, — он улыбнулся краем губ, убеждая брата, но в душе всковырнулся червь сомнения. Хабур-то не знает, но «это ведь Бану» была сама готова сблизится с ним, Маатхасом, на памятном пикнике. Кто знает…

А, бред! — Сагромах тряхнул густогривой головой. Единичный случай ничего не значит и ни о чем не свидетельствует. Не он ли подвел к тому, что Бану первой дотронулась до него? Не он ли ждал, надеялся и не верил, что это вообще возможно?

— Са, — просто позвал Хабур, как звал брата с мудренным именем, когда оба они были детьми.

— Да-да, — раздраженно протянул Сагромах. — Займись подготовкой отъезда. Как только, так сразу. И обязательно пусть соберут тот плащ.

Хабур смотрел вслед мужчине, проходящему сквозь входную дверь в кабинет-спальню. Даже самые влиятельные из людей, одолеваемые серьезным чувством, превращаются в непослушных юнцов, готовых срываться по первому зову милой, и по настойчивому — сердца.

* * *

Возвращаясь с рыночной площади, где казнили родственников Отана, Бану, раскачиваясь в седле рядом с Тахбиром, велела ему конфисковать особняк убитых… и отвести в качестве резиденции для нескольких капитанов из числа подданных Сиреневого танаара, которые после окончания Бойни пошли с её армией на север по той или иной причине. Общим счетом к сегодняшнему дню в её танааре было около шестисот сиреневых бойцов, так что шесть сотников с сопровождением с легкостью могли бы там разместиться. Заблаговременных планов на особняк у танши не было, а вот сейчас стало очевидно, как использовать его наилучшим образом. На его основе можно будет открыть хороший торговый дом, в котором будет гостевое крыло для торговцев из танаара деда. Крепкие отношения с Ниитасами особенно важны, пока Иден не помер.

Тахбир кивнул, пообещав заняться вопросом.

Когда делегация Яввузов спешивалась во внутреннем дворе донжона, Бану придержала Иввани за плечо и попросила пойти с ней. В кабинете окинула девчонку взглядом: обещала стать красоткой. Не миловидной, как Иттая, не хорошенькой, как Ниильтах, и даже не сдержанно привлекательной как сама Бану. Иввани росла красавицей, и Бану с удивлением обнаруживала, что кузина напоминает ей раманин Джайю: стройная, тонкокостная, с черными волосами до осиной талии, только глаза голубые, как у большинства Яввузов. Грудь высокая и небольшая, как утренние пряники, которые выпекала Адна, пока жила в чертоге.

Кажется, для Адны скоро сыщется новое занятие, прикинула в уме Бану.

— Тану?

Голос звонкий и совсем еще девичий. Она будто нарочно создана для Черного дома, вдруг улыбнулась Бансабира.

— Хочешь, чтобы и тебя так называли?

— В смысле, — не поняла девчонка, — таншей?

— Точно.

— Хочу, конечно, — молодое, с персиковой кожей лицо засветилось. Живая, чертовски живая и юная. И вместе с тем, пока еще куда скромнее Бансабиры.

— Я научу тебя.

Иввани зацвела, как самый гордый гиацинт. Так легко еще управлять её желаниями. Если уж вопреки Бану Сив будет препятствовать объединению с Дайхаттом, против воли единственной дочери, скорее всего, не пойдет.

— Я сделаю, все, что нужно!

— Усердно тренируйся. Это главное для начала, — Бансабира подошла к сестре вплотную. Хоть она и достаточно рослая, но ниже Бансабиры почти на полголовы. Интересно, выросла ли она, Бансабира, с тех пор, как вернулась в Яс? Похоже, все-таки вытянулась на дюйм или около того.

Танша положила ладони на плечи брюнетки, заставив ту поднять лицо навстречу госпоже: