Госпожа ворон - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Машевская cтр.№ 68

Невысокое здание, напоминающее деревянную усадьбу скромного старосты, предстало взору совсем скоро. Не убавляя шаг ни на миг, Шиада приблизилась, сбрасывая капюшон с сияющих рыжих волос и даже не замечая расступающихся перед ней жриц и жрецов, которые выполняли здесь, в обители Неллы Сирин, прямые обязанности.

Когда Шиада переступила порог деревянного дома, Нелла обернулась сразу, будто только и ждала, когда племянница явится.

Она была среднего роста, как сама Шиада, но всегда выглядела статной и горделивой из-за осанки и манеры держаться. Это было врожденным. И это всегда притягивало Шиаду к Нелле, в особенности в дни, когда пятилетним ребенком будущая Вторая среди жриц впервые увидела остров Величественного Змея Праматери.

Их взгляды — орехово-каштановый и обсидианово-черный, равно сильные и равно гордые — встретились мгновенно. И на мгновение еще успела подумать Нелла, как удивительно, что Сирины так редко походят друг на друга внешностью, но всегда узнаются среди всех прочих по особенной густоте окружающей их силы.

А потом Шиада шагнула вперед и, уже почти встретившись с представленными объятьями, пала на колени, опустив голову.

— Я приветствую и преклоняюсь перед Голосом-и-Дланью-Той-Что-Дает-Жизнь.

Нелла замерла, потом на мгновение коснулась ладонью запыленных дорогой медных с переливами волос. И наконец, ответила на это приветствие так, как полагалось:

— Богиня в каждом из нас, Шиада Сирин, в сердце и разуме, на земле и на небе, — прошептала храмовница, опускаясь на колени напротив племянницы и обхватывая в молчаливом, божественно теплом жесте женские плечи.

* * *

Они не размыкали объятий так долго, как храмовнице только могли позволить бездействовать ее многочисленные дела.

Они не размыкали объятий и не обменивались репликами.

Каждая взяла из урока то, что было нужно — понимали обе. И сейчас, когда все, наконец, позади, можно прильнуть к груди единственного человека, способного разделить твою участь.

Никто из женщин не плакал.

* * *

— Рада тебя видеть, — Бану радушно привечала возвратившуюся сестру. Женщины обнялись, а когда разорвали объятие, Бану украдкой перевела взгляд на "медонотелых" за ее спиной. Те замерли в поклоне и ждали. — Надеюсь, все хорошо? — танша снова поглядела на кузину.

— М-м, — утвердительно кивнула девушка и тут же, краснея, отвела глаза. — Я… Одхан рекомендовал мне отдать приказ о казни, но… — девушка оглянулась через плечо, найдя упомянутого Одхана. — Он рекомендовал, — повторилась Ниильтах, — но я не сочла нужным, и оставила того жреца в Храме Двуединства. Вот увидишь, он сможет поверить в наших богов.

"Да уж конечно" — подумали одновременно и Бану, и Одхан.

— Ты отлично справилась, — улыбнулась танша.

"Лучше некуда", — подумал Одхан, вслушиваясь в разговор сестер.

— Я знала, что могу на тебя рассчитывать.

"Ничего вы не знаете, госпожа"

— Разумеется, ты не могла решить иначе. Ты слишком юна, чтобы принимать иные решения.

Тут Одхан, да и некоторые другие, прошедшие с Бану весь путь, в душе возмутились: Мать лагерей была еще младше, когда велела закрыть ворота перед женщинами и детьми и перестрелять тех, кто не уйдет сам.

— Ты скверно выглядишь, — танша оглядела кузину. — Это твое первое затяжное путешествие?

— Первое, — кивнула Ниильтах.

— Тогда иди отдыхать. Тебе нужно поесть, отогреться и выспаться. Позаботьтесь о ней.

И как только Итами увела дочь в здание чертога, Бану, стерев улыбку с лица, уставилась на Одхана. Тот коротко кивнул.

Когда эти двое остались в кабинете Бану, телохранитель подтвердил более развернуто:

— Я все сделал, госпожа.

Бану задумчиво повертела меж пальцев перо в чернильнице.

— Она совсем безвольна?

— Скорее, эм… мягкосердечна, — Одхан, непривычный к деликатным суждениям, с трудом подобрал слово. — Ей не достает решимости.

— Твердость характера закаляют невзгоды. Откуда ей взяться, если Ниильтах за всю жизнь ни разу не вышла за стены чертога?

Одхан не мог сказать, откуда. Поэтому просто молчал.

— Ладно, иди. Вот ты — и впрямь отлично справился.

— Я всего лишь убил безоружного фанатика с вонючей дымящейся коробкой в руках. Ну и парочку его сопроводителей.

— Так он был с дымящейся коробкой? — переспросила Бану, внезапно заинтересовавшись.

— Да. Железной такой штуковиной, вроде кистеня, только там внутри дымилась какая-то гарь.

— Вот как, — протянула женщина.

Одхан кивнул:

— Я тоже подумал, что похож на какого-то орсовского прихвостня. Думаю, он высадился явно не один.

— Это точно, — рассеянно согласилась тану. — Ладно, подумаю об этом попозже. Позови Тахбира, коль уж ты принес такую весть, есть разговор к нему.

* * *

Когда Ниильтах вернулась из северо-восточного храма, единокровные сестры успели только обняться, поделиться новостями и пообедать вместе: сразу после обеда Иттая в сопровождении сорока отборных бойцов, разбитых на четыре обособленные группы, отправилась в земли Ранди Шаута.

Чем дальше посланники отходили от родного чертога, тем сильнее зрела решимость Иттаи: если она провалится, не сможет взглянуть ни в глаза матери и отца, ни в лицо Бансабиры. Крути ни крути, а она является подданной Бану Яввуз и обязана служить ей со всем рдением. К тому же, судя по словам Ниильтах, она не смогла отдать приказ казнить иноземного жреца, а раз так, есть шанс, что ее задание является проваленным. И если ей, Иттае, удастся справиться со своим лучше, может быть, именно ее Бансабира сочтет возможным оставить подле себя подольше. Или… или в качестве благодарности предложит исполнить какую-нибудь просьбу, и тогда Иттая напроситься сама.

Сердце девушки в очередной раз рухнуло, когда вспомнился тихий голос Гистаспа: "Ваша сестра, танин, едва ли хоть раз делала то, что хотела". Бансабира очень похожа на отца, Иттая знала не из чужих уст: дядю Сабира Свирепого помнила отлично. Как и то, за какие свои черты покойный тан получил прозвище.

Внутренний голос все еще терзал грудь и сознание, и игнорировать его больше не удавалось: какая разница, насколько успешной окажется эта разведка? Иттае почти двадцать два, ее брак — дело наверняка решенное.

* * *

— Иттае почти двадцать два, — заявила Бансабира, едва Тахбир устроился за столом напротив. — Ее брак — дело первоочередное.

— Стало быть, Иттая? — Тахбир сообразил мгновенно.

— Да. Как бы я ни пыталась, я не могу придумать иного способа удержать Каамалов на поводке, кроме этого брака. Ниильтах не подойдет, она слишком… мягкосердечна, ее легче ввести в заблуждение.